***
Когда Шизуо пинком ноги открыл кабинет, Изая понял, что экс-бармен пришёл во все оружия. Такого напыщенного, независимого и гордого вида он у него не видел давно. Хейваджима зашёл так, будто кабинет был его собственностью и только по широте души он там терпел Орихару. Брюнет хмыкнул, проглотил ехидное замечание и целый час не замечал его. Блондин был настороже. Напряжение в кабинете можно было разрезать и намазать на тост вместо масла. — На сегодня есть планы? — прохладно поинтересовался Шизуо, охрипшим после долгого молчания голосом. — Пока не было, но могут подкинуть, — информатор уставился на диалоговое окно с чатом. — Жарко, — неожиданно пожаловался он и слегка приоткрыл окно. Блондин на слова никак не отреагировал. Шизуо был не из тех, кто жалуется на жару или трясётся от холода — ещё один плюс необыкновенной силы и выносливости. А вот Изая был полудохликом, живо реагирующим на любое температурное изменение. Открыв форточку, он стоял некоторое время возле подоконника, прищурившись, смотря на пролегающую внизу оживлённую улицу. Пару минут спустя сел обратно, однако, не прошло и минуты, как вновь заявил: — Всё равно жарко! — Так куртку сними, — не открывая глаз, ответил Шизуо. Блондин пытался задремать, закинув ноги на стол. — А как же ты? — вдруг вкрадчивым голосом спросил брюнет. — А что я? — Хейваджима приоткрыл один глаз. — Ты же не нормально реагируешь на меня! — Изая прикрыл один глаз и показал язык. — Придурок, — Шизуо постарался равнодушно фыркнуть. — Сколько раз говорить, что я не такой извращенец как ты? Хоть голым ходи, меня это не волнует. Алые глаза подозрительно сверкнули. Изая перевёл взгляд на приоткрытое окно, позже растягивая губы в ухмылке. Если слова и задели его, он старался не подавать виду. Вместо этого парень, простояв ещё пару минут у открытого окна, бросил незначительное: — Ветра совсем нет, — прошёл к своему столу и медленно ухватился за замок куртки. Не расстегивая, играя им, вертя в пальцах и полу прикрытыми глазами наблюдая за блондином. И только, когда возникла опасность, полностью оторвать замок, он медленно потянул его вниз. Ровно на середине белые, тонкие пальцы остановились, вспорхнули верх и мягко ухватились, за край, оттягивая ткань и показывая обнажившуюся кожу и ворот красной футболки. На губах расцвела садистская улыбка: — Пока достаточно, — оставляя приоткрытым верх он, как ни в чём не бывало, сел за стол. Видел ли его действий Шизуо или нет, Орихара не знал. Хотелось верить, что он всё-таки наблюдал за ним. Но коротким шоу дело не ограничилось. Брюнет всё время мимолётно жаловался, что ему жарко, что лето в Японии это всегда солнечный удар и засуха, что его бледная кожа не переносит такую температуру. Шизуо всеми силами пытавшийся изображать торшер, то и дело жмурился и грозно сводил брови, клацая челюстями. Только не отвечать, только не поддаваться, только не сорваться. Мантра какая-то! Замок медленно поднимался и так же медленно опускался. Звук разъезжающейся молнии стал раздражать. Блондин задрожал от гнева, когда мерзкий звук снова полоснул по ушам. — Да сними ты уже эту чертову куртку! — не стерпел он, резко распахивая налившиеся краснотой глаза и сверля взглядом Изаю. — Но тогда я могу простыть! — возмущённо заявил информатор. — Я вспотел, а тут сквозняк! — Закрой окно и сними куртку! — Блондин скинул ноги со стола. — Если ты так просишь, — Изая быстро захлопнул форточку и повернулся лицом к рассвирепевшему телохранителю, прикусил губу и тягуче потянул замок вниз. Шизуо мог видеть, как медленно показывается белая кожа, которую окольцовывала цепь. Невыразительный кулон ложился прямо на выпирающие ключицы, виднеющиеся из-за ворота футболки. Растянув молнию, Изая легко стянул её. Теперь можно было видеть острые локти и длинные пальцы. Блондин фыркнул отворачиваясь. Изая ухмыльнулся, усаживаясь за стол. Но спокойствие не могло длиться долго, если они вдвоем в одном помещении. Устав играть в молчанку и безэмоционально пялиться в экран, Орихара нашёл новое развлечение. Через каждые пять минут он поднимался, шел к шкафчикам на другом конце кабинета, вытягивался, что-то нарочно долго ища на верхних полках, и возвращался обратно, изображая заинтересованность в своих бумажках. И всё бы ничего, если бы не один немаловажный факт. Тянясь наверх, он не замечал, как приподнимается футболка, обнажая его поясницу. А вот узкие брюки, всегда плотно облегающие ноги информатора, вдруг начинали спадать, обнажая резинку трусов. И Шизуо мог поспорить, что чем чаще он ходит к этим долбанным шкафам, тем лучше и больше он видит эти трусы. Чёртовы красные трусы! — Блоха, ты знаешь о существовании ремня, а? — Что? — интриган непонимающе уставился на блондина. — Ремень, дурень, ремень! — Шизуо сжал зубы и кивком указал на брюки. — А, это, — брюнет взглянул на элемент гардероба, державшимся на бедренных косточках и честном слове. — Я опаздывал и не смог найти свой ремень, — пожал он плечами. — Не надо швырять вещи, — зло фыркнул Шизуо, доставая журнал. С обложки на информатора кокетливо подмигивали модели в купальниках. — Изврат. — Что?.. — парень подавился воздухом. Он шустро подошёл к столу и открыл рот, чтобы возмутиться, но блондин продолжал с упоением глазеть на грудастых моделей. Вырвать журнал было затруднительно. Мешал стол. Тогда информатор, что-то прикинув в голове, коленями забрался на стол и подполз к экс-бармену. Хейваджима напрягся. Он видел, как неторопливо и целенаправленно к нему подбирается паразит, как шпион в чужом огороде. Так и норовит украсть урожай посочнее. Для себя парень твёрдо решил не обращать на происки блохи никакого внимания. На него смотрела Оурел Харада* в обалденном купальнике, и его должно было волновать только это. Изаю решения Шизуо не волновали. Он добрался до края, спустил ноги и замер, слегка облокотившись об угол стола. — У тебя нет вкуса, — вдруг сказал парень. — Что? — Шизуо приподнял голову, выглядывая поверх журнала. — У тебя нет вкуса. Смотришь на полуголых моделей с силиконом, как какой-то спермотоксикозный подросток. — На тебя мне что ли смотреть? — оскалился блондин. — Да. Только на меня, — выдохнул Изая. Их разделяло ничтожное расстояние. Шизуо сидел, широко разведя колени, а информатор стоял уютно между ними. Проведя красным язычком по губам, он схватился за край футболки и неспешно потянул его наверх, обнажая белый, плоский живот. Только чтобы показать впадинку пупка и нарочно отпустить. Прихватить зубами кулон, сжимая его между алых губ, и руками опуститься к брюкам, вдеть большие пальцы в лямки для ремня и оттянуть. — Разве это не лучше? — его голос звучал с придыханием. — Оурел Харада, — выпалил Шизуо имя модели. Голова шла кругом. Он усиленно концентрировался на огромном размере груди гламурной львицы, но взгляд, как прикованный следовал за каждым движением рук Изаи. Это походило на бой внутри его сознания. Оурел Харада. Изая Оризара. Грудь Оурел Харады. Тазовые косточки Изаи. Грудь. Кожа Изаи. Оурел Харада! Изая! Сиськи! Ох, е, сосок Изаи! Шизуо зарычал, вскакивая и срываясь к двери. Изая рассмеялся, задёргивая футболку. — Неженка, — скривил губы он.***
К Шинре Шизуо шёл уже не таким воинственным. Чертова блоха точно сведёт его в могилу! Он плюхнулся на стульчик, протягивая руку в абсолютно разбитом состоянии. Друг легко набрал свой злополучный витамин в шприц и потёр кожу ваткой. В нос ударил запах спирта. Блондин равнодушно наблюдал за тем, как лекарство легко входит в его вену, потом неожиданно заговорил: — А никаких необычных побочных эффектов у этой штуки нет? — Побочных? — Шинра недоумённо взглянул на него. — Плохо себя чувствуешь? Есть жалобы? — Нет. Просто интересуюсь. — Не должно, но я не совсем понимаю о каких ещё недомоганиях ты можешь спрашивать, кроме обычной тошноты и головокружения, — Шинра повернулся к своим записям, поправляя очки. — Ну, например, — замялся блондин, злясь, — ориентация там, поменялась. — Ориентация? — переспросил доктор, едва не сваливаясь со стульчика. — Никогда не слышал о таком! А что случилось? Шизуо… ты? — осторожно спросил друг. — Никогда! — блондин покрылся густыми бардовыми пятнами. — Тогда зачем? — свёл брови доктор. — Просто спросил. Вообще забудь! — телохранитель поднялся, раскатывая рукава. — До скорого. — До скорого, — Шинра чувствовал себя оглушённым. — А всё-таки зачем это ему?