Different as can be

Ричи Тозиер и Стэн Урис были настолько разными, насколько два человека вообще могут быть. Ричи был громким, ярким и неряшливым. Он любил смеяться и шутить, и заполнять свои заметки цветными карандашами, пока его домашняя работа по математике не становилась похожей на радугу. У него были ободранные коленки и щель меж передних зубов, и россыпь веснушек на носу и щеках. Его очки ломались так много раз, что теперь в целости их удерживала лишь черная изолента. Он был клубком энергии с грязным и неумолкающим ртом. Стэн же был тихим, сдержанным и, безусловно, более организованным. Ему нужно было, чтобы вещи стояли ровно, симметрично и аккуратно. Его одежда всегда идеально отутюжена до хруста, а кожа безупречно чиста, без единых царапин и синяков. Ему не нужно для счастья большого количества друзей, честно говоря, ему достаточно и своей компании. Он был мягким и кудрявым, и сладким, говорил только по делу и только тогда, когда был уверен, что он прав. Их дружба оставалась для всех загадкой. Они были во втором классе, оба одиноки и в одном классе. Ричи тогда еще был тихоней (видит Бог, Стэн скучает по тем временам), но таким же неспокойным и неряшливым. Стэн же был менее скованным, но все таким же тихим и организованным. Забавно, как изгои всегда способны найти друг друга, сидя за обедом вместе, потому что больше и сидеть то не с кем. Так и начинается дружба— с небольших разговоров за обедом. — Что это за штука у тебя на голове? — спросил Ричи, глуповатый и любопытный, как всегда. — Это кипа,— деловито ответил Стэн. — Что? — Кипа. — Оу…зачем ты носишь ее? — Это еврейская штука,— Стэн пожал плечами. Несмотря на то, что его отец был раввином, он действительно не знал другой причины, почему он носит ее. — О. Каждый день они возвращались в свой тихий уголок и разговаривали. Иногда о том, как сильно они ненавидели учителя или почему очки Ричи всегда заскотчеваны, или о том, какие праздники отмечает семья Стэна. Прошли года, они стали старше и вскоре встретили заику Билла Денбро и ипоходричного Эдди Каспбрака. Стэн и Билл спелись, потому что оба тихие и слегка застенчивые, и особо много не говорили за пределами своего маленького круга друзей. Ричи и Эдди сошлись, потому что оба шумные и постоянно подшучивали и дразнили друг друга. Но Стэн и Ричи все равно оставались близжайшими друг другу. Это был не Билл, к кому Стэн пошел, когда начал задумываться о своей ориентации. Это был Ричи, который впервые в своей жизни заткнулся и просто слушал, и был таким понимающим, заботливым и милым. И когда сам Ричи задумался о своей ориентации, то он пошел к Стэну. Когда родители Ричи проигнорировали синяки на его лице, оставленные Бауэрсом и его компашкой, он пошел к Стэну домой и остался там на ночь, потому что он не мог находиться дома, где чувствовал себя ненужным. В тот день Стэн крепко обнимал его, шепча успокоения, пока он плакал. За закрытыми дверями, Стэн всегда до слез смеется над шутками Ричи, а когда они в компании своих друзей, притворяется, словно не находит шутки другого мальчишки смешными, чтобы просто разозлить его. Это была, своего рода, их фишка и Ричи всегда пытался найти способ заставить Стэна хохотать над его шутками, чтобы доказать остальным лузерам, что на самом деле Стэн любит все его шуточки. Даже когда к ним присоединились милый Бен Хэнском, красивая Беверли Марш и яркий Майк Хэнлон, Стэн и Ричи все еще оставались лучшими друзьями, всегда обращаясь друг к другу за помощью. Они оставались такими же неразлучными. Ричи сблизился с Беверли; они курили вместе сигареты и тусовались на рок концертах. Стэн сблизился с Майком; они постоянно прогуливались вдвоем по лесу и Стэн рассказывал Майку о птицах и о прелестях наблюдения за ними. Когда родители Ричи забыли о его Дне Рождения, Стэн был первым, кто поздравил его с улыбкой на лице: — С Днем Рождения, Балабол. А когда наступила Бар-мицва Стэна, Ричи был первым, кто пришел и поздравил его со своей фирменной глупой ухмылкой. Стэн был тем, кто убедил Ричи ( и Беверли заодно с ним) бросить курить. — Сигареты убьют тебя—, серьезно сказал он. И Ричи готов был поклясться, что в тот момент он чувствовал, как печаль проскальзывает в голосе Стэна. — Не переживай за меня, Стэн-Мужчина,— шутливо ответил он,— Мои легкие из стали, в отличии от Эдса. Никакие глупые сигареты не смогут пробить меня. — Но я беспокоюсь о тебе и всегда буду,— в ответ сказал Стэн. К следующей неделе Ричи завязал и бросил курить. Независимо от того, сколько людей присоединилось к их маленькой группе, Ричи и Стэн были первыми, так сказать «оригинальными», «Лузерами» и они всегда будут самыми близкими друг другу. Даже после того, как Стэн и Билл впервые поцеловались в машине Билла, когда им было семнадцать, и когда Ричи и Эдди впервые поцеловались две недели спустя в спальне Эдди. Это был Ричи, кто убедил Стэна сделать первый шаг и наоборот. Они были настолько разными, насколько могут быть два человека, но они оставались лучшими друзьями до самого конца.