Наваждение

      Захлопнув за собой дверь, юноша прижался спиной к её поверхности и судорожно выдохнул, когда дверная ручка уперлась ему в поясницу. Он подался назад, вдавливая округлость в позвоночник, ощущая согревающий холод металла сквозь футболку и медленно втянул запах своего возбуждения. Тому, что происходило с ним, нельзя было дать определение «нормально». Так же как нельзя было оправдать его слепое преклонение перед убийцей брата; перед тем, кто был его ночным кошмаром и стал больной сексуальной фантазией.       На некогда пыльных ступенях теперь красовалась тропинка из свежих следов Билла, который после победы над клоуном и отъезда всех «Неудачников» почти каждый день возвращался в дом на улице Нейболт. Его манило в этот затхлое место, в этот пыльный подвал, в этот бездонный колодец.       Юноша наконец оторвался от опоры и сделал шаг вперёд. Под весом гостя полупрогнившие ступени издавали жалобный скрип, а одна грозилась и вовсе провалиться. Но Билл будто зачарованный спускался к колодцу. «Они все плавают. И ты будешь плавать.» Да, сейчас он плыл. Его несло бурным потоком вдоль трамплина, вода жадно обволакивала тело, а за ним, смеясь, вприпрыжку бежал Джорджи. Билл всхлипнул.       — Прости. Прости меня, — беззвучно прошептал он, склоняясь над тёмной пропастью. — Я просто не могу сопротивляться ему. Я не могу, Джорджи. Я не могу…       Парень осел на пол и уткнулся лбом в каменную кладку. По щекам стекали солёные крупные капли, а тело сотрясало от беззвучного плача. Когда он стал таким слабым? Этот вопрос он перекатывал на кончике языка словно маленький стеклянный шарик, смаковал его безвкусность и ненавидел ту часть себя, которая не хотела ни выплюнуть его, ни проглотить. Безвольно повисшие на краю колодца руки, плавно опустились тыльной стороной ладоней на щёки, размазывая по раскрасневшейся коже влагу. Юноша судорожно вздохнул, набирая в лёгкие застоявшийся запах, и в благоговейном ужасе распахнул глаза — воздух приобрёл сладкий карамельный оттенок. По телу тут же пробежала волна возбуждения, и он вскинул голову, надеясь встретиться с хищными жёлтыми глазами, которые каждую ночь терзали его душу. Но жаждущий взгляд встретила пустая стена напротив.       — Боже, — простонал Билл, зажимая руки между ног, вдавливая и скрывая от всего мира своё возбуждение. Он уронил голову на край колодца, вжимаясь щекой в гладкий угол и чуть развёл колени, принимая более удобное положение. Сладкий запах с каждой секундой набирал оборот, пока не превратился в ощутимую массу, обволакивающую как питон юное тело. Своё имя парень не услышал, но почувствовал лёгкой вибрацией за ухом, которая медленно спустилась вниз, прогибая под своим напором и вырывая из груди Билла сдавленные стоны. Он закрыл глаза, рисуя в воображении длинные, обтянутые белой тканью, пальцы и влажные алые губы, растянутые в отталкивающей, но такой притягательной улыбке.       Окончательно сдавшись под напором невидимой силы, юноша скользнул рукой в шорты и сжал изнывающий от желания член. Он пару раз рвано толкнулся в кулак и кончил, пачкая ткань вязкой жидкостью. В знак неодобрения столь быстрой развязки в загривок парня впились острые клыки, но хватка тут же примирительно ослабла, а во рту стало невыносимо жарко.       — Билли, — прошептал в губы знакомый голос. Юноша открыл глаза и лишь на один краткий миг увидел сытые глаза Пеннивайза. А затем всё исчезло, оставляя парня в растерянности и испуге озираться по сторонам.