В Бесстрашии все начинается с огня, в котором все и заканчивается.
Горячие лапы желтого цвета покрывают тело Румына. Фракция провожает его в последний путь. Так принято хоронить героев, павших в бою. Предавая огню. Душа восстанет из пепла и заполонит наши сердца. Никто не плачет. Здесь гибнут каждый день. Я буду помнить! Во мне чувство горечи и осознание того, что как раньше уже не будет без него. Опускаю взгляд вниз. На моей ладони чернильная стрела. Теперь она всегда будет указывать путь вперед. У него их было тридцать семь. Улыбаюсь, вспоминая банальность их значения. Сжимаю кулак. Ты будешь единственной стрелкой на мне. Только его. И только моей, как напоминание, что ничто не вечно. Я не забуду. Я отомщу. Макс что-то говорит про Румына, вспоминая его поступки. Лучшие стороны в нем. Я не вникаю. Все самое важное для меня сейчас - это месть. Все Бесстрашие собралось в Яме. Мы стоим огромным кругом перед тлеющим телом Румына. Серый дым несется вверх, исчезая в открытой крыше. В небо. Чистое, голубое небо. Последнее его пристанище. Лидеры стоят в ряд перед огромными брусьями, на которых лежит мой друг. Я стою с неофитами и моими друзьями, смотрю на огонь вперед. Он гипнотизирует. Рядом со мной кто-то встает, вкладывая свою ладонь в мою руку. Перевожу на него взгляд. Фор... Его желваки на мощной челюсти ходят ходуном, сжимаю крепче его руку. Он поворачивает голову, в его глазах сожаление. Боль. Я слегка киваю, благодаря за поддержку и возвращаю взгляд вперед. «Он определенно умеет убивать своими серыми глазами» Эрик стоит в своей обычной позе, со скрещенными руками назад. Он смотрит на наши с Фором руки. Эрик... Я даже не знаю, какие у нас отношения, после всего произошедшего. Он мой первый мужчина. Он мой бывший враг, который стал для меня так остро нужным. Вчера он долго сидел на моей кровати, ждал пока я усну, вытирая мои слезы, своими холодными пальцами, терпеливо молчал. Я проснулась одна и поняла, что мне не снились кошмары. Он охранял мои сны. - Сегодня день траура. Утренние тренировки отменяются до вечера. Прошу почтить память нашего брата. - закончил Макс. Все начали расходиться. Я стою на месте, как приклеенная. Я не знаю, что мне делать. Аманда легонько приобняла меня, сказав свои соболезнования. Сало сделал тоже самое. Я вижу, как ко мне приближаются Лидеры и мой... А кто он мне? Его кулаки белеют, от силы с которой он сжимает их. - Мира, мы отправляемся в Искренность. Готова? - Макс смотрит не в глаза, а куда-то вниз. И я понимаю, что до сих пор держу руку Фора. Отпускаю его ладонь. Слышу жёсткий выдох Эрика. - Да. - коротко отвечаю я. Сало вышел вперед, подходя к Максу. - Мы можем поехать? - интересуется он. Спасибо вам, друзья, за поддержку… - Да. Выезжаем. - отвечает Лидер и мы выдвигаемся к машинам. Впереди идут Эрик и Макс, о чём-то говорят. Фор остается в бесстрашии, присматривая за неофитами. Все подходят к выходу и я слышу, как Тобиас меня зовет. - Мира? - он идет ко мне. В дверях остается один Эрик. Он смотрит на меня. Я стою посередине этих двух мужчин, и понимаю, что в моих «отношениях» с Лидером присутствует еще один. Фор. Его поцелуй на церемонии, был нечто большим для него. Он ко мне что-то чувствует. Все его взгляды, поведение… - Я на пару слов. - он настиг меня. - Мы можем поговорить, когда ты вернешься? - Да, я зайду к тебе. - получив мой ответ уходит. Иду к пустым дверям. Эрик ушел. Все сидят по машинам, мне становится неловко от моего опоздания, ищу взглядом свободное место. - Сюда. - поворачиваю голову вправо, Эрик опустил стекло. Как только я сажусь в внедорожник, понимаю, что мы одни в машине. Он резко срывается с места, вдавливая педаль в пол. Он зол. Воздух наэлектризован до предела. Его можно резать ножом. - Раз тебе похуй с кем спать, делай это в тихую. - не выдерживает Лидер. Руль скрипит под его перчатками. Конечно, он говорит о Форе. Наслышана об их вечных соревнованиях и вражде. Но я не трофей. И вчера я поняла, кто действительно нравится мне. Я испорченый магнит, который притягивает к себе такого же испорченного. Молчу. Ничего не хочу говорить. Все это стало слишком НИЧЕМ, по сравнению с смертью Румына, готовящейся революцией и моей бывшей мамашей. Он мчится, не сбавляя скорость, чуть ли не сбивает отреченных на пути, жмет педаль дальше. Он в ярости. Молчит. Я стала понимать его, вот так просто... Ощущать... Кладу руку на его, которой он сжимает руль. Даже его кожаная перчатка, такая же холодная. Все к чему Эрик прикасается - замерзает. В моем случае замерзать не чему. Я такая же, как он. Машина сбавляет скорость. Дракон под моей рукой становится ручным. Он успокаивается. - Я думаю, что крыса кто-то из наших. - он переводит тему на более логичную, для данной ситуации. - Кто? - Скоро узнаю. - он вдруг поворачивает голову на меня. - Не делай глупостей в Искренности. - он имеет ввиду мой порыв убить Джанин. - Не на глазах у всех... Я смотрю на него из под опущенных ресниц, пока он рулит. Такой серьезный. Собранный. Злой и опасный. Я с ним так уверенна. Забавно: тебя может собрать по частям тот, кто раньше стрелял тебе в спину, тот кому ты и сам... Плюнуть в душу был вовсе не прочь... И вот в машине двое: один хладнокровный убийца, а другой самый опасный Лидер... Мы оба одинаковые, за исключением того, что Эрику нравится убивать, а мне.. А что мне? Приходится? Неконтролируемый монстр внутри меня делает это. Ему нравится. Он заводится от одного только страха витающего над головой человека. Было ли мне приятно убивать тех изгоев? Да. Было ли мне приятно мстить им за Румына? Да. Было ли мне приятно чувствовать, как я голыми руками ломаю кости в крошку и рву кожу, словно она тонкая бумага? Да. Мне было приятно. Что со мной? За эти дни я из доброй, скромной, умной, и честной превратилась в робота. Без чувств. Без эмоций и страха. Его нет. Его никогда в НЕМ не было. Мой монстр был защитой для меня? Что если внутренняя я просто защищалась? Что если маленькая девочка семи лет просто защищалась от грязных ублюдков, которые раздразнивали ее, для того чтобы включить МОНСТРА? Для своих целей и желаний. Считается ли монстр тогда убийцей? С какой стороны мне нужно смотреть, чтобы понять истину? Поставить диагноз. Являюсь ли я в обычном облике хорошей Миры, истинным монстром? Столько вопросов и так мало ответов на них.****
Массивное старое здание, оставшееся еще со времен великой войны встречает нас огромными буквами «Искренность» Площадь перед зданием кишит разноцветной палитрой людей. Желтый, синий, черный, белый и серый. Все тянутся в зал суда. Я иду впереди со своими друзьями, которые молчат. Им нечего сказать, они знают, что для меня значил Румын. И Как мне больно. Они ничего не спрашивают, я благодарна им за это. Аманда лишь берет меня за руку. Пока мы заходим в здание, я непрерывно ощущаю спиной взгляд Эрика. В огромном зале, где было вручение дипломов, на сцене стоит один стул. Сзади висит огромный экран, который будет транслировать честный суд, чтобы даже на задних рядах было видно все. Кресел в помещении нет. Их убрали для большей вместительности. На сцене стоят все лидеры фракций, чуть правее от стула, где будет сидеть Метьюс. Ее выводят двое бесстрашных. Джанин в свойственной ей манере отдёргивает юбку, поправляет волосы и садится. «Сдохни, Джанин» - Джанин Метьюс, - начал Джек Кан. - Вы знаете, что в моих руках? - он показывает шприц с мутной жидкостью. - Это сыворотка правды. - отвечает она ему. - После того, как я введу ее вам, вы будете говорить только правду. Если вы захотите солгать, вам будет больно до тех пор, пока вы не скажете истину. Вам понятно? - она кивает. Зал затих. Было слышно даже звук ботинок Джека, подходящей к ней. Он ввел сыворотку быстрым нажатием на шприц. Отошел немного назад и встал к залу спиной. - Как вас зовут? - начал допрос Джек. - Джанин Метьюс. - Джанин, вы что-то скрываете от нас? Она замолчала. Через секунду у нее дергается шея. Она схватилась за нее, растирает., уже явно сопротивляется. Она бубнит что-то еле выговаривая. Пытается соврать. - Д-да. - отвечает она, с облегчением выдыхая. - Расскажите обо всем, что вы скрываете, Джанин. Очередной спазм. Она хватается за коленки, сжимая их в попытке подавить боль. - Моя д-дочь. Зал ахает, те, кто стоит рядом со мной, оборачиваются на меня. Я знаю, что она сейчас расскажет. Я смотрю в ее глаза, ожидаю ее следующих слов. Мне все равно узнают обо мне правду, о том, что меня нашли или нет. Я жду ее признание об сотрудничестве с изгоями. Я глажу ножны на бедрах. Готовая в любую секунду сделать бросок ей ровно в лоб. Эрик со сцены смотрит на меня. - Мира? - уточняет Джек. - Да. - Расскажите, что именно вы скрываете. Зал начинает перешёптываться. - Она не моя дочь. Эрудиты во время посещения Дружелюбия нашли девочку восьми лет. И привезли в нашу больницу, чтобы проверить ее здоровье, ведь она была вся в крови... Она.... она... Стон вырывается из горла Джанин. Она изо всех сил сопротивляется сыворотке. - Она у-убила тех людей ... Чьи-то всхлипы за спиной. Джоанна со сцены смотрит на меня, прикрывая ладонью рот. Она догадалась, о чем Джанин говорит. - Каких людей, Джанин? - Д-дружелюбных... Д-двоих ... Супругов Чейз... Мое сердце падает. Разбивается в щепки. Не может быть! Я поворачиваюсь к Сало, который уже смотрит на меня. Его губы дрожат. Аманда не веря своим ушам открыла рот. - Она напала на них, когда они собирали урожай. И убежала потеряв потом сознание. Ее нашла команда Эрудитов, которые посетили Дружелюбие с визитом для пополнения лекарств. Мне стало жаль девочку. Я ее удочерила. Я так ее люблю.. Это все, что я скрываю.... Я не верю.... Те двое на поле, которые так счастливо улыбались, пока я бежала на них... Родители Сало и Арины? Нет.... не может быть... Я вижу, как Сало начинает выходить из зала. Я хватаю его за рукав, но он выдергивает свою руку, взглянув на меня всего секунду. В мокрых глазах застыла злость и разочарование. Мои щеки мокрые. Я не чувствую, как начинаю плакать. Эти ублюдки транслируют все на экран. Меня, которая стоит перед своим другом с сожалением в глазах и он, в вечном разочаровании. Аманда идет за ним. Я продолжаю стоять на месте. Моргаю, чтобы накопившееся слезы упали с глаз. Суд продолжается... - Вы причастны к покушению и убийству бесстрашных, которое произошло вчера? Вы ведете какую либо связь с изгоями. - задает сразу два вопроса Искренний. - Нет. Ложь! Нет! Нет! Я достаю нож из ремней, но чувствую, как холодная перчатка касается моей руки. Эрик забирает нож. Как он оказался рядом? Что сейчас произошло? - Она врет! - кричу я, пока Лидер тащит меня из зала, из его крепкого обхвата рук не выкарабкаться. На улице начался дождь. Я подставляю лицо навстречу каплям. Они смешиваются с моими слезами. Меня пробирает дрожь, не от ветра, который дует с запада, а от безысходности. - Зачем ты остановил меня, ее же сейчас отпустят! - этот голос не мой. Он принадлежит тому, кто умирал за эти дни уже несколько раз. Эрик тащит меня в машину. Открывает передо мной дверь и насильно сажает в нее, пристегивая меня ремнями. Грубо, нетерпеливо. Чтобы я не сбежала. Я не сбегу. Быстро обходит машину , садится. Мы едем молча, он позволяет мне снова выплакаться. Корчась от душевной боли, согнувшись к коленям, я даю волю слезам. На этот раз я не кричу. Сил больше не на что не хватает. Я держу свою голову в плотном обхвате рук, мне нужно что-то держать. Нужно за что-то держаться, а иначе я сейчас умру. Я задыхаюсь от беспомощности. - Это были родители Сало... - вслух говорю я. - Ты не виновата. Я резко распрямляюсь, приближаясь к лицу Эрика совсем близко. Он смотрит на меня. - Это всегда была я, Эрик. - слезы заливаются мне в рот. - Это я убила невинных Дружелюбных, из-за меня погиб Румын. Где.Я.Не.Виновата?! - я хриплю от злости прямо ему в ухо. Он молчит. Потому что это правда. Потому что опухоль - это я. Я ненавижу себя. Мы едем тихо. Он ничего мне не говорит. Он не умеет. В арсенале Эрика нет понятия: Сочувствие. Как только мы заходим в Яму, расходимся, я ищу Сало. В тату салоне его нет, как и его сестры. По пути в спальни неофитов, я встречаю идущего на встречу Питера. Чувствую, что зверь внутри меня сдавливает легкие, вырывая из моего горла рычание. Я хватаю Питера за грудки и ударяю его спиной об стену, прижимая его. - Где Сало? - мой голос двоится с голосом монстра. Я его чувствую. Я на грани. Но я в себе. - Он в спальне с сестрой и-и Амандой. - стонет. Ставлю его на землю, замечая, что все это время держала его одной лишь рукой в воздухе. Бегу по коридору, не чувствую отдышки. Мой монстр пробудился, но и Я все еще в себе. Все двояко. Странно. Я будто контролирую его. Забегаю в спальню. На кровати сидит Сало, Арина обнимает его, Аманда напротив. Головы поворачиваются в мою сторону. Шаг вперед. - Сало... я ... - не знаю с чего начать. - Пожалуйста. Уйди. Я буду готов с тобой поговорить, я приду к тебе. Не сейчас. - он прижимает ближе к себе плачущую сестру. Я выхожу. Все эмоции будто затупились. Благодаря монстру? Во мне бурлит что-то новое, вместо сожаления. Я хочу мести. Я иду по коридорам Бесстрашия. Я иду туда, кто поймет меня. Фор. Поднимаясь в лифте, я прогоняю в голове слова Джанин. Сейчас, когда мой монстр на грани с моим сознанием, пробудившись, я анализирую все очень быстро. Зацикливаясь только на нужном: Джанин подло врала в каждым слове. Она сказала «я люблю ее». Метьюс ненавидела меня. Она терпела лишь для своих поганых опытов. На суде она рассказала все обо мене, лишь для отвода глаз от себя. Она тестировала меня и видела мои пейзажи страха с воспоминаниями. И решила рассказать это все. Но как ей удалось обойти сыворотку правды? Эрик говорил о крысах... У нее есть сообщники. Эрик сейчас этим занимается? Ищет их? Фор открывает мне дверь после первого стука. Приветствуя меня вежливой улыбкой. - Чай будешь? - он спрашивает меня, проходя на кухню. Я устраиваюсь за столом, он ставит чайник. Садится напротив меня. - Он проснулся... - я начинаю говорить. - Прямо сейчас. Он со мной. - он сразу понимает о чем я. - Это хорошо. Ты контролируешь его? - Да. Я будто держу руку на громкости. Прибавляя ее, я даю ему волю, уменьшаю он успокаивается, но не уходит до конца. Фор улыбается. Так тепло. Он источает добро, не смотря на то, что внутри него такой же монстр. - Я могу лишь порадоваться за тебя, Мира. - он кладет руку на мою. - Я.. Наклоняется ближе ко мне останавливаясь в сантиметре от моего лица. От него вкусно пахнет. Его дыхание теплое, я чувствую его на своих губах. Но... Но я не чувствую ничего к Фору. Он не тот. Не холодный, не грубый, его губы не сухие, а руки не властные. Он не Эрик. - Фор... я, - немного отстраняюсь от него. - Прости. Ты меня сводишь с ума. С самых первых дней. Я понимаю, ты сделала выбор. Он встает и отходит к чайнику. Опирается поясницей о шкаф. И смотрит перед собой, не на меня. - Прости меня... - я пытаюсь извиниться. - Все нормально. Ты жива. И это главное. Вот он. Настоящий Фор. Который отступает и перебарывает свои чувства. Он не кидается в бой, зная о поражении. Он просто уходит. Но я так не могу. Я чувствую сверлящую в висках месть. За всю боль, что мне причинили. За настоящую мать, которая оказалась еще хуже Джанин. Она натаскивала меня на убийства, готовя к революции, отвратительно. У власти такие творят только хаос. - Фор, можно тебя спросить? - я встаю рядом с ним. Он кивает. - Ты когда нибудь хотел отомстить отцу? Ведь если бы не он, все могло быть по другому? Я уверена, этот вопрос возникал в его голове сотни раз. - Хотел. И не однократно. Станет ли лучше, ведь на пути мести мрак и одиночество, и с него нельзя сойти. Мы еще минуту молчим. Каждый в своей боли. Я понимаю, что он выбрал этот путь. Он смирился. Я так не могу... Подхожу к нему вплотную. Целую его в губы легко касаясь. Грудью ощущаю его колотящееся сердце. Фор жив. Он живет дальше, не оглядываясь назад. В моем сердце ритма нет. - Спасибо тебе. - я отстраняюсь от него, улыбаюсь смотря в его добрые глаза. - Прощай. Ухожу не оборачиваясь, закрывая за собой дверь. Оставляя Фора с его выбором. Я его принимаю, но для меня месть стоит на первом плане. Бреду в свою квартиру. Хочу побыть одной. Подумать. Открываю дверь и вижу листок под ногами. Кто-то подсунул его под дверь. Это записка. Я глотаю вязкую слюну, застрявшую комом в горле, когда читаю первую строку: «Я так долго тебя искала. Жду тебя в районе афракционеров у южной стены. Мама» Записка падает из рук. Дрожь набетает обороты. Она нашла меня. Та женщина, которую я всю жизнь представляла по другому, а по итогу она оказалась тварью. Вспоминаю слова изгоя, о том, как она держала меня, как оружие для своих планов и мерзких действий. Если бы она была настоящей, любящей матерью, не случилось бы всех убийств в моем детстве, родители Сало были бы живы. Ненавижу. Ненавижу всех, кто предал. Срываюсь на бег. Мчусь среди сырых коридоров Бесстрашия, на выход. Чувствую, как мой монстр предвкушает все. И я дам ему волю. Я позволю. Я убью. На выходе, у поста охраны, беру ключи от машины. Никто мне не говорит ни слова. Все в бесстрашии уже знают, что со мной лучше не иметь дела. Я порву всех голыми руками. В бесстрашии тайн нет. Спасибо Румыну, который в перерывах от тренировок учил меня водить машину в ангаре Эрудиции. Румын... Внедорожник приветствует меня ревущем мотором, я срываюсь с места включая навигатор на южную стену. Теперь я понимаю Эрика, который жал педаль в пол, выплескивая свои эмоции на дорогу. Скорость. Вот что сейчас мне нужно. Не хочу терять время. Хочу решить все по быстрому. Хочу поскорее увидеть ее. Растерзать. Во мне нет больше той самой Миры, которая была вначале. Она была юна , и сидя в клетке Эрудиции не видела и не знала настоящей жизни. Настоящая жизнь оказалась кучей дерьма. От этого только хуже. Осознание того, что я так долго была с закрытыми глазами. Мной управляли всю жизнь. Пользовались. Ненавижу. Я уже на месте. Сижу и пытаюсь усмирить сердце, которое хочет выпрыгнуть из груди. Я у старого заброшенного дома. Он весь в пыли и почти сливается с землей, за долгие годы его стены обросли грязью и песком. Выхожу из машины. Понимаю, что при мне только ножны. Я чувствую их тяжесть. Они привлекают внимание к себе, будто уговаривая воспользоваться ими. Но пока не время. Хочу услышать все что она хочет сказать. Пересчитываю всех, кто выходит из здания. Десять. Монстр во мне бушует. «Подожди немного» Она стоит во главе изгоев. Она точная копия меня. Пухлые губы, большие карие глаза и волосы цвета ночи, убранные в хвост. Жизнь изгоя дала о себе знать, множественные морщинки покрыли ее сухое лицо. Она смотрит на меня не отрываясь. Изучает. Ее губы дрожат. - Мира? - хриплый голос срывается с ее уст. - Да. Делаю шаг к ней, ее сразу окружают изгои. Вот оно доверие. Это лишь страх за свою жизнь. Она обходит их, указывая, что все в порядке. - Прости. Мои люди волнуются за своего Лидера. Мы видели, что осталось после группы изгоев в зоне ZL3. - хмурит брови. - Судя по повреждениям это сделала ты. И сделала бы еще раз… Я не перебиваю, даю возможность ей все сказать. - Ты такая .... - пауза. - Красивая, Мира! Она подходит ко мне ближе, я вижу, как топорщится ее карман куртки. Там пистолет. Мама пришла с гостинцами. - Я так давно тебя искала. Сейчас все будет хорошо. Мы будем вместе! Мы сможем с тобой сделать революцию и все будут жить без фракций, как до великой войны... Ты же тоже этого хочешь? - Ты уничтожила меня еще в детстве. - я делаю шаг вперед, она назад. Мой голос пугает. Это уже монстр говорит за меня. - Ты использовала меня. Еще ребенком. - шаг вперед. - Ты перечеркнула мое детство. Я знаю, что ты натаскивала меня на убийства. Я знаю, как горели твои глаза, в предвкушении своих планов. МНЕ БЫЛО СЕМЬ ЛЕТ!!!! - я срываюсь на крик. - Все что тебе сказали неправда! - она тоже повышает тон. - Все, что тебе сказала Джанин! Что? - Ты знала, что я была у нее? - Да. Мои люди везде. Уж кто тебя использовал, так это она. - она делает шаг вперед. Мы совсем близко. Я вижу крапинки в ее карих глазах обрамленные желтыми белками. - Что она делала с той кровью, которую выкачивала из тебя? Она и это знает? - Не знаешь? Наверняка она говорила тебе, что хочет избавить тебя от совершенного гена, чтобы твое внутренне Я испарилось навсегда? Чтобы ты была обычной? Чтобы ты при малейшем волнении не разодрала любого в клочья? Она поднимает руку и гладит меня по щеке. От нее пахнет землей. Мой монстр просится взять инициативу, но я его глушу. - Она врала тебе Мира, Джанин готовит новую войну. Она сделала сыворотку, с помощью твоей крови. Она и все ее приспешники скоро будут править всеми фракциями. - О чем ты говоришь? - Все, кто носит ген дивергента останутся в живых после того, как она пустит газ во всем Чикаго. - О чем ты, черт возьми! - Ты так долго жила за пазухой зла, что перестала обращать внимание? Она изготовила сыворотку, которую вколола себе и всем своим последователям, которые встали на ее сторону. Теперь и в них есть ген дивергента. Твой ген, Мира. Нет!! Не может быть! - Она захватит власть любыми способами, даже если придется убить невиновных. Ты этого хочешь? - она берет меня за руку. - Мы можем остановить ее. И сделать мир лучше. Как сто лет назад, когда не было разделений и все жили счастливо. Тяну носом сладкий вкус страха. Она врет. - Ты, - поворачиваюсь к ней лицом, сжимая ее ладонь до хруста. - Ничем не отличаешься от нее. Время течет в мою пользу. Оно застыло. Они бегут на меня, видя, как их Лидер склонился передо мной от боли. Я сломала ее кисть. Раздробила. Она падает и корчится от боли. «Проснись» Он ждал этого. Он в восторге. Я слышу приглушенные выстрелы. Мое тело превращается в решето. Они стреляют в меня. Но я продолжаю идти на них. Изгои не догадываются, что лучше им убежать. Все происходит очень быстро... Когда я прихожу в себя, я слышу стон женщины, которую я не могу назвать матерью. Склоняюсь над ней. - Знаешь, - мой голос режет воздух своей грубостью. - Я мечтала, что, когда я тебя найду, все будет лучше. Как же я ошибалась… Она замолкает на секунду, чувствуя неизбежное. Я беру ее за шею, она тонкая, ощущаю, как она глотает воздух. Смотрю в ее наполненные слезами глаза и говорю: - Я тебя прощаю, мама. Хруст позвонков. На земле обмякшее тело женщины. Теперь осталась Джанин…