Папироска.

Кок никогда не расставался со своими сигаретами. На палубе, на кухне, в вороньем гнезде, на суше и в море: везде за ним тянется перекрывающий морскую соль запах ментола и табака. Вечно кто-нибудь да услышит ненавязчивый чирк спичкой или щелчок зажигалки – уж что на этот момент будет под рукой повара – и потянет сигаретами. От запаха доставалось больше всего, конечно же, парням. Санджи учтиво старался держать табак подальше от девушек и сверхчувствительного синего носика врача, а вот остальным при особо плохом настроении мог и клуб дыма в лицо пустить, и поди ты его упрекни – тут же схлопочешь фирменный пинок в хребтину и добивающий промеж лопаток или в крестец. И это еще повезет, если в печень не засадит жесткий высокий каблук начищенного ботинка. Однако сегодня можно было сказать точно – кухарка в хорошем расположении духа, даже слишком. Может вина его торжества была в игривости женщин на борту, а может просто не может нарадоваться кухне на новенькой Санни. Но и сигареты он все так же изо рта не выпускал, пыхтел как паровоз, даже насвистывал какую-то незатейливую мелодию и пускал белоснежные облачка дыма, которые тут же исчезали в морском воздухе, как и вездесущий запах ментола. Все это уже на протяжении полудня наблюдал старпом, от досады почти кусая губы и затирая пальцами рукояти оружия до глянцевого блеска. Какого черта, скажите на милость? Это же просто нелепость какая-то! Почему этот самомнительный кок такой довольный сегодня? Почему он сегодня словно летает от этого своего позитивного настроя и буквально светится от счастья? Спрашивать других на этот счет Ророноа не стал – никто не интересовался у повара, от чего ему бывает хорошо или плохо, все просто принимали это, как должное и не вдавались. Но мечнику почему-то зубами в глотку впилось желание узнать у извращенной ходячей пепельницы, почему он сегодня порхает по всему кораблю, выполняя свою ежедневную рутину с такой редкостной для него легкостью. За полдником на палубе лучше мечнику не становилось – кок нет-нет да одаривал его скользящим мягким взглядом, шкодливо играл крученой бровью, будто бы намекая старпому, что из-за сегодняшнего веселья он настроен даже на ЭТО. Конечно, повар и так не редко соглашался лечь под Зоро и даже порой охотно, но сегодня этот отпетый бисексуал будто бы намекал, что может позволить Ророноа делать с ним все, что захочется его душе. Эта быстрая перепалка взглядами и мечнику почему-то начала приподнимать вечно угрюмое тяжелое настроение, и он уже в более хорошем расположении духа проглотил свою порцию сладкого, ко всеобщему удивлению, самый первый встал, буркнув под нос благодарное «спасибо» и захрапел. - Сегодняшний настрой мистера кока поднял настроение даже господина мечника, - подытожила за всех Робин, на что все, даже Луффи с набитыми мясом щеками, закивали. Откуда-то со стороны, мурлыча, пролетел какой-то комплимент, адресованный археологу, и перед дамами на подносе проплыли две чашки пломбира с вафельными трубочками. - Должно же и у этой водоросли когда-то быть хорошее расположение духа. По-моему, это естественно, - пока не слышал старпом, почти пропел кок, элегантно кружась с подносом вокруг шезлонгов навигатора и историка. На немой упрек капитана, стрелка и плотника он ответил безучастным фырканьем, сопровождаемым выбросом перистого облачка дыма в воздух. Чоппер через силу принюхался к дыму, а затем и вовсе глубоко втянул полную грудь воздуха. - Это из-за новых сигарет ты такой довольный, Санджи? – спросил он, получив свою порцию мороженого, а кок ласково прихлопнул по его шапке ладонью, глубже натягивая ее на голову оленя. - Угадал, - промурлыкал Винсмоук, вытерев руки о черный передник и ловко собрав со столика стаканы из-под сока, и удалился в сторону кухни, продолжая напевать себе под нос. Луффи непонятливо поскоблил ногтем кончик носа. - А какая разница, каким дымом дышать? – он потянулся к пиале Чоппера, который угрожающе покосился на руку парнишки и клацнул зубами. – По мне так лучше вообще не курить, эта гадость пахнет так себе. - Каждый сорт табака имеет свой вкус, капитан, - объяснила ему Нико, поглядев на вновь вышедшего на палубу у кормы кока, вставшего у перил и докуривавшего ту же сигарету, и предположила. – Тот, что сейчас у мистера кока, явно очень хороший. Наверняка потому и настроение у него отличное – он очень любит хороший табак. Последнее предложение явно было сказано специально для мнимо спящего старпома. Зоро только повел бровью, но Робин поняла, что ее слова не прошли мимо его ушей. Так дело всего лишь в этих проклятых сигаретах? Ророноа даже раздосадовался немного, что все утро он ломал голову над этой мелочью. Чтобы еще раз он чем-то заинтересовался. Черта с два! Незаметно ото всех мечник поднялся и отправился к коку, который снова испарился – на этот раз отправился на камбуз. Ну и пусть, оно ему только на руку, видеть их двоих никто не должен в это время. Раз этот чертов завитушка так любит подержать что-нибудь во рту, он найдет для него подходящую замену сигаретам. Дверь тихо скрипнула, приглашая на кухню старпома, и тут же послушно закрылась, не впуская больше ни звука. Старпом оглядел кухню: убранство этой было схоже с предыдущей на Гоинг Мерри – практически стерильная чистота, как в комнате-приемной Чоппера, все расставлено по своим места ни одной вещи не лежит не на своем месте, даже сам кок. Он стоял на своем месте у кухонного стола, домывал посуду, ловко вертя скользкие от мыла кружки в руках. И все так же нежно мурлыкал себе под нос. Ророноа, оправдывая свой статус полного топографического кретина, снова потерялся, только на этот раз в догадках. Как же так получается? Как у этого пошляка хватает наглости напевать этот простой, не приедающийся мотив так ласково. По праву такой нежный тон должен слышать только он, Зоро, как признанный любовник этого завитушки. Но, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, его слышит не только эта новехонькая кухня и шипящие волны океана, но и вся команда и все, кто во время его веселья окажется поблизости. Но сейчас, к удовольствию мечника, этот простенький мотив с ним делил только камбуз со всей его утварью, шипящий на плите чайник, который Санджи тут же отключил, отодвигая на подставку на столе, и снова занявшийся посудой, смакуя сигаретный дым едва ли не взатяжку. - Так значит, тебе нравится, когда рот чем-то занят? – подал голос Ророноа, когда Винсмоук составил кружки вверх донышками, чтобы с них стекла вода, ополоснул руки и обернулся, опершись о бортик раковины. Снова на лице пляшет дьявольские танцы эта игривая ухмылка, которая для самого мечника ничего хорошего не предвещает, однако Зоро не был бы самим собой, если бы не наплевал на опасность. - Допустим, - шкодливо усмехнулся тот, немного запрокинув голову и смотря на старпома из-под ресниц. Обнажая бледную кожу шеи, воротник рубашки гостеприимно распахнулся, в том числе открывая вид на запрятанное под ним контрастное, темно-красное пятнышко, набравшее яркость с прошлой ночи. Поймав на себе до сих пор голодный взгляд накама, Винсмоук обворожительно растянул тонкие губы в усмешке, обхватив почти докуренную сигарету пальцами и сделав последнюю затяжку. Белая полоска догорела в считанную секунду под самый фильтр, и оставшийся от папиросы окурок полетел в мусорный бачок около кухонного стола. В воздух взметнулось молочно-белое облачко, тут же рассевшееся по кухне. – И, как ты уже наверняка заметил, сегодня я в настроении подержать во рту не только сигарету. Стоило Ророноа встать вплотную к коку, как на его пах легла узкая жилистая ладонь, длинными пальцами сжав его сквозь штанину. Почувствовав все нарастающее напряжение старпома, повар довольно облизнул верхнюю губу, тут же толкая мечника к столу и одним тычком усаживая его на лавку. - Кухарка ебливая, - рыкнул тот себе под нос, когда Санджи опустился перед ним на колени, и властно накрыл ладонью его затылок. Тот смог только томно глянуть на него снизу, подтягивая зеленый харамаки выше на живот и расстегивая ремень штанов. – Возбуждаешь. - Учти, водоросль, мне иногда и покусать нравится, - такая угроза заставила Зоро возбужденно поелозить на месте, практически выскальзывая из рук кока. Санджи рассмеялся. – Я пошутил, ебырь ты мой… хотя. Не успел Ророноа и слова сказать, когда оказался полностью в плену горячего рта парня. Винсмоук заглотил его едва ли не полностью, но постепенно выпускал, когда член быстро начал вставать прямо у него в горле. Подавив кашель, повар почти выпустил его изо рта, посмаковав на языке головку, и снова запустил глубоко в глотку, которая судорожно сократилась. Охреневая от сочетания горячей, гладкой полости рта и узости горла, в которое часто утыкалась его головка, он поражался так же уровню мастерства кухарки. Где и у кого он научился так божественно отсасывать? Как? От представления о том, как кто-то преподает ему уроки минета, Зоро только больше возбудился, пальцами перебирая золотистые пряди волос кока. Тому, казалось, такая ласка пришлась очень даже по душе, и он блаженно зализал уздечку. Решив поиграться и немного подразнить старпома, кок каким-то удивительным образом завернул голову и губами прошелся вдоль всего члена вплоть до основания, а затем уже с языком медленно заскользил обратно, тихо и томно промычав в губы. У старпома дернулась рука – такое аморальное наслаждение засквозило во взгляде, от которого у кухарки аж колом все встало в штанах. Не терпя болезненного давления на стояк, он расстегнул ширинку дрожащей рукой и обхватил свой же член рукой, с нажимом водя по нему ладонью. От такого пошлого вида кока Ророноа не удержался, просто не сумел – по-хозяйски, но в то же время как-то спонтанно схватил его за волосы, пихнув голову вперед, и практически наполовину насадил его горлом на плотный стояк. Тяжело вздохнув, гулко простонал в ответ на охрененное чувство давления на той части длины, что была во рту, слушая вязкое влажное хлюпанье в горле любовника. И подумал, как же он облажался – этот извращенец вертит им, как только ему вздумается, тот даже понять не успевает, что происходит, а уже действует строго по указке нахальной кухарки. А этому хуебесу хоть бы хны! Вместо того, чтобы оттолкнуть руку старпома, он лишь сжал в кулаке спущенную штанину, а потом и вовсе страстно восхищенно-рвано огладил его бедро снаружи, стараясь как можно чувственнее провести ладонью по крупным напряженно-дрожащим мышцам. Только больше подстегнутый такой одобряющей лаской, Зоро надавил на затылок парня, принуждая его взять практически всю длину. Санджи затрясся, почти что кашлянул, когда глотка до умопомрачения сжалась. У Ророноа звезды перед глазами пролетели, когда он, судорожно вдохнув, замер, задрожав всем телом и стиснув зубы, отдергивая голову кока и спуская остатки прямо ему на лицо. У Винсмоука в это мгновение было невероятно развратное и одновременно сексуальное выражение лица, когда он смотрел снизу на любовника. Покрасневший до кончиков ушей от легкого смущения и частично от легкого удушья после такого глубокого заглота, со скулы по щеке и до самого краешка губ протекла белесая вязкая дорожка, по пути собирая еще пару мазков и смачивая этим губы. Если глянуть вниз, то сразу можно было заметить, как по костяшкам сжатого кулака текло на пол. Когда Санджи совсем уж удовлетворенно и лениво улыбнулся, открыв рот и чуть высунув язык, старпом подавился слюной – рот был заполнен густой вязкой спермой, когда кок облизал губы и тут же проглотил все. - Сука, что же ты творишь, - прошипел фехтовальщик, хватая парня за грудки и подтягивая наверх, стягивая с него штаны вместе с бельем и усаживая к себе на колени. Тот лишь в послеоргазменной эйфории сжал крепкие плечи старпома, огладив вплоть до локтей и обратно, не сводя все еще возбужденного взгляда. Хитро улыбнулся, слизнув с верхней губы тот белесый мазок и потираясь голой, невообразимо привлекательной задницей об снова готовый стояк. - То, что тебе нравится.