Благодарность

Он откидывает голову назад, упирается спиной в рассохшиеся доски. Пальцы сжимаются в чужих волосах — столь же крепко (и безразлично), как на стволе пистолета или рукояти ножа. Забавно: сколько бы он ни бросал хостов на колени, прижимая их лицом к паху, никто из них даже не пробовал кусаться. Должно быть, это — еще один встроенный механизм безопасности. Мир-игра может напоминать настоящий ровно настолько, насколько это будет приятным. Уильям невесело усмехается, а затем выдыхает со стоном. Горячие губы обхватывают его член — неумело, зато старательно. Неровное дыхание жарко щекочет чувствительную кожу. Любопытный способ благодарности, что ни говори. Потребовалось всего-то полбутылки виски да несколько многозначительных взглядов — и даже никаких угроз. Должно быть, программист интересно представлял себе армейские нравы, когда прописывал Тедди прошлое. Тедди «Что-такое-не-везет» Флуд. Голая функция со смутным бэкграундом, легкая мишень для каждого встречного. Тедди-заменитель, Тедди-затычка. Уильям об заклад бы побился: Форд придумал этот виток сюжета как раз по горячим следам. Утешает хотя бы то, что этот неудачник ни разу не подбирался к Долорес настолько близко, как он. Сладкий плод предназначался для посетителей, а не для осла, бегущего по кругу. Зубы легонько царапают напряженный член — и это странным образом увеличивает удовольствие. Хотя всё это и было чистейшей воды импровизацией. Уильям полагал, что обязан наносить Долорес визиты время от времени — своего рода дань вежливости, долг для прекрасной дамы. Не слишком часто, чтобы его фантазия не истощилась преждевременно. Но в этот раз она опять подвела его. Почему-то с каждым разом она ломалась быстрее, куда меньше походя на прежнюю упрямицу. Разочарованный, он отправился на поиски какого-нибудь нового квеста, которым можно себя занять — и столкнулся с Тедди, который как раз пытался отбиться от превосходящих его по численности бандитов. Должно быть, пока Уильям отсутствовал, «герою-любовнику» добавили подпрограмму: не будучи убитым в первый же день и не найдя Долорес, отправляться на её поиски. Видимо, в надежде, что кто-нибудь из скучающих посетителей милосердно его пристрелит (или решит помочь спасти прекрасную даму; если, конечно, к тому времени еще будет, кого спасать). Уильям пропускает волосы Тедди сквозь пальцы и наматывает на костяшки, задавая ритм движения — вперед-назад. Что же, за спасение прекрасной дамы нужно заплатить, не золотом — так действием, а похитителю — вот незадача — как раз наскучили проститутки. Теперь ему особенно интересно, что будет, когда они доберутся до конца. Когда Тедди увидит свою (никогда, скручивается внутри Уильяма злой горячий узел, она не будет «его») ненаглядную Долорес, подвешенную на потолочной балке, с широко открытыми голубыми глазами, бледную до прозрачного. Нетронутую — за исключением сломанной шеи. Его дыхание учащается, и он сильнее толкается в горло Тедди — а тот отвечает влажным, полузадушенным звуком. В крайнем случае, его можно будет подвесить рядышком — для полноты картины. Если он к тому времени не придумает что-нибудь еще. Он намеренно связался с командой техобслуживания и уговорил их пока что не заходить в тот дом, где оставил Долорес. «Лучше подниметесь и заберете сразу обоих». Что ни говори, а у владельца контрольного пакета акций есть куда больше, чем одно преимущество. Оргазм словно бы ждал этой мысли, чтобы накрыть его во всей полноте ощущений. Тедди судорожно глотает, кашляя и давясь. Уильям не разжимает хватку до тех пор, пока не затихает последний спазм удовольствия — а затем рывком отбрасывает его от себя. — Интересно, сможешь ли ты удивить меня еще чем-нибудь, а, Тедди? — спрашивает Уильям почти весело, между делом застегивая штаны. — Ради Долорес, — хрипло говорит Тедди, вытирая рот и поднимая взгляд, — я готов на всё. Уильям кивает и ухмыляется. Каждый из них здесь только ради неё. (Даже если, на самом деле, это совсем не так).