Как один г'ыжий чег'т Виталию Милонову сердце разбил

      Полная луна заглянула в одинокую комнату Виталия Валентиновича. На том же диване, где буквально несколько часов назад депутат получил столько счастливых эмоций, восседал уже, казалось бы, совершенно другой человек. Как внешне, так и духовно его было ни узнать. Вместо безмятежно туповатого лица, которое уже так притерлось народу с экранов телевизора на диване восседал, глубоко несчастный израненный человек: уголки губ опустились, глаза затуманились, вся поза выражала подавленность. Тому есть причины.       Во- первых, после того, как ОМОН незаметно покинули тайное прибежище Милонова, раздался звонок от того самого участливого ( не без пользы для себя, конечно же) майора Хлебобулько, где он сообщал информацию о том, что, находясь в участке, уже пришедший в себя свидетель Данила Поперечный , 1994 года рождения, отказывается «забывать про маленький инцидент, произошедший возле бара», а, так как личность он достаточно известная, то и применять «особые меры» никак не дозволено и собственно, майор даже не знает, как уговорить строптивого свидетеля. К тому же, он настаивает на вызове своего личного адвоката и дело, «начинает попахивать жареным».       От подобной информации у Виталия голова разболелась еще больше. К тому же, блогер наотрез отказался разговаривать с ним по телефону, а приезжать в участок, чтобы обговорить все тет-а-тет было страшно.       Да и что можно сказать Даниле? Разве можно придумать убедительную, «некриминальную» версию случившемуся? Ведь он действительно его выкрал, и действительно напоил его снотворным, так сильно, что чуть не лишил жизни. Единственный выход из ситуации было отрицание. Уголовного дела само собой не заведут, а на вой Данилы и его бесхребетных поклонников можно сделать официальное заявление о том, что все враки и придумано самим же блогером ради пиара. Возможно, что репутация и будет немного испорчена, но большинство останутся верны депутату. Ибо никто не поверит. Да и Поперечный будет разводить скандал, только вокруг похищения, а про самое главное (и самое стыдное) он и не вспомнит.       Вторая причина подавленности всегда жизнерадостного депутата, находилась на более высоком ментальном уровне, чем грязные скандалы и разборки в политической среде. И это-то и угнетало сильнее. Виталию Милонову все казалось, что то, что он задумал сделать с Поперечным, пока они находились одни в приятной, комфортной обстановке, было грандиозно по своей задумке, но плохо по исполнению. Ведь можно было обставить все иначе? Но получил ли бы депутат хоть каплю любви от блогера, если бы не вырубил его? Такие сложные вопросы еще никогда не занимали голову депутата, даже во время решения серьезных общенациональных вопросов. Так много хотелось сообщить Даниле, разъяснить свою позицию по отношению к Богу, если нужно, даже прочитать проповедь.. Но вот проблема, теперь то, Милонов не был так стопроцентно, железно уверен в своей святости и невинности.       «Так кто же из нас двоих больший гг'ешник?!- воскликнул ВВ, экспрессивно хватаясь за голову, чуть ли не впиваясь в светло рыжие волосы,- «Я, котог'ый так долго посвящал свою жизнь всевышнему и бог'ьбе с ег'етиками, заполоняющими святую Г'усь, или же он, демон во плоти, Мефистотель, чег'т бы его побг'ал, в пг'екг'асной оболочке, котог'ый ходит и г'азвг'ащает наг'од, но живет по совести, не то, что я!Скатился, скатился до голубизны! И объяснил бы кто,да хоть сам бы Попег'ечный пг'ав ли я? Пг'ав ли он?»       Над Санкт- Петербургом робко поднялась звезда по имени Солнце, освещая Неву, автомобили, людей, плетущихся, кто куда, и Виталия Милонова бодро, усаживающегося в черный тонированный автомобиль с госномерами.       Сегодня ожидался не самый продуктивный день, а именно ежемесячное собрание госдумы, которое депутат просто на дух не переносил. Этот «основной источник» его заработков напоминал по своему содержанию невыносимо скучные лекции по богословскому слову, которые когда-то во времена древних ископаемых посещал Виталик. Как только появлялась возможность не приходить, под предлогом болезни, да и вообще под любым предлогом, ВВ так и делал, выдумывая различные отговорки, словно двоечник, прогуливающий школу.       Но на этот раз явка была обязательна, ибо если скандал вот вот просочится в массы, первым делом нужно не прятаться, а вести себя максимально достойно ( в принципе, макисмально достойно себя вести, знчило для Милонова, вести себя как обычно), чтобы все подозрения и клеветнические наговоры злоумышленников отпали. Виталий был готов ко всему. К тому же, пораскинув мозгами совместно со своими помощниками, ВВ пришел к выводу, что очередная волна хайпа вокруг истории с похищением оппозиционного атеиста- блогера способна поднять его политический рейтинг до небывалых высот.       Все складывалось как нельзя прекрасно. Но несмотря на то, что все так легко и ловко выходило у депутата, как с гуся вода, он не чувствовал себя довольным. К счастью в машине обнаружилась невскрытая баночка кодеина, которую Милонов сразу же употребил в себя, не запивая даже водой (единственный талант, которым он овладел в совершенстве) и приказав своему «кучеру» двигать на угол Думской улицы и Невского проспекта, ВВ погрузился уже в привычное физическое оцепление, по которому он так соскучился а эти несколько часов.       К удивлению, появление такой диссонансной фигуры в зале заседаний, не произвело никакого эффекта. Поздоровавшись с некоторыми знакомыми депутатами, из общества трезвенников, Милонов с облегчением плюхнулся в такое родное уже, засиженное кресло. Доклад об инициативе ужесточения ПДД не заинтересовал религиозного борца ни на йоту, в мыслях Виталия Валентиновича плавно качало на волнах лошадиной дозы принятого лекарства.       Не спав всю ночь, ВВ не нашел лучшего места для здорового, восстанавливающего силы сна, как на заседании государственной думы. На этот раз никаких треклятых журналюг, сливающих фотки, бездельничающих слуг народа, не обнаружилось, поэтому Виталя решил облокотиться на спинку кресла и просто закрыть глаза. Тем более под очками не видно век. Да и кому какое дело, депутат не человек что ли? И он может устать. Работа ведь нелегкая, ответственная, это тебе не коров доить! Погружаясь в самый глубочайший сон в своей жизни народный депутат сквозь опухшие розоватые веки глянул на лениво выступающего депутата К. «Как же жалок и ничтожен»- подумал Виталий Милонов.       Серебряная ночь заботливо застилала зал совещаний государственной думы. Все депутаты испарились словно по волшебству, и Милонов остался один одинешенек. Ему не было страшно, даже комфортно и сладостно. Теплая кровь бежала по телу. Так хорошо стало на душе!       Наверху разверзлась лестница, упирающаяся в самый потолок. Лепнина екатерининских времен тоже пропала: вместо нее красовался разрыв, уходящий в темное, звездное небо, какого в Ленинграде никогда и не было. И как только депутат забыл о всех своих политических делах, насущных проблемах и возможном скандале, он начал медленно подниматься по бархатисто мягким ступенькам лестницы. Его ноги будто бы погружались в мягкую сладкую розоватую вату, а в лицо дул свежий ночной ветерок. Улыбка расползлась по довольному лицу от невероятного, почти космического ощущения легкости бытия.       Рядом с ним шел Данила Поперечный, обернутый в белый хитон, как когда то давным-давно Милонов был одет в греческой бане. Совершенно очевидно, что ничего, из произошедшего вчера не случалось! Поперечный все так же записывает видео, оскорбляющие чувства верующих, а Виталий Милонов, все так же твердо верит в Бога и защищает православных от нападок злостных еретиков. Похищения, усыпления и неловких ласк тоже не было! Виталий готов был расплакаться от счастья. Это все недоразумение!       Два рыжеволосых человека завели о чем- то разговор, медленно поднимаясь, все выше и выше. Вот уже и над головой нет ничего, кроме мерцающих звезд, а они все продолжали взбираться и о чем- то спорить. Данила сказал: « Каждый человек имеет право верить во что угодно, лишь бы его мнение не покушалось на свободу другого. Это и есть демократия, это и есть уважение человеческих прав. А то, что вы тут у себя развели, это просто гомоебля какая то»       И Виталий Валентинович слушал. Слушал так внимательно, что даже научился читать по пухлым Даниным губам. Его профилем невозможно было налюбоваться, и все было мало Милонову. Хотелось большего, но время ускользало сквозь пальцы как песок. Иногда Данила поворачивал свое светлое умное лицо и смотрел ему прямо в глаза, прямо в душу, объясняя свои мысли по поводу религии, но тогда депутат его практически не слушал и тем не менее все отчетливо понимал. Только глаза, далекие, глубокие как океанские впадины притягивали все сильнее и сильнее и Виталий Валентинович возжелал лишь одного: остаться в этой теплой душистой мгле вместе со своим проводником в белом хитоне, с четко очерченным божественным профилем и не возвращаться больше в земной Соддом и Гоморру. «Можно я возьму тебя за руку?»- робко спросил Виталя, забыв про слово картавость. «Бери. Я буду только рад.»- с нежной улыбкой ответил Данила. Виталя все с той же робкой нерешительностью коснулся пальцев своего возлюбленного. Данила Поперечный одобрительно кивнул головой. «Мы теперь вместе, правда?»- с надеждой заглядывая в лицо Даниле спросил Виталий. « Мы теперь навсегда вместе»- отдаленно произнес Данила. « Но мне пора уходить, дела не дремлют. Надо еще так много успеть» « Ты же придешь еще?»- Виталий Валентинович схватил возвышающегося над ним прекрасного юношу за руку. «Не уходи, прошу. Я не выдержу..один» « Не волнуйся. Нам с тобой много что надо обсудить, поэтому я буду приходить к тебе каждую ночь, на протяжении всей вечности, которая у нас осталось. Только не забудь принять кодеин.» Данила крепко обхватил послушную голову депутата и смачно поцеловал его в губы. «Не забуду, обязательно приму. А ты про меня не забывай, Данила» -попросил умирающий от сладости депутат. «Бог с тобой, Виталя»- Данила Поперечный оторвался от лестницы и улетел в космос. Самый православный народный депутат страны, гомофоб, скандалист и создатель самых бессмысленных законотворчеств плакал и смеялся во сне одновременно. Казалось,в тот день его посетил сам Бог.