***
Рик и Мишон уже ждали возле машины. Дэрил закинул на одно плечо арбалет, потом, взяв в руку рюкзак средних размеров, направился в сторону машины. Оказавшись уже на пол пути, Дэрил увидел, как с обратной стороны, показался знакомый силуэт… «Да вы издеваетесь?!» — высказался про себя охотник, моментально застывший на месте. Дверь машины захлопнулась и мужчина повернулся лицом в сторону Дэрила. Это был Иисус. Диксон сжал кулаки, наконец сдвинулся с места и ускорил свой шаг по направлению к Рику с Мишон. — А этот здесь что забыл? — обратился охотник к Рику с ничем не прикрытым раздражением и даже гневом, переводя взгляд на Пола. Иисус перехватив его взгляд, расплылся в улыбке, той самой: уверенной, самовлюбленной… естественной, действующей на нервы Дэрилу. Пол скрестил руки, положил их на крышу машины, опираясь на неё всем телом. Мужчину забавляла реакция, которую демонстрировал охотник в его сторону. Диксон понимал, что чертов засранец только этого и добивается, каждый раз, каждый, черт его побери, раз. Но сейчас, направив все своё раздражение и гнев куда-то далеко внутрь, Дэрил не стал и дальше доставлять Иисусу такого удовольствия. — Да и хрен с ним… неважно, пусть едет, — отрезал охотник, не дожидаясь ответа Рика или Мишон. Он сел в машину на заднее сиденье и хлопнул дверью.***
Напряженность электрическими зарядами буквально витала в воздухе, готовом будто бы вот-вот воспламениться и сжечь к чертям их всех. Дэрилу такой исход не казался таким уж и обреченным. В конце-то концов, не придётся терпеть этого патлатого святошу подле себя. Его снисходительную улыбочку. Его смеющиеся глаза. Рик и Мишон переглядывались, незаметно, как они думали. Это раздражало ещё больше. Ещё больше выводило из себя. И охотник готов был поклясться, что если хоть кто-то из этой слащавой и такой воодушевленной компании попытается заговорить, то он просто напросто выпрыгнет из машины на полном ходу. Черт. Он ловит смеющийся взгляд Рика в зеркале заднего вида и готов взвыть от понимания того, что Граймсу просто забавно глядеть на весь этот цирк. Они едут несколько часов, слава всем несуществующим богам, не проронив ни слова. И для Дэрила это самые долгие несколько часов за всю его чёртову жизнь. На въезде в небольшой городок Рик останавливает машину. Когда они тормозят, Граймс поворачивается назад и сообщает то, что Дэрил меньше всего хочет услышать: — Действуем так же, как и неделю назад. На том складе ещё остались припасы. Я и Мишон берём на себя западные коридоры. Вы с Иисусом… — Стоп! — Дэрил говорит спокойно, даже еле слышно, но во взгляде его столько раздражения, что можно спалить целый район. — Почему с ним? Иисус, сидящий рядом, закатывает глаза с легкой полуулыбкой. — Думаю, Рик хочет, чтобы мы, — начинает парень, но Дэрил прерывает его слишком уж убийственным взглядом из-под челки. — Мне плевать на то, что ты думаешь, я разговариваю не с тобой. В этот момент глаза Иисуса резко меняются, он понимает, что Дэрил почти дошёл до той стадии, что готов прямо сейчас, сидя в машине, сломать ему нос, но это и забаляет парня. Его глаза искрят непреодолимым любопытством, что же дальше? Как только Иисус пытается открыть рот, чтобы ответить Дэрилу, как тут же Рик прерывает его, не успел тот даже произнести и звука. — Я не намерен больше продолжать это. Ты, Дэрил, идёшь вместе с Иисусом. Я так решил. Мы с Мишон отправляемся в западное крыло, — Рик повернулся в передний салон, чтобы взять оружие. Охотник только вслух с недовольством фыркает, закусывая губу, чтобы не ляпнуть лишнего. «Просто охренительно, ещё несколько часов таскаться с этим патлатым засранцем», — про себя говорит Дэрил. Иисус же, закатив глаза с лёгкой ухмылкой, первым вылезает из машины. Диксон бросает выжигающий взгляд на Рика и тянется к ручке двери, но вдруг Рик произносит его имя: — Дэрил, — говорит Граймс, смотря в зеркало заднего вида, встретившись взглядом с охотником, — посмотри на это с другой стороны, — с полуулыбкой продолжает Рик, — возможно это поможет тебе унять твоё… недоверие к этому парню. Рик и Мишон оглядывают Дэрила словно бросая вызов. — Идите к черту, — с этими словами охотник выходит из машины.***
Отсыревшие стены склада впитывали в себя вонь разлагающихся тел. Спустя годы, прожитые в этом разрушенном мире, это перестало быть таким уж и отвратительным, но все же находиться здесь не доставляло особого удовольствия. Тела убитых на прошлой неделе ходячих лежали здесь до сих пор, что только усугубляло ситуацию. Дэрил украдкой смотрит в сторону Ровиа, пол-лица которого скрыто за белой банданой, так, что видно лишь эти огромные серо-зеленые глаза. Воздух словно поглотила плотная и в то же время давящая со всех сторон тишина. Она будто уничтожала даже то малейшее пространство, которое было между Дэрилом и Иисусом настолько, что можно было услышать учащающееся биение сердца. Они ступают неспешно, стараясь не производить излишнего шума. Хотя даже звук собственного дыхания в этой тишине кажется оглушающе громким. Подобным раскату грома в ясный день. Рик и Мишон уже успели скрыться в коридорах западной части склада. Дэрил идет чуть впереди Иисуса, держа на прицеле пока ещё пустоту в коридорах, но в любой момент эта пустота может смениться гниющим телом, движущимся на тебя с надрывным хрипом. Как вдруг, этот хрип и слышит Дэрил прямо за ним… «Иисус, черт!». Один из ходячих, лежащих на каменном полу, вцепляется в ногу Ровиа. Дэрил реагирует моментально, не только на своё удивление, но и на удивление Иисуса, который отреагировав буквально за секунды, все равно не может опередить охотника. Дэрил в мгновение оказывается рядом с Полом и ходячим. Он и сам не может понять, как и когда выхватил нож из чехла, прикрепленного к его поясу, но уже через секунду этот самый нож полоснул по руке ходячего с такой силой, что подгнившая кость с треском раскалывается под ударом. Второй удар перерезает гнилую плоть, на которой все ещё держится рука ходячего. В этот момент Дэрил не управляет своим телом. Ему знакомо это чувство. Так же он закрывал Рика от пуль, с тем же ощущением рубил головы мертвецов, отстраняя Кэрол себе за спину. Но охотник и подумать не мог, что совершит подобное ради этого патлатого святоши. Последний удар приходится точно в глазницу, разрезая надвое потемневшее глазное яблоко. Нож входит легко, по самую рукоять. Дэрил поднимает глаза, встречаясь с потрясённым взглядом Пола. Сейчас в нем ни намёка на улыбку. Лишь удивление вперемешку с еле заметными искорками страха. Дэрил вытаскивает нож из мягкой плоти, морщась от смердящего запаха гнили. Пол медленно стягивает с лица бандану, его губы оказываются крепко сжаты, каждый мускул на лице напряжен. Диксону кажется, что на него смотрит какой-то другой человек, уж точно не тот, с кем он входил в это здание. — Я бы и сам справился, — наконец выдаёт Ровиа, внимательно глядя в глаза охотника. — И сдох бы ты тоже сам. Когда-нибудь я тебе это позволю. Иисус ничего не отвечает. Улыбка снова растекается по слащавому лицу этого поганого засранца. А взгляд… в этом взгляде было словно безмолвное послание Дэрилу. В этих глазах охотник будто читает: «Теперь я все понял». Диксон чувствует, что гнев и раздражение вновь возвращаются, стоит ему хоть на мгновение заглянуть в эти всепоглощающие глаза. Иисус продолжает улыбаться, на этот раз улыбка иная, ещё более уверенная. — Чего? — с раздражением в голосе произносит Дэрил. Иисус только хотел ответить, как вдруг в одно мгновение улыбка исчезла с его лица, а взгляд снова окутал внезапный страх. — Пригнись! — закричал Пол. Дэрил знает, что в таких ситуациях следует подчиняться, знает, что доли секунды в данной ситуации могут значить слишком много. А потому уже в следующее мгновение буквально падает на пол, кажется, расшибая локоть в кровь, но сейчас это совсем не важно. Он слышит выстрел, будто издалека, а сразу после — ещё один. С отставанием в доли секунды, в чертовы доли секунды, которых достаточно для… Пуля Иисуса попадает точно в цель, голова ходячего запрокидывается назад, затылок разносит на куски, и Дэрил готов поклясться, что видит все как в замедленной съемке. Рик стоит напротив, метрах в пятнадцати от них, держа пистолет в вытянутой руке, а пуля, выпущенная им, входит в грудь Иисуса. Случайность. Чертова случайность длительностью в несколько десятых секунд. Пол улыбается, будто не по его груди расползается кровавое пятно, будто не он… — Черт возьми! — только и успевает выкрикнуть Дэрил, прежде чем рвануться к Полу, чьё тело падает прямо в его руки. — Это я не позволю тебе сдохнуть, — одними губами шепчет он, прежде чем серо-зеленые глаза застывают на одной точке, глядя в бесконечность, простирающуюся далеко за пределы этого мира.***
За окном вспышка молнии рассекает небо пополам, а дождевые капли, гонимые резкими порывами ветра хлещут в чуть приоткрытое оконное стекло. Холод ощущается всем телом, и Дэрил первое время не может понять, где находится и отчего так резко открывает глаза. Боль охватывает все тело, словно оголив каждый нерв в теле охотника. Все пылает в агонии. Капли пота стекают по вискам, а дыхание никак не может придти в норму. Минута уходит на то, чтобы осознать, что он в своем доме, за окном мирные улицы Александрии, далекие от всех ужасов разрушенного прогнившего мира. Еще одна — на то, чтобы избавиться от ощущения крови на дрожащих руках. Дэрила колотит мелкая дрожь — от холода или ужаса от пережитого кошмара — он не разбирает. Это был сон. Сон который вызвал столько ужаса и боли, которых очень давно не испытывал в реальности охотник. Почему столько страха? Почему ощущение, будто это Дэрилу пронзила сердце та самая пуля, которая убила его? Столько вопросов и необъяснимых для самого Диксона чувств, накатывающихся резкой и оглушительной волной. Он столько раз представлял, как Иисус наконец исчезнет из его жизни, что больше не будет выводить из себя этой раздражающей улыбкой, расползающейся по лицу Ровиа каждый раз, как только Диксон видит его. Дэрил и в самую их первую встречу, был против, чтобы они с Риком спасали этого невыносимого гаденыша. Но сейчас эти чувства отходили на второй план, уступая место холодной пустоте, оставленной внутри оглушительным выстрелом пули. Дэрил не хочет ощущать этой пустоты по отношению к нему, человеку, появившемуся в жизни так внезапно, навязчиво привлекающему внимание, вдруг выходящему на первый план в жизни Александрии. Иисуса приняли в семью, доверие которой сам Дэрил завоевывал долгие месяцы. Иисус был для него чужероден, далек и неестественен здесь. И в то же время становился объектом опеки, как притащенный с улицы грязный котенок, к которому еще не успел привязаться, но уже чувствуешь ответственность. И Дэрила слишком уж сильно бесило это чувство странной, только-только начинающей проявляться привязанности, которую он даже сам себе не мог объяснить. Как не мог объяснить и то, что наскоро натягивает на себя джинсы, накидывает кожаный жилет прямо на голое тело и выбегает из дома под проливной дождь, холодные струи которого почти обжигают разгоряченное лицо. Он не помнит, как доходит до его дома, не осознает даже, что уже с минуту колотит в дверь, которая остается запертой, а дом — будто бы безжизненным. В его голове все еще эта жуткая картина: кровь на пальцах, и безжизненный, холодный, потухший взгляд. В один момент Дэрил даже начинает сомневаться: было ли все это сном, или его подсознание просто напросто бережет его от этой жуткой реальности. Диксон почти не верит, когда за дверью все-таки раздаются глухие шаги. Замок щелкает и дверь отворяется. Иисус стоит перед ним, закутанный в плед, растрепанный, явно не проснувшийся еще до конца. Живой. Дэрил хватается за ручку двери, распахивая ее сильнее, и бесцеремонно переступает порог, чуть ли не оттолкнув парня в сторону. С его жилета стекают струи дождевой воды, он промок до нитки, но на это совершенно плевать сейчас. Взгляд Иисуса расфокусирован и удивлен, он смотрит на охотника, пытаясь понять, что происходит. — И тебе доброго утра, — наконец сонно выдает он, явно не надеясь на объяснения, — зашел кофе попить? Дэрил убирает с лица мокрые волосы. Оглядывает Ровиа, будто не верит, настоящий тот или нет. Иисус зябко ежится и плотнее закутывается в плед: дверь так и осталась открытой, и с улицы тянет сыростью и холодом. Диксон нервно начинает метаться по еще окутанной мраком комнате. От этого капли стекающие с одежды и волос охотника падают на пол и стоящую в комнате мебель. Иисус лишь смотрит, не понимая происходящего. Дэрил останавливается, смотрит обеспокоенно на это взлохмаченное недоразумение, будто собираясь что-то сказать, но осекается. — Что-то случилось?.. — пытается начать разговор Ровиа. Но Дерил затыкает его, грубо, почти переходя на крик, отчего Иисус еще более непонимающе смотрит на него: — Сейчас слушай меня внимательно, ты меня понял? — охотник смотрит прямо в глаза парня, он настроен серьезно. В его глазах мелькает некий страх, который Пол никак не может понять, — на сегодняшней вылазке не отходишь от меня ни на шаг. Если я говорю возвращаться к машине — ты возвращаешься и не споришь. Либо так, либо отсиживайся здесь. Ты будешь всегда у меня на виду, будешь идти только впереди меня, и если что случится, если на складе остались ходячие — ты не лезешь. Я сам со всем справлюсь. Я понятно объяснил? Если что-то пойдет не так, если с тобой что-то слу… — вдруг Дэрил замолкает, нервно закусывая губу. Тревога словно исчезает с лица Иисуса. Он наклоняет голову набок, направяет свой взгляд на Дэрила и улыбается. Черт возьми, снова эта поганая улыбка, снова эти глаза пронзали охотника насквозь и выворачивали все внутри него. Он медленно подходит к Полу, всматриваясь ему прямо в глаза. Дэрил в ярости, в нем проступает страх и вместе с ним раздражение. — Ты сделаешь так, как я сказал, — охотник говорит еле слышно. И, не дожидаясь ответной реакции, направляется к двери, замирая в пролете всего на мгновение, будто еще не все высказал, но все же молчит. Дверь захлопывается за его спиной так резко, что Иисус даже вздрагивает. На его лице все та же понимающая улыбка.