Сумасшедший день рождения

Наверное, каждый человек любит свой день рождение. Ведь в эти замечательные сутки именно вам уделяют много внимания, дарят не ограниченное количество подарков и пытаются сделать так, чтобы с вашего лица не уплывала солнечно-теплая улыбка. Вот и именинник Пак Чимин блаженно улыбается перед зеркалом, радуясь тому, что в этот день, 13 октября, появился на свет. К нему подходит Юнги и нежно целует своего любимого в шею, оставляя влажный след от шаловливого языка. Аккуратно отстранившись, он медленно отходит назад и позволяет своему солнышку подняться с пуфика, повернуться лицом и бережно обнять себя. — Ты пришел, — ласково произносит Пак и кладет свою голову на плечо парня. Они не виделись целый день. Но для них — это было сравнимо с вечностью. Их тела излучали тепло, ведь только сейчас они могут наслаждаться каждым прикосновением друг друга. — Прости, милый… Я должен был прийти раньше, но из-за некоторых проблем на работе, пришлось задержаться. Мне очень жаль, что все это время ты был один… Юнги ещё крепче обнял Чимина. А его губы покрывали нежную кожу любимого, заставляя Пака смущаться и постанывать от непередаваемого удовольствия. Прекрасные пальчики Мина проникли под свободную рубашку, прикасаясь к чувствительным местам Чимина. Но вдруг, что-то пошло не так. Юнги заметил, что на шее младшего красуется свежо поставленный засос. От растерянности, парень отстранился и внимательно начал осматривать снизу вверх любимого. В его глазах заискрился огонёк обиды и непонимания. — Что это? Чимин, что произошло сегодня? Почему ты в таком состоянии? Ну, скажи мне? Юнги пытался держать себя в руках, но его эмоции лезли наружу. С каждым новым словом голос парня повышался. Он ничего не понимал, а Чимин стоял и просто улыбался. Старшего поведение младшего злило, ведь кто посмел трогать его, именно его, сокровище. — Пак Чимин, ответь мне, пожалуйста… Но темноволосый продолжал молчать. И лишь его губы продолжали расползаться в довольной улыбке. Юнги такая реакция ещё больше разозлила. Он подошел ещё ближе к любимому и схватил того за тонкое запястье. — Пак, твою мать, скажи хоть что-нибудь! От резкого вздоха, парень учуял запах алкоголя. Он приблизился к губам Чимина и жадно начал целовать его, захотев убрать лишний запах с тела любимого. «Я так и думал… Ты пьян…» — пронеслось в голове Юнги. Его поцелуй не ослаб. Наоборот — язык ещё глубже пробрался в ротик, устанавливая свои правила. — Юн, отпусти, — пробормотал Чимин в поцелуй, случайно укусив светловолосого за губу. — Сука, мне больно! Юнги резко отстранился и бросил, полный ненависти, взгляд на своё отражение. Его кулаки прижались к отражающей поверхности, а голос говорил всякую чушь — так по крайней мере считают здоровые люди. — Ты слышишь меня? Юнги, мне больно, обратился он к самому себе. «Но я не хочу причинить боль ему… Чимин для меня самый дорогой человек на свете, но меня обижает то, что я нахожу на нём следы других парней… Сволочи» Возможно, это и бредни, но Чимин отлично понимает о чём только что говорил Юнги, ведь на теле любимого остались укусы и засосы их совместных друзей. — Молчи… сейчас это неважно… ведь ты пришел… Я очень сильно люблю тебя, мой маленький чудесный Юни… Пак обошёл Юнги, обнял его со спины за талию и уткнулся носиком в плечо. — Что ты сказал? Повтори! Это не важно? Да как ты смеешь такое говорить? Как твой язык смеет нести такую чушь? Юнги сжал запястья младшего, продолжая смотреть на их отражение. Но спустя несколько минут, его пальцы убрали руки Пака, а затем он подошел к своей тумбочке, достал оттуда коробочку средних размеров и хитро улыбнулся. В его глазах читался азарт; казалось, будто парень собирается мстить. Темноволосый пробежался взглядом по телу младшего, примечая всякие интересные детали. Не выдержав такой крышеносной картины, он достал три замечательных предмета. Первый — это умопомрачительные наручники. Их коралловый цвет так хорошо сочетался с кожей Чимина, что они так и просятся на его запястья. Второй аксессуар искусства был кожаный ошейник; он был такого же цвета, как и прежний аксессуар, но у него были золотые рисунки в виде отпечатков кошачьих лапок. А последним предметом был кляп. Он тоже вписывался в эту картину, ведь шарик и застёжка имели золотой оттенок, а шнурок — коралловый. Юнги протянул руку, подавая Чимину знак подойти к нему. Тот без колебаний выполняет приказ и через мгновение оказывается припечатан спиной к журнальному столику, его запястья скованы наручниками за спиной, а на шейке красуется ошейник. Осталось только последнее украшение, но Юнги не спешил его надевать, ведь наказание не должно приносить удовольствие. Он ставит Чимина на колени, бьёт по ягодице и приказывает рассказать весь сегодняшний день в деталях. Младший молчит. Он просто смотрит на Юнги снизу вверх, а его глаза просят ещё и ещё ударов. На Чимина сильно действует алкоголь, но ему сейчас наплевать, ведь теперь печенька рядом с ним. Юнги присаживается на корточки, берёт подбородок Пака и прикусывает его нижнюю губу. Младший прикрывает глаза и потихоньку начинает постанывать. Юнги это не очень нравится, ведь если его уши ещё раз услышат этот прекрасный стон, то его план провалится и он не сможет узнать правду. Поэтому, Мин шлепает Пака по ягодице и ещё раз повторяет свой приказ. Чимин улыбается, а с его губы начинает стекать кровь. Мин еле подавил желание стереть рубиновую жидкость, но сознание говорило, что это он виноват — не нужно так сильно кусать. Остановив порыв нежности, Юнги бросает светловолосого на кровать, нависая над ним. Дыхание обжигает кожу Пака, а шаловливые пальчики Мина проскальзывают в боксеры, сжимая головку члена и аккуратно царапая её коротким ноготком. С чиминовых губ вырвались непрерывные стоны, которые постепенно переросли в крики удовольствия. Юнги понял, что ему пора немного утихомирить своего любимого, ведь на его прекрасные звуки может сбежаться пол Сеула, хотя, возможно, и вся Корея прибежит. Мин наклонился к ушку Пака и укусил его за мочку, затем он что-то шепнул, от чего у Чимина выступили бисеренки пота на лбу. - Какой же не послушный у меня донсэн. Он вынуждает меня пойти на крайние меры, - при этих словах, Юнги делает вид, будто собирается встать с кровати, но его останавливает севший голос Пака — он просит не делать этого, а его глаза наполняются слезами. Юнги понимает, что переборщил, но он не может остановиться. Его рука тянется к кляпу и вставляет шарик в рот младшего. Чимин просит остановится, но Юнги, будто бы не слышит. — Юн! — Из последних сил крикнул Чимин. У младшего не получилось внятно произнести имя, но к счастью, любимый его услышал. Его рука остановилась, а потом резко защёлкнула замочек «украшения». Чиминка попытался языком вытолкнуть чертовую игрушку, но у него опять ничего не получилось. Помимо паники, в его голове крутилось: «Юнги, ты только там, пожалуйста, не перестарайся…» Светловолосый придвинул поближе к кровати коробочку и достал оттуда анальные шарики и смазку. Затем посадив младшего себе на колени, выдавил немного лубриканта на перста и смазал колечко мышц, проникая вовнутрь. Спустя несколько толчков ними, он освобождает анус от своих пальцев и начинает проталкивать туда анальные шарики. Чимин стонет, сжимает зубами шарик и прогибается в спинке, стараясь не скулить. Расслабляясь он, закрывает глаза и жмётся к торсу любимого. С каждым новым движением, Чимину, это наказание, приносит приятные ощущения, которые сковывают всё тело, а эти оковы заставляют заново дышать. Они дают возможность наслаждаться каждым глотком воздуха, который поступает через нос. А этот бог — Юнги — контролирует каждое его действие, учит чему-то новому и заставляет не забывать старое. Покорный ангелочек — Пак Чимин — никогда не осмелится противоречить ему. Ведь действительно, эти парни любили и будут любить друг друга. Они стали равными, уничтожив все рамки превосходства, и теперь спокойно могут наслаждаться плотскими утехами, отдаваясь им полностью. В данный момент Чимин дрожит и скулит в кляп — ему хочется большего. А в штанах Юнги уже тесно. Он сдвигает ножки Пака и шлёпает ладонями по бёдрам, чтобы тот встал. Светловолосый выполняет приказ и чуть не валится на пол, а шарики внутри него, от каждого движения всё дальше проходят и надавливают на простату. Темноволосый придерживает его за талию и тоже поднимается, поворачивая старшего лицом к кровати. Юнги нагибает Пака и тот упирается грудью в край подушки. А затем, разорвав последнюю ткань на теле старшего и откинув её на пол, он принялся целовать шею, но в его нос ударили резкие запахи: вишни, малины, лаванды, цитруса, мяты и дыни. Понятное дело, дыня — это запах лубриканта сам Юнги, а остальные ароматы принадлежат, наверное, этих ублюдков. Ведь не даром сегодня утром еда пахла малиной, хотя её в помине там не было. Сценарий реплик, который дал ему Тэхён, так и пах вишней. Ключи от машины, оставленные на тумбочке Чонгуком, распространяли запах мяты. Это не может быть совпадением, ведь их любимые масла на теле Чимина. Тогда, кому нравится запах лаванды? Хосоку, или Намджуну? Юнги никак не мог вспомнить. Его сердцебиение ускорилось, а руки схватили Чимина за запястья и потащили в душ. Темноволосый включил ледяную воду и поставил младшего под струю, а следом зашел и сам. — Зачем ты так со мной? — спросил Юнги, шлёпая младшего по ягодице. Чимин опять простонал, ведь в его анусе до сих пор были анальные шарики. Юнги увидел ёрзанье любимого, нервно усмехнулся, припечатав Чимина к мокрому кафелю, а тот начал дрожать всем телом. Ведь в его анусе творился какой-то кошмар — шарики то и дело задевали простату — от возбуждения он еле стоял на ногах, а зубы сжимали кляп, норовя раскусить маленький, мягкий мячик. — Чими, так ты действительно меня ждал, или просто хотел продолжения своего «банкета»? Темноволосый знал ответ на свой вопрос, но он лично хотел услышать это из уст любимого. Поэтому, парень снял с Чимина только кляп, оставляя всё остальное на своих местах. — Юни, можешь сделать воду теплее и вытащить их от туда, — попросил Чимин, съёживаясь от холода. Юнги молча выполнил просьбы любимого, облизал свои губы и тихо вздохнул. Чимин облегченно простонал. Он обессилено сполз по стенке, попутно начиная свой рассказ. Оказывается, у него сегодня день рождение, а Юнги об этом, как всегда, забыл. И поздравления начались с двенадцати часов ночи, ведь именно тогда Чимину захотелось попить водички и он с радостными мыслями пошел на кухню. Как только Пак там появился, из-под стола вылез Сокджин. Старший свято уверял Чимина, в том, что он нож потерял. Пак решил помочь ему; он осмотрелся вокруг, но так и не увидел столового прибора. А ловкий Джин, в это время, запер помещение на ключ. Чим даже не успел опомниться, как Ким завалил его на пол, разрывая одежду. Его холодные руки скользили по нежной коже Чимина, заставляя его вжиматься в прохладный линолеум кухни. Пак пытался сопротивляться, но это оказалось бесполезно, ведь старший оказался намного сильнее. Он достиг желаемого — теперь его никто и ничто не могло остановить. Кончив прямо в Пака, Джин поднялся, посмотрел своим коронным, мимишным взглядом, поправил волосы и напоследок сказал: «Чимка, с днём рождения. Желаю тебе самого лучшего…» Следующая история произошла в комнате у самого Чимина, после пятиминутного ухода Юнги на съемки какой-то там программы. На этот раз в роли поздравителя выступал Ким Тэхён. Он подарил ему жёлтенький вибратор, который сразу же хотел испробовать на Чимине. Испытание с игрушкой закончилось успешно. Даже Пак получил немного удовольствия. Тэ-Тэ с радостной улыбкой пошёл смотреть мультики, а Чиму – пришлось стирать простыни. В ванной с ним произошёл ещё один конфуз. Просто в это время душ принимали Намджун с Хосоком. Планировалось, что Хо будет снизу, но тут не вовремя появился Пак — и его опять поздравили с праздником. На это раз Чиминка получил ещё больше удовольствия, ведь два человека проницательно подбирали слова для него. А самое главное, что Чим никогда не забудет этого замечательного дуэта. В заключения его поздравил Чонгук в прихожей. Слава всем святым, что никого не было дома. Поэтому, они спокойно выпили немного. Но ведь скоро должен был вернуться Юнги, так что, с поздравлением пришлось поторопиться. От услышанного, Мин начал истерически смеяться. А вместе со смехом у него с глаз потекли слезы. Он не мог поверить, что эти «Мудрые люди» смогли придумать что-то такое мозговыносящее. Ему было трудно поверить, что Пак получил столько подобных поздравлений. Немного успокоившись и придя в себя от услышанного, Мин поинтересовался: — А от меня хочешь получить? И… тебе нравится все мои действия? Глаза Чимина заблестели и он радостно кивнул. А омуты Юнги стали ещё темнее. Он быстро со щек стёр соленые дорожки и внимательность глянул на любимого. — Пак Чимин, тогда ты действительно сумасшедший! И только посмей кому-то отдаться — я больше никогда тебя не прощу! Никогда! Слышишь! Юнги специально сделал ударение на последнем предложении, чтобы Чимин, даже не смел смотреть в сторону других. Тихо рыча, старший принялся снимать с себя одежду. — Юни, прости, я не смог защитить себя… Но, что с этим делать? Чимин поднялся на ноги и повернулся боком к любимому. Его взгляд указывал на наручники за спиной. Старший тяжело задышал, нежно улыбнулся и произнес: — Пускай побудут. Потом сниму, наверное… — Любимый… Чим начал делать разные милые мордочки, чтобы его просьбу выполнили. Мин был непоколебим — он взял свой любимый лубрикант, смазал член, а затем аккуратненько увлажнил колечко мышц Чимина. Светловолосый, в предвкушении, стал вилять бёдрами, будто бы снова прося прощение. — Да, блять, как-то неудобно, что ты такой скользкий и все там побывали, — грустно подметил Юнги, на половину входя в колечко мышц. Думая о том, что Чиминка уже привык, Юнги начал двигаться резко, вбиваясь все поглубже. Но, когда любимый напрягся, темноволосый немного замедлился. Юнги услышал всхлипы, повернул личико к себе и нежно поинтересовался: — Ты что, плачешь? — Моё тело радуется, что ты наконец-то во мне… Пак потянулся к губам Мина и увлёк его в умопомрачительный поцелуй. Темноволосый замедляется, а затем ускоряет темп. Вот, он находит чувствительный клубок и делает несколько толчков. Потом выходит, отрывается от сладких губ, разворачивает его спиной к себе и заново проникает. Чимин запрокидывает голову на плечо Мина и стонет так громко, как только может, но не превышает дозволенной громкости. Через некоторое время они достигают пика наслаждения и одновременно кончают. Юнги делает несколько последних толчков и выходит из любимого, а затем смывает с него всю сперму, вытирает насухо полотенцем, выносит из ванной, расстегивает наручники и укладывает в свою постель Отныне Чимин только с Юнги будет заниматься любовью. С этого момента старший не позволит всяким там придуркам приближаться к Паку. А, тем более, поздравлять его с днём рождения.