***
Кара узнала, что опоздает, как только проснулась. Нет, она не проспала. Никаких неожиданных обстоятельств, пролитого на единственную чистую рубашку кофе и сломанного утюга. Всё это просто смешно по сравнению с коротким сообщением от менеджера о том, что фотосессия перенесена на два часа назад, так как фотограф куда-то торопится. А то, что блондинка проснулась именно за два часа до съемок — вишенка на торте. — Кендалл! Мне нужна твоя машина! Этот крик, вероятно, должны были услышать даже в соседнем районе соседнего города соседней страны. Но только не та, кому он адресовался. Кендалл, скорее всего, закрылась в своей берлоге творчества с наушниками в ушах, а это значит, что докричаться или достучаться до неё не сможет даже смерть с косой. Каре остаётся только громко материться и пытаться есть тост одной рукой, а второй застёгивать лифчик. Она расчёсывается в такси и просит водителя ехать настолько быстро, насколько это возможно, обещая хорошие чаевые. Плевать, что на ней пижамная футболка, а нижнее бельё так и не застегнулось и осталось лежать в дальнем углу кухни. Её как минимум ждёт выговор за беспорядок в доме. Кара спотыкается о собственные ноги, пока бежит в офис журнала. В спину звучит удивлённое «Мисс Делевинь!» от девушки у ресепшена, а голова на автомате сканирует все двери на возможность нахождения за ними недовольной толпы визажистов и костюмеров. Она вваливается в первую попавшуюся, тут же оказываясь нос к носу с мужчиной в цветастой рубашке. — Аккуратнее, девушка. Как Вас вообще сюда впустили? — он окидывает Делевинь презрительным взглядом, сканируя её внешний вид. — Хотелось бы задать Вам тот же вопрос. Неужели охранники проглядели эту отвратительную рубашку? — она как-то забывает о собственной одежде, больше напоминающей тряпки с рыночной распродажи. Тем временем, глаза любителя безвкусных рубашек сужаются до гневных щёлочек, а ноздри, наоборот — раздуваются. — Мисс Делевинь! — раздаётся за её спиной, спасая от яростной тирады противного незнакомца, — Мы Вас уже заждались. Проходите, примерка должна была пройти полчаса назад. Женщина с чёрным планшетом и шариковой ручкой за ухом не глядя на неё указала на вешалку, пестревшую продуктами различных модных домов, и глаза Кары непроизвольно забегали в разные стороны от такого разнообразия. На ней платье от Valentino, а в руках что-то мягкое и, судя по редким движениям и какому-то копошению, живое. Ей действительно не хочется знать, что это, ведь меньше знаешь — крепче спишь. Чёртов фотограф всё ещё готовит свой объектив, и Кара решает, что разобьёт его нахрен, если этот фрик не выйдет из своей тайной комнаты. Как по команде, на съёмочной площадке раздаётся несколько хлопков, призывающих к вниманию. Кара решает, что хочет домой, в кровать. А лучше к Джиджи, в запой. Кендалл улыбается как ни в чём не бывало. Кроме самоуверенной улыбки, на ней свободная серая блузка с закатанными по локоть рукавами и классические брюки, выгодно подчёркивающие длинные ноги, хотя Делевинь готова заметить, что любая одежда выставляет Кендалл в выгодном свете. Она отчаянно хочет встретиться со своей девушкой взглядом, чтобы, цитата: «прожечь её нахуй», но та будто специально смотрит куда угодно, кроме блондинки. Пожимает руку кому-то в деловом костюме, перекидывается с ним парой слов и идёт к той девушке с планшетом, что-то обговаривает с ней, а после долго рассматривает все те наряды, в которых Каре сегодня нужно будет позировать перед камерой. — Мисс Дженнер, — решает окликнуть её модель, чтобы брюнетка уж точно не отвертелась. Карие глаза всё же удостаивают её вниманием, и в них плещется что-то такое, от чего по спине Кары проходит приятный холодок. — Да, мисс… — это и есть тот момент, когда Делевинь начинает готовить план убийства своей девушки, которая в данный момент прикидывается, будто не знает её. Что-то пушистое, что находилось у неё в руках начало пищать и отвлекло Кару на секунду, которой Дженнер вполне хватило, чтобы повесить фотоаппарат на шею, а второй, значительно больше, протянуть кому-то из помощников. — Делевинь. Но можете звать меня просто «Кара». Удивительно, что Вы не знаете, кого собираетесь фотографировать, — блондинка изо всех сил пытается сохранить этот странный разговор за чертой «бесполезный светские беседы», но Кендалл чертовски мило и нахально улыбается, а её задница в чёрных брюках просто бесподобна, когда она оборачивается к девушке с планшетом, чтобы попросить бутылку воды. Это будет трудный рабочий день… — Кара… — обращаются к ней. Надо отдать Кендалл должное, актриса из неё просто отличная. — Давно Вы в индустрии моды? У Вас довольно запоминающееся лицо, но раньше я нигде его не видела. — Разве это важно? Кажется, Ваша работа состоит в том, чтобы снять меня в самом выгодном для журнала свете. Разве не так? Глаза Кен горят недобрым блеском. Кара знает этот взгляд. Сейчас либо случится что-то, чего она никак не ожидает, либо брюнетка собирается окончательно свести её с ума. Делевинь оглядывается, проверяя, нет ли никого лишнего поблизости, чтобы никто не стал свидетелем совсем не профессионального разговора фотографа и модели. — Какого чёрта ты тут делаешь? Ты хоть фотоаппарат когда-нибудь в руках держала до этого? — Детка, с чего ты взяла, что я возьму на себя всю самую тяжёлую работу? Я просто буду рядом, следить за её исполнением, — Кендалл подмигивает и мягко целует её в щеку, обдавая приятным запахом духов. — Ну и где тогда мой фотограф? — Наверно, укладывает свои кудри. Я сказала ему, что он может немного опоздать, ведь ты тоже не придёшь вовремя. — Ты с ним знакома? — ладно, может, Каре стоит перестать удивляться непредсказуемости своей девушки. — Конечно. Я знаю её практически с рождения.***
— Кара, я не могу поверить, что моя сестрёнка запала на такую сухую девчонку! Просто постарайся выглядеть настолько же мило, как этот кролик в твоих ладонях, — Кайли уже третий час строила всех на съёмочной площадке. Голос младшей Дженнер точно будет сниться всем присутствовавшим при публичной казни блондинки за несоответствие фантазиям фотографа. Нет, Кендалл ни в коем случае не продвигает свою сестру по карьерной лестнице в мире моды. Кайли, вероятно, сама может оказать себе поддержку, если принять во внимание информацию о её доходах за прошедший год. Когда брюнетка позвонила матери, чтобы спросить об организаторах приближающейся фотосессии, ей сделали довольно выгодное предложение. Смысл его состоял в том, чтобы стать руководителем фотосета в обмен на приезд в Лос-Анджелес хотя бы на Пасху, так как Рождество ей удалось с успехом проигнорировать. Вот только всемогущая Крис Дженнер не сумела найти ни одного фотографа для столь важного события и повесила эту небольшую проблему на свою старшую дочь. — Кайли, не могу поверить, что моя девочка решила взять именно тебя в качестве профессионального фотографа! — Кара пытается передразнить недовольный голос младшей Дженнер и фыркает, после чего пытается как можно невиннее улыбнуться. — У неё особо не было выбора. Все важные типы, которых мама называет «друзья семьи», а мы обращаемся к ним «мистер такой-то» были заняты или в запое. Осталось просить помощи у настоящих друзей, — вспышка опять щёлкает, и Кайли принимает более-менее нормальную позу по сравнению с тем, что было до этого. Брюнетка настолько увлеклась своим занятием, что уже не замечает, как выполняет сложные даже для профессиональных гимнастов упражнения. — Зачем тебе вспышка? — Я профессионал, так что не надо задавать лишних вопросов, — пробурчала фотограф, прежде чем с горем пополам отключить вспышку. — Ты тоже, кстати, профессионал, так что сделай уже то, что от тебя требуется — милое личико и совершенно невинный вид. Это весенняя фотосессия с дурацкими пушистыми животными, и ты должна выглядеть ещё милее на их фоне. — Если хочешь знать моё мнение, то твоя вдохновляющая речь не очень… — Перерыв! — после этого, довольно неожиданного эмоционального выкрика Кайли все побросали свои дела и с впечатляющими усталыми вздохами направились в сторону буфета. Как только площадка опустела, Кара позволила себе устало упасть в ближайшее кресло и прикрыть глаза. За последние полчаса она сменила девять нарядов, цена каждого из которых превышала среднюю зарплату в городе почти в три раза. А количество издёвок — спасибо изобретательности младшей сестры Кендалл — превышало среднее количество приколов от Джиджи в миллион раз. Ей и её ущемлённой гордости требовался выходной или два, а может, просто длительный тайм-аут. — Это было впечатляюще, — раздаётся знакомый шёпот рядом с ухом, и Кендалл усаживается на один из подлокотников кресла, медленно гладя светлые волосы, растрепавшиеся в процессе съёмок. — Что именно? Моё трёхчасовое унижение или работа твоей сестры, у которой, оказывается, проявляются неожиданные таланты во всём, что она делает? — Кара устраивается поудобнее в кресле, дуя губы и сразу же чувствуя, как её легко целуют в лоб. — Какого вообще чёрта? Как ты это всё провернула? И зачем? — Ты меня взбесила, — Кен пожимает плечами и улыбается, мол «ну, а что ты от меня ожидала?». — И всё? — Ладно. Может быть, мне было немного скучно, — брюнетка уже сидит на коленях у модели, увлечённо перебирая чужие длинные пальцы. — Что ты собираешься отдать в редакцию журнала, если у твоей сестрёнки даже лицензии нет? — Её фамилия Дженнер. Думаю, этого достаточно. Ты вообще видела её Инстаграмм? Попросим её сотворить что-то подобное с этими фотографиями, и Vogue будут на цыпочках ходить вокруг Кайли, — Кара закатывает глаза, когда Кендалл усмехается собственной шутке. — Может ты уже слезешь с меня? Эта рубашка Balmain, а штаны ещё что-нибудь дороже. — Видишь, ты не можешь быть милой даже с собственной девушкой. Кайли об этом и говорила. Хватит быть кактусом. — Значит так, да? Посмотрим, как ты переживёшь милую меня. — Хочешь попрактиковаться? — Кендалл играет бровями, придвигаясь ближе и бросая недвусмысленные взгляды на губы блондинки. — Даже не думай. В этом нет ничего милого. Тем более, съёмочная группа совсем не хочет застать нас в гримёрке.***
На небольшом диванчике в её гримёрной лежала целая гора брендовой одежды, и где-то в самом низу находились пижамная футболка, растянутые треники и тёплые носки, в которых Кара любит спать. Кайли смилостивилась и, странно посмотрев на свою сестру, объявила, что перерыв пошёл на пользу модели. Все фото были сделаны за какие-то сорок минут, исключая небольшой промежуток времени, когда ей поправляли причёску и макияж. Сейчас ей нужно было только переодеться и пожелать удачи всей съёмочной группе, поцеловать младшую Дженнер в щеку и сесть в машину своей девушки, предоставив ей возможность в тишине довезти их до ближайшей кафешки и пообедать. В дверь раздаётся настойчивый стук и, не дождавшись ответа, нетерпеливый гость вошёл в гримёрку, оставляя за собой шлейф так полюбившихся Делевинь духов. На Кендалл уже было надето пальто и шарф, а в руках поблескивали ключи от машины. Очевидно, единственное, что удерживало её от поездки за сытным и долгожданным ланчем — это её девушка, которая в данный момент устало потирала глаза. Брюнетка спокойно проходит дальше, присаживается на деревянный стул — единственную прилично выглядящую часть комнаты, не завешанную или погребённую в одежде. Кара пытается не обращать внимания на прожигающий всё её существо взгляд, но спустя пару минут это становится невозможно. — Мне, конечно, очень нравится такое большое количество внимания к моей скромной персоне, но могу ли я хотя бы спокойно одеться? — она выпрямляется и скрещивает руки на груди, устремив разгневанные зелёные глаза прямо в свою собеседницу. — Я и так там всё видела, — Кендалл пожимает плечами и закидывает ногу на ногу, совершенно не изменяясь в лице, в отличие от блондинки. — Могла бы помочь, — Кара отворачивается и продолжает поиски. — Твои штаны вон там, на вешалке, а футболка на спинке кресла. Модель что-то недовольно бормочет, натягивая на себя одежду, затем берёт телефон и выходит из комнаты. Кен, естественно, следует за ней. В тишине пообедать явно не получится. — Ладно, можешь мне уже серьёзно ответить, зачем это сделала? — блондинка без интереса тычет вилкой в фруктовый салат, изучая с аппетитом уплетающую что-то острое Кендалл. Та отрывает карие глаза от тарелки и смотрит прямо в зелёные несколько секунд, прежде чем прервать зрительный контакт. — Честно сказать, я не знаю. Просто было ощущение, что… неважно, — она делает глоток воды и снова берёт вилку в руки, делая вид, будто содержимое обеда просто восхитительно. — Кенни, это не смешно. Не строй из себя маленькую, неуверенную в себе лесбияночку, которая боится, что её девушка уйдёт к первому встречному, — Кара закатывает глаза и отпивает из своего молочного коктейля, следя за тем, как растёт улыбка на лице её девушки. Всё-таки очаровательная, милая Кенни — тоже часть Кендалл. И она любит эту часть так же, как любую другую. — Ладно, хорошо. Я подстроила всё, начиная от всех шмоток и заканчивая самой фотосессией. Кен резко зажмуривается, когда вспыльчивая блондинка перед ней начинает самую гневную из всех тирад, проклиная всех и каждого, с кем сегодня имела счастье говорить или просто видеть. Бананы в салате были удачно превращены в банановое пюре и смешаны с соком раздавленной малины. — Я убью тебя, Кендалл Николь Дженнер. Ты, блять, стала изображать из себя командира только потому что знала, что я обязательно сделаю то, что ты запретишь! — Это была идея Кайли. Она захотела узнать тебя получше, — брюнетка защищалась изо всех сил, но Делевинь уже нельзя был остановить. — Пригласила бы на ужин! Прогулку! Да что угодно, что не включает психологическое утомление. — Ты плохо знаешь мою сестру. Не бывает таких мероприятий с её участием, после которых ты не будешь чувствовать себя морально изнасилованным. Кара уже встала из-за стола, собираясь либо пойти домой пешком, либо разбить машину Кендалл о ближайший столб или дерево. Естественно, половина посетителей кафе обернулись, чтобы посмотреть на «ту девушку из журнала», которая ловко запрыгнула на пассажирское сидение Ровера и с совершенно спокойным видом настроила радио на любимую станцию, вывернув колёсико громкости звука на полную катушку. — Блять, Ди, тебе бы стоило быть поспокойнее. Твоё фото всё равно будет на обложке. В машине тихо, за исключением шума города, доносящегося из окна, и ненавязчивой музыки. Кен могла бы решить, что Делевинь уснула, хоть сейчас только четыре часа дня, но справа от неё иногда напевали слова из песен, крутившихся по радио и в определённые моменты прибавляли звук. — Ну и что сказала обо мне Кайли? — прозвучало первое полное обращение к брюнетке спустя два часа просмотра какого-то бессмысленного шоу по телевизору. Кендалл от неожиданности выронила карандаш со скетчбуком из рук и случайно зачеркнула половину невольно вырисовавшегося портрета блондинки с кроликом в руках. — Я отвечу, только если ты наконец перестанешь быть Снежной Королевой, — художница абсолютно спокойно поднимает маленький блокнотик, надеясь завершить свой рисунок, но ей не дают этого сделать, нагло устроившись на коленях и приобняв за талию. Кара смешно утыкается носом в шею девушки, щекоча её тёплым дыханием и оставляя редкие мягкие поцелуи. — Ты действительно так сильно хочешь знать? — Нет, мне нужно согреться. Говори уже, — модель прикусывает мочку уха брюнетки, побуждая её поскорее заговорить, чтобы отвлечься от ощущения тепла и заботы, что принесла с собой эта неуправляемая особа. — Ну, она сказала, что ты горячая, но это я уже слышала от своей сестры ещё до того, как мы начали встречаться, — Кендалл делает паузу, чтобы сохранить небольшую интригу, пока ставшая чертовски милой Кара ёрзает на её коленях. — Она точно что-то сказала о том, что я сухарь, — голос блондинки звучит почти грустно, разочарованно, и Кен подавляет в себе желание поцеловать её прямо сейчас, ведь так они уже не вернуться к обычному разговору. — Ничего подобного. Кайли была приятно удивлена тем, как ты выдержала посвящение. Она сказала, что ты крутая, раз не бросила всё по истечении пяти минут. — Так это дерьмо с приколами от младшей Дженнер называется посвящением? — Да, теперь ты официально можешь проявлять чувства, какие бы ты ко мне не испытывала, в присутствии моих родственников, коих великое множество. Так что насчёт практики?