***
Солнце клонилось к закату, приближался конец рабочего дня. Чондэ закрыл большую толстую книгу в кожаном переплете, которая защёлкивалась причудливыми ремешками. Открыть её мог лишь хозяин, имевший ключ и знавший правильное время, которое следовало выставить на часах, украшавших обложку. Именно в эту книгу Ким записывал все отчёты о продажах. Мужчина снова посмотрел на часы — до заветного мгновения, когда закончатся официальные часы работы, оставалось каких-то пять минут. Чондэ встал со стула, намереваясь взять с трюмо ключи от дома, по пути разминая затёкшую от долгого сидения спину. Неожиданно раздавшийся звонок телефона немного напугал мужчину. Ким поднял трубку. — Здравствуйте, Ким Чондэ слушает, — нельзя было сказать, кто был на другом конце провода, но, поскольку такие телефоны были не у всех желающих, звонивший точно знал, к кому хотел попасть. Затянувшееся молчание разбавлял звук чужого дыхания, исходивший из трубки, но ответа не последовало. Чондэ нахмурился. — Я прошу, говорите, Ким Чондэ слушает, — повторил мужчина. — Это слишком трудно, — раздался голос в динамике. — Я долго пытался до вас дозвониться... — непонятные помехи заглушили конец фразы. — Наконец у меня получилось. — А вы, собственно, кто? И по какому поводу звоните? — Кто я — это не важно. Уточню в своё время, но не сейчас. — Послушайте, — рассерженно произнёс Ким, — Что вам нужно? Для чего вы звоните в типографию? Рабочий день завершён, мне пора закрываться. Если у вас что-то срочное, то, пожалуйста, говорите без загадок. — Хм, — незнакомец хрипло засмеялся, — увы, без загадок не обойдётся. Для вас, Ким Чондэ, это будет самая сложная загадка в жизни, но она же будет и самой важной. — Это какой-то розыгрыш? — повысил голос Чондэ. — Ошибаетесь, уважаемый. В ваших же интересах выслушать меня до конца и поверить каждому моему слову. У меня есть новость, и ты должен напечатать её в своей газете! — Ваша дерзость не знает границ! — Не кипятись раньше времени, подожди. Ты ведь ещё даже не услышал саму новость. — С каких пор мы перешли на ты? — Вот с этой минуты. То, что я собираюсь сделать, сроднит нас. Мы станем почти что кровными братьями. — Вы можете говорить быстрее, мне пора домой, — раздражённо заявил Ким. — Так уж и быть. Знаешь, у меня был возлюбленный. Я любил. Сильно. Но у меня его отняли. Теперь мой милый и нежный мальчик, увы, покоится в земле. Моему горю не было предела, Чондэ. Успокоило лишь то, что я забрал себе сердце другого мальчика. — Вам больше делать нечего, как влюблять в себя парней и звонить мне? — Дел у меня много. Вот сейчас как раз планирую забрать сердце другого. Предыдущий уж больно громко кричал, а я не люблю шумных. — В смысле кричал? — Чондэ сглотнул подступивший ком в горле. Сомнения закрались в его голову, но он просто не мог поверить в это безумие. — Что...что было с вашим возлюбленным? — Я же говорил, что его отняли у меня. Они могли помочь! Могли всё исправить, но он оказался ненужен, как поломанная игрушка! — Он умер, верно? — спросил Ким дрожащим от волнения голосом. — Да, умер на моих руках. Но незримо он всегда со мной. Порой шепчет на ушко, что мне нужно делать. Знаешь, это непередаваемое ощущение. Ведь, когда он был рядом, не сказал мне и слова, а теперь разговаривает со мной. Я был тогда в кабаке, когда возлюбленный заговорил со мной. Он указал мне на Джэу. Я думал, мальчишка будет таким же чистым, невинным, как и моя любовь. Но я оказался так разочарован. Омерзительная грязная свинья! Он попросил денег за то, чтобы ублажить меня! — Что ты с ним сделал? — Чондэ понимал, что стоит прекратить разговор. Не нужно поощрять больного на голову человека и выслушивать его бред. Ладонь, которой он держал трубку, намокла, и гладкая лакированная ручка то и дело норовила выскользнуть. — Что я сделал с ним? А как ты думаешь? Я убил его! Столько крови было. Ненавижу грязь. Я был заляпан мерзкой красной слизью с ног до головы. Но, когда он умолял меня не трогать его, знаешь, Ким, именно тогда парнишка был искренен. Его глаза были наполнены настоящим страхом, который искуплял все его грязные делишки. Я никогда не испытывал в своей жизни более сильного удовольствия, как в тот момент. Знаешь, что такое бурный испепеляющий оргазм, который выжимает из тебя все соки? Наверняка нет! Так и я не знал, пока не увидел его полные слёз, ужаса и страха глаза. Такие милые и невинные. — Зачем ты мне все это рассказываешь? — Чондэ не узнавал свой собственный голос. В эту жару, выслушивая бредни какого-то обезумевшего человека, он затрясся от озноба. — Ты должен знать. Именно ты. Должен меня понять, ведь мы почти как братья. — Что за чушь ты несёшь! — вдруг заорал в трубку Ким. — Вовсе не чушь! Я искал. Но такого же чистого и совершенного существа, как мой возлюбленный, не находил. Все они были запятнаны грехом прелюбодеяния. — Так были и другие? — О да! Разве я мог лишить себя такого десерта, как самое глубокое и невероятное физическое наслаждение? — Объяснись! Зачем тебе я? — Я нашёл его! — Кого? — Своего ангела! — в трубке снова зазвучало мерзкое, слегка хрипловатое хихиканье. — Он прекраснее моей любви. Идеальные пропорции, идеальная внешность. Подобной милой улыбки я ни у кого не видел. Он маленький и хрупкий, беззащитный и по-невинному чистый. Мой ангел! Мой новый и истинный возлюбленный. Повисла тишина. Чондэ собирался с мыслями. — Давай же! Задай свой вопрос снова! Как думаешь, почему я звоню именно тебе? Спроси меня! — О чём? — Спроси его имя, Чондэ! — Зачем мне знать? Ведь я сразу же обращусь к шерифу. — Я этого и добиваюсь. Хочу посмотреть на вашу бессмысленную возню. Это обещает быть весьма забавным зрелищем. Чондэ переваривал поступившую информацию. Его мутило так сильно, что хотелось проблеваться, но разве он не должен был помочь бедному парню, которому, возможно, грозила большая опасность? — Хорошо. Я хочу знать, кто он, — наконец проговорил Ким, по-прежнему чувствуя озноб. Рабочие из типографии давно разошлись по домам. В цеху всё стихло. Слова безумца в трубке были слышны отчетливо. — Я повторюсь, слушай внимательно! Он совершенен, чист и невинен. Такого хочется оберегать. А я буду оберегать его от всего мира! Сделаю из него того, кто будет всегда смотреть на меня своими невероятно красивыми глазами, полными чистого и неподдельного ужаса. Он станет моим персональным ангелом. — Имя! Скажи его имя! — потребовал Ким, молясь, чтобы всё это оказалось просто шуткой. — Его имя Бэкхён, — прошипел, словно змея, обезумевший. — Бэкхён! Чондэ чудом не выронил трубку из рук. Он присел на краешек стула, не в силах поверить в услышанное. — Бэкхён?.. Мой Бэкхён? — Верно. Бён Бэкхён. Ты всё правильно расслышал. Я собираюсь забрать себе твоего младшего братика.1
29 ноября 2017 г. в 15:03
В типографии стояла жара. От неё не спасали даже открытые настежь окна. Запах краски и бумаги в таких условиях усиливался во много раз. Ким Чондэ сидел за большим столом и разбирал бумаги с новостями, которые попадали к нему из рук жителей их небольшого округа. Какие-то стоило рассмотреть тщательнее, какие-то оказывались очередными и никому не нужными сплетнями. Фух, ну и пытка! Разумеется, правильнее было бы поручить эту работёнку своему помощнику, но, поскольку типография испытывала не самые лучшие времена, Ким не мог позволить себе платить кому-то ещё.
И всё же подобная работа утомляла. Оторвавшись от бумаг, Чондэ подошёл к окну и взглянул на небо. Высоко над головой в дымке облаков и пара возвышался «Совет». Мужчина чертыхнулся и стёр со лба проступившие капельки пота нагрудным платком. По всем правилам этикета его, конечно, стоило бы носить в переднем кармане жилета, но при такой жаре Ким решил не обременять себя и остаться лишь в рубашке. Внезапно до его ноздрей долетел запах несвежей рыбы, а до ушей донеслась ругань продавца с конца переулка. Хотя всё и было уже достаточно привычным и немного своеобразным ежедневным ритуалом того места, где жил Чондэ, но всё равно это смогло выбить его из колеи на несколько секунд.
Придя в себя, Ким ещё раз посмотрел наверх. «Совет»... Кто бы знал, какой страх вызывало лишь одно его упоминание! Раньше. Благо сейчас положение дел было куда лучше. Сам же «Совет» состоял из пятидесяти членов, которые контролировали всё, что творилось внизу, на островах. Здесь все без исключения знали, что первоначальный мир, каким он был, исчез, оставив после себя осколки прежней цивилизации. Восседавшие в «Совете» сохранили необходимые знания о развитии людей того времени. Острова же, которых на земле осталось всего семнадцать, довольствовались лишь тем, чем было позволено — практически ничем. Чондэ знал наверняка, если бы Высшие хоть немного поделились своими знаниями из области медицины со здешними лекарями, то смертность бы значительно снизилась. Но несправедливость присутствовала всегда, и даже сейчас, когда люди, казалось, должны были бы объединиться, всё складывалось именно по её законам: в Нижнем Мире люди имели право пользоваться только тем, что знали, и тем, что разрешено было знать.
Мужчина поправил замок на кожаном ремешке и снова уселся за стол, продолжая разбирать бумаги с новостями. Поёрзав на жёстком стуле, он перелистнул очередную страницу. Солёные капли сползли по шее и спустились за воротничок рубашки. У «Совета» и всех там проживающих погода всегда стояла одинаковая за счёт определённых механизмов, регулирующих водные потоки. К тому же, у Высших никогда не было необходимости заботиться о приготовлении пищи или о таких очевидных вещах, как уборка. За них эту работу выполняли специальные программы или роботы. Ким знал, что жителям Высшего Мира практически не нужно волноваться о вирусах и болезнях. Еженедельное обследование в специальных капсулах выявляло даже мельчайшие отклонения в организме и нормализовало общее состояние здоровья человека. Вы спросите, откуда ему, уроженцу островов, были известны все эти вещи? Тогда всё по порядку.
В «Совете» жили стражи, именовавшиеся «Силой Совета». В неё входили специально обученные мужчины от шестнадцати до сорока лет, которых после подготовки отрядами посылали на острова. Они, а именно их сила и даже авторитет наводили порядок. Каждому отряду назначалось дежурство на конкретном острове на определённый срок. Затем они возвращались в свой Мир и после своеобразного отдыха их направляли уже на другой остров. С одним из таких блюстителей порядка и познакомился Ким Чондэ. У молодого и сильного парня не было имени, лишь порядковый номер, но на островах было принято ими пользоваться, поэтому и он решил взять себе имя — Чанёль. За время, которое страж нёс службу на острове номер шесть, оба очень сдружились. К сожалению, это было не по правилам, поэтому друзьям приходилось держать своё общение в секрете. А, когда Чанёль вновь оказывался на шестом острове, он рассказывал Киму, как устроен Высший Мир, а тот с огромным интересом поглощал эту информацию и объяснял тонскости жизни Нижнего Мира. Вот и несколькими минутами ранее Чондэ смотрел вверх, зная, что где-то в той груде стекла и металла живёт его друг.
Выбрав наконец подходящие новости, мужчина вышел из своего кабинета, спустился в рабочий зал, где стояли печатные станки, за которыми работали люди. Отдав необходимые распоряжения, он снова поднялся к себе в кабинет. Время близилось к обеду. В желудке Чондэ заурчало. Ежедневная рутина отнимала очень много сил, но сегодня Ким чувствовал себя хуже обычного. Он совсем потерялся во времени и сейчас почти умирал от жажды, голода и жары.
Чондэ отвлёк пролетевший за окном монокар, в котором однозначно находился один из стражей. Монокары ни с чем нельзя спутать: белоснежные, обтекаемые миниатюрные корабли, невероятно быстрые, рассчитанные на одного пассажира, двигающиеся по воздуху почти бесшумно. Такие технологии доступны только Высшим. Даже поезда, на которых передвигались жители островов, не могли тягаться со скоростью кораблей «Совета». Каждый монокар был снабжён разного вида оружием. Одни, как и револьверы, которыми обладали шерифы, убивали точным выстрелом; другие же в зависимости от цели поражали либо газом, либо электричеством. Газ усыплял, электричество обездвиживало. Применялось такое оружие крайне редко, но на островах знали, что шутки плохи и лучше не злить «Совет» мятежами или бунтами.