Ключи от сказки

— У-ух, — в тишине, разрываемой редкими подёргиваниями стен походного шатра, ухнула сова, хрустнула ветка. И снова воцарилась тишина. Тишина, которая продлится недолго…       Варя резко распахнула глаза и осторожно расстегнула изнутри молнию спального мешка. Тихое «вжик» не разбудило девочек, спящих богатырским сном после недавней битвы. Варя вылезла из мешка, подошла к небольшому зеркалу, установленному в походном шатре, оглядела огромную красную, чуть припухшую ссадину на шее, полученную в сегодняшнем бою, осторожно коснулась её кончиками холодных пальцев. Тут же отдёрнула руку, как от удара током — больно. Потрогала холодными руками горячие, как будто от лихорадки, щёки. Убрала с лица длинные пряди. Посмотрела ещё раз на себя, отмечая изношенность пиджака и брюк, отмечая серость некогда белой футболки, отмечая пятна крови на пальцах ног от лопнувших мозолей. Жмущие чёрные армейские ботинки стояли тут же — у порога. Всего восемь штук. Четыре одинаковые пары. Варя, не в силах больше созерцать своё отражение, обхватила плечи руками и запрокинула голову. Лунный свет, проникавший через маленькое, затянутое плотной противомоскитной сеткой окошко, ослепил её на секунду. «Как только луна полностью закроет это окно, я буду ждать тебя», — в мысли ворвался голос. Мягкий, мужской, бархатный, глубокий голос. Голос того, кем Варя жила последние годы. Почувствовав, что тело окутало мелкими мурашками, как будто от холода, Варя села на мешок, сцепив руки в замок вокруг коленей и уложив на колени лоб.       Не так она себе представляла своё восемнадцатилетие. Совсем не так. Как только луна полностью займёт небо, а стрелка наручных часов остановится на двенадцати — Варя станет взрослой. Странно, но эта воля, власть, взрослость, лидерство, к которым она стремилась с двенадцати лет — с тех пор, как приехала в Мышкин, — сейчас ей были совсем не нужны. «Глупая была…» — всхлипнула где-то в душе, а наяву не издала ни звука.       Два года назад на город обрушилась беда. Страшная беда. Морока победить не удалось. Он оказался слишком хитёр для них. Через два года после заявления Василисы Васильевны о том, что Морок пойман, он объявился. Оказалось, он научился творить себе подобных. И существо, сидевшее в Башне Южных Ветров, вовсе не он. За два года Морок окреп, обрёл магические артефакты, честными и нечестными путями; создал множество себе подобных. В четырнадцать лет Варя впервые столкнулась с ним нос к носу, но не поняла, что это он. Морок смотрел ей прямо в глаза, гипнотизируя. Но Варя была слишком увлечена своими мыслями, что спасло ей жизнь. — У-ух, — снова крикнула сова, ломая ветки в лесу.       Варя подорвалась с места. Вскинула голову, растёрла пальцами переносицу, отгоняя тоскливые мысли. Сорвалась с места, трясясь от холода и предвкушения, заплела волосы в небрежную косу, как в детстве. Впрыгнула в армейские ботинки, чуть поморщившись от боли, стянула со стоявшего в углу стола фиолетовую куртку, глянула на девчонок. Снежка безмятежно спала в обнимку с плюшевым зайцем, подаренным ей дедушкой. Алёнка, с забинтованной головой и крупной ссадиной на глазу, громко храпела, раскинув руки в стороны. А Маша, выкинув раненую ногу из-под одеяла, закрыла подушкой лицо. Варя пожала плечами. Она всё равно оставалась их лидером, несмотря ни на что. Пусть Маша часто бунтовала, пусть Алёнка иногда вспыхивала — в прямом смысле этого слова, — Варя оставалась лидером. — Спите, девчонки, — прошелестела Варя, застёгивая снаружи имитированную дверь палатки.       Лес встретил её тьмой. Глубокой кромешной тьмой и колыханием тысячелетних тёмно-изумрудных елей. Кажется, своими острыми, как копья армии Морока, вершинами они резали небо. Глубокое, синее и безмятежное. А седая луна сразу напомнила глаза мэра города Мышкина. От воспоминания о нём Варю передёрнуло.       Сегодня группа разведчиц, всё ещё именуемых себя по старинке «Сказочный патруль», ушла далеко от центрального штаба. Благодаря мышам удалось узнать, что на главный штаб была совершена атака. Погибло много воевод.       Варя оступилась, споткнулась о вылезший корень и с трудом устояла на ногах. Нельзя было даже хрустнуть веткой — слуги Морока могут поджидать в любой момент. «Если я буду цел и невредим — я тебя встречу здесь, в главном шатре. Когда луна полностью займёт оконце в вашем шатре», — Варя, цепляясь изодранными руками за ствол дерева, осторожно присела на тот самый злосчастный корень и устремила взгляд во тьму. Тишина угнетала. — Гитару бы сюда, — тихо просвистела себе под нос.       Растёрла замёрзшие руки, прикрыла глаза, заставляя магию разогнаться по телу. Почувствовала прилив энергии, взмахнула руками и устремила вперёд сильный поток ветра, очищая себе путь. Ветки, листва и жучки взметнулись вверх. Держа их в небольшом урагане рядом с собой, Варя двинулась в чащу леса по истоптанной ею самой тропинке. Никто не удивлялся тому, что Варя часто наведывается в главный штаб — она была негласным лидером «Сказочного патруля». Все это знали и принимали. Даже скрепя сердце и злясь, но принимали. Варя остановилась на краю утёса. Внизу, под ногами, струилась тонкая речушка, распадавшаяся на родники мёртвой и живой воды. Варя плавно опустила руку. Ураган исчез, Варя махнула рукой ещё раз. Опилки, ветки и насекомые, подхваченные потоком лёгкого ветерка, разлетелись по лесу и осели где-то в его глуши.       Варя ещё раз посмотрела на крутую скалу под собой. Можно было, как это делала Алёнка, прыгать с выступа на выступ, рискуя свалиться вниз. А можно было приложить все усилия и спуститься на своей магии.       Привычным жестом Варя вскинула вверх левую руку, чувствуя, как магия преображает её. Сначала она отозвалась лёгким покалыванием в кончиках пальцев, потом ощутимыми уколами по телу, а потом глухо лопнула где-то в груди. Старый поношенный костюм уступил место новому, почти невесомому, но такому же фиолетовому.       Подняла руки и развела их в стороны, заставляя шар воздушной энергии окутать себя. Закрыв глаза и расслабившись — только так возможно было себя перенести, — она стала медленно спускаться. Впереди всё ближе и ближе, всё ярче и ярче мелькали красные, оранжевые и жёлтые огоньки. Главный штаб был близко. Варя осторожно опустилась на землю, тут же сняла трансформацию, чувствуя, что вымоталась. С возрастом она узнала, что магия не вечна, и если использовать её без отдыха — даже банального сна — можно обессилеть. Не навсегда, конечно, но здоровье подорвать можно надолго. Со вздохом Варя опустилась на траву. Ссадина на шее запульсировала сильнее. «Нельзя сдаваться!» — сжала руки в кулаки, встала. Покачнулась. Высоко подняла голову и принялась ступать по траве. Ступала тихо, неслышно, кралась, как крадётся кошка за своей добычей, как крадётся в ночной тьме лёгкий ветерок.       К шатру начальника штаба, расположившемуся недалеко от устья с живой водой, Варя добралась без труда. Хотела телепортироваться, как обычно. Покачала головой. «А если там не он?» — этот вопрос сбил толку, пробудил в душе неприятное пощипывающее чувство. Прокралась к большому квадратному окошку, затянутому плотно москитной сеткой. Выдохнула. Зажмурилась. Воздух сжался.       Открыла глаза уже посреди комнаты. Стояла прямо перед письменным столом. И смотрела на него. Он писал, опустив изрядно поседевшую голову. Рядом стояли медикаменты. Она молчала. Молчала, чувствовала, что сейчас упадёт без сил — лимит магии на сегодня был достигнут. Молчала и чувствовала, как по телу теми же электрическими разрядами расходится совсем другое чувство — не магия.       Он поднял глаза. Глубокие серые глаза с голубым оттенком. Улыбнулся устало потрескавшимися губами, отчего глубокая бордовая царапина на сухой щеке превратилась в синусоиду.       Не говоря ни слова, он поднялся из-за стола, обошёл её, застегнул прочно молнию шатра, щёлкнул пальцами. Она обернулась, скрестив руки на груди, и смотрела на него, стараясь уловить количество прибавившихся морщин в тусклом мерцании свеч. Когда он подошёл почти вплотную, не отреагировала. Только дышала прямо ему в медаль, не желая поднимать взгляда. — Варвара, — тихий густой бархатный голос разрезал тишину, как остро наточенный нож разрезает брусок масла.       Варя молчала. Он погладил её по плечу. — Варя, — вздохнул, положил вторую руку на её плечо, — Варенька, — прижал к себе.       Варя молча уткнулась носом ему в грудь, чувствуя, как из глаз заструились слёзы. — Владимир*, — прошептала тихо, чтобы не нарушить достигнутого духовного равновесия и не выдать слёзы. — Я боялась, что вы погибли. — Варя, — ласково погладил её по голове, прижимая к себе и крепко целуя в макушку, — могу ли я… На кого я тебя оставлю.       Варя промолчала, крепче прижимаясь к груди князя, бывшего когда-то мэром Мышкина. — Ты плачешь? — Ещё чего! — буркнула под нос, глубже утыкаясь лицом в его синий мундир. — С Днём Рождения, Варя, — прошептал ласково ей в самое ухо, поглаживая по плечам.       «Не забыл…» — улыбнулась, оторвала лицо от мундира и впервые за целую неделю заглянула в глаза Владимира. Он был утомлён. Варя вспоминала их первую встречу: лёгкая седина, сквозь которую явственно проглядывали тёмно-русые волосы (как потом Варя подсмотрела — он их красил), густая борода, шрам на брови, строгий взгляд и благодарность от имени города. Тогда, в двенадцать, Варя и подумать не могла влюбиться в мужчину, который по виду старше её почти на два десятка лет. А теперь — вот — влюбилась.       Варя неловко, дрожащей рукой, провела по его лицу. Щетина колола и без того больную ладонь. С удивлением посмотрела на свежую кровь, оставшуюся на ладони, подняла взгляд на Владимира, прищурилась: почти на виске, неаккуратно прикрытая полуседыми прядями, алела свежая рана. Флегматично отряхнув ладони от пятен его крови, Варя посмотрела на него. Старалась придать взгляду недовольство, но знала, что смотрит и недовольно, и обеспокоенно. — Вы ранены, — не спросила, а констатировала. — Царапина, — улыбнулся он снова. — Почему Вы не в лазарете? Вам нужна медицинская помощь! — почувствовала, что где-то щёлкнул рычажок, включавший начальницу — так строго она говорила.       Развернулась, подошла к столу, где были разложены медикаменты, скрестив руки на груди и притопывая ногой, принялась на них смотреть. Владимир большими мягкими шагами обошёл ей и сел в кресло, подтянулся к столу и положил на него руки. — Что за глупости, будто бы медицина вообще когда-то кого-то вылечивала! — Но, как же… — Варя растерянно взглянула на него, опустила руки и тут же оказалась в цепкой хватке Владимира.       Он сжимал её холодные тонкие ладони в своей грубоватой горячей руке, словно бы отдавая ей своё тепло. Неудобно было стоять, перегнувшись через стол, поэтому Владимир, не отпуская Вариных ладоней, вышел из-за стола и рывком притянул её к себе. Пальцами коснулся ссадины на её шее, Варя поморщилась. — Кто это сделал? — Мы нарвались на засаду. Их было около десяти, восьмерых мы уничтожили. Двоим удалось сбежать. — Четверо против десяти? — мягко убрал с её лба волосы, прижался к её лбу подбородком. — Опасно. Вы могли серьёзно пострадать.       Варя не ответила, лишь впервые за вечер обвила руками его шею. Было хорошо. Спокойно. Впервые в душе царили умиротворение и безмятежность. Владимир зарылся носом в её волосы, ласково поцеловал её в макушку. Было слишком хорошо вместе. Просто стоять, вот так, рядом друг с другом, слушая дыхание и сердцебиение. Варя, закрыв глаза, чувствовала, как в душе её творится самое настоящее безумие: как же так — она, стальная леди, лидер, и вдруг слёзы! — это же неправильно. Неправильным было всё: и любовь к князю Владимиру, и слёзы, и битвы, и магия. Да и война. Сама война была какой-то неправильной. Но — Варя знала — именно войну нужно поблагодарить за то, что она свела их с Владимиром. — Как бы я жила без вас… — непроизвольно вырвались мысли наружу. — Как обычно, — пожал плечами Владимир, отстраняя Варю от себя. — Нет, — покачала головой Варя, отведя взгляд.       Сердце болезненно сжалось, когда Варя представила себе жизнь без Владимира. «Он мог погибнуть сегодня, не стоять здесь!» — зло нашёптывали мысли, заставляя Варю держаться из последних сил. Такие нервные срывы стали для неё обыденностью: от негативных мыслей магия накатывала на неё волной, требовала выхода, а потом пропадала, оставляя Варю почти без сил. «Он жив, — хмурилась, стараясь сдержать нервную дрожь и угрожающее покалывание в кончиках пальцев. — Ему ничего не угрожает!» «Но это пока, — вторил ей мерзкий голосок из глубины души, — а завтра будет новый день, новый бой… Кто знает, как тогда повернётся судьба». — Нет! — вырвалось у Вари против воли.       Уколы покрыли всё её тело, она успела лишь отвернуться от Владимира и направить свою энергию в одну из стен шатра, когда из её ладоней вырвался обжигающий фиолетовый шар, с глухим хлопком разорвавшийся и взметнувший вверх всё, что было в комнате, кроме Вари и Владимира. — Варвара… — Владимир, потрясённый выплеском энергии, смог произнести лишь её имя.       Варя, бледная, едва стоящая на ногах, обернулась к нему, натянула на лицо улыбку и слабо кивнула. В комнате, кажется, стало невыносимо душно. Все предметы поплыли перед глазами — пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. — Варя, — Владимир сразу оказался перед ней, легко, как перо, подымая её на руки, — всё хорошо? — Теперь да, — тихо призналась Варя, прислоняясь лбом к щеке Владимира.       С ним одним она могла быть слабой и больной. И с ним одним она набиралась сил. Владимир отнёс её на кровать, сел рядом. Варя поднялась на локтях и улыбнулась. Не хотелось упускать возможность пробыть несколько часов рядом с возлюбленным. Взгляд Вари неожиданно упал на гитару, стоявшую в углу. Старую потрёпанную гитару. — Сыграешь что-нибудь? — улыбнулся Владимир, уловив её взгляд. — Если позволите.       Владимир взял гитару, протянул её Варе, но отдавать не спешил. На пару секунд задержал гитару в руках, заглядывая в Варины глаза, а потом сказал: — Знаешь, мне кажется, с этого дня ты имеешь полно право говорить мне «ты».       Варя не ответила, кивнула и резким рывком завладела гитарой. Одну ногу подобрав под себя, другую она свесила с кровати. Посмотрела сначала на Владимира, потом за окно, потом задумчиво перебрала струны. — Отражает небо радужные краски, — слова всплывали в памяти сами собой, пусть песня уже ушла в прошлое и о ней все забыли, Варя помнила. Помнила строки, которые сейчас играли важную роль: — Мы с тобою ищем ключ от нашей сказки. Распахнутся двери, прилетит жар-птица, — прильнула головой к плечу Владимира. — Чудеса бывают. Это нам не снится! — подняла на него взгляд.       Владимир смотрел на неё мягко, светло, кажется, любуясь каждой её чертой. Отложив гитару в сторону, но не отводя взгляда, Варя промямлила, что, мол, давно не тренировалась. Владимир молчал. — Ты же знаешь, что наши истории не повторяются? Что у каждого своя «сказка»? — вдруг спросил он. — Во что превращаются все прошедшие истории? Все страсти? В шёпот листьев? А людям остаётся что? — Варя задавала вопрос за вопросом, как в детстве.       Владимир взял её ладонь в свою. — Людям остаётся сознание, что счастье эфемерно. — А у нас? — У нас всё так, как должно быть. — Владимир несильно сжал ладонь Вари. — У нас всегда всё будет так, как должно быть. Даже если и будет иначе.       Они смотрели друг другу в глаза, практически читая души друг друга. Они видели, чего хочет каждый и о чём думает. Но каждый боялся, что сейчас не время. Часы с маятником, раньше стоявшие на столе, а теперь лежавшие под ногами, пробили три. Подчиняясь скорее внутренним порывам, чем сознанию, они потянулись друг к другу. Варя прикрыла глаза от неожиданности, когда коснулась губами сухих губ Владимира. По телу пробежались мурашки, а кожа отозвалась лёгким зудом и покалыванием. Варя чувствовала, как все душевные и магические силы приходят в равновесие. Как гармония восстанавливается в душе. Она не знала, как такое возможно, не понимала этого феномена, но верила ему. Рефлекторно потянулась второй рукой и запустила руку в густые седые волосы Владимира. Чувствовала, как он гладит её по голове. Удивительной пульсацией отозвалась ссадина на шее — не ноющей и саднящей, а какой-то лёгкой и почти не чувствующейся. Отпрянула сама, непривычная к таким ощущениям. Обхватила ладонью шею, заливаясь краской. Мимолётом отметила, что ссадины как будто бы и нет. Подняла взгляд на Владимира. Не увидела на его лбу раны, не увидела раны на щеке. Хохотнула. — Что за чушь, будто бы медицина кого-то когда-то вылечивала? — иронично переспросила.       Владимир улыбнулся, кивнул, потом вдруг снял с безымянного пальца перстень и осторожно надел на указательный палец Вари. Она опешила. — Просто держи его при себе, — осторожно коснулся губами её ладони.       Варя ничего не сказала, только лениво сползла с кровати, понимая, что пора прощаться. Сделала пару шагов к окну, не выдержала: развернулась, кинулась на шею Владимира. Горячо и излишне поспешно поцеловала его в губы, попросила беречь себя, сделала пару шагов назад. Стёрла тыльной стороной ладони накатившиеся вдруг слёзы, улыбнулась, подбадривая себя. Телепортировалась за пределы шатра. Повертела на указательном пальце перстень, задумчиво пробормотала: — Мы с тобою ищем ключ от нашей сказки, — сняла кольцо, прижала его к груди, подняла голову вверх, остужая чувства и давая возможность поработать мыслям. Скептически усмехнулась, углубляясь в чащу: — Кажется, я нашла ключ от своей сказки. Ох, только бы не ошибиться.