Мое очарование

«А ты… хорошая девочка. Не смотри на то, как о тебе думают окружающие…» — пролетают в моей голове эти золотые слова. Не смотреть на то, как о тебе думают окружающие… Я хожу по комнате из стороны в сторону и все никак не могу отвлечься от одних мыслей — о Коко. Словно от той прогулки в парке в мое тело проникла какая-то энергия, которая возбудила мою душу. И ее так много, что я не могу просто расслабиться. Я ложусь на кровать, но мне становится некомфортно, тогда я перехожу в сидящее положение, но мне не хочется. Перепробовав все попытки угомонить свою энергию, я, в конце концов, пластом улеглась на пол. И мне это показалось самым удобным местом для размышления. Я вздохнула. Не смотреть на то, как о тебе думают окружающие… Черт! Я закрыла руками лицо. Не смотреть на то, как о тебе думают окружающие. Почему именно это? Как она узнала о моей проблеме? Неужели она… волшебница? Не, это слишком наивно. Так, Ния, успокойся, эта женщина просто хотела тебе помочь. Она будто чувствовала это. С другой стороны, мое желание сбылось. Я хотела с ней встретиться, и мы встретились. Я хотела с ней поговорить, и мы поговорили. Я увидела, как она смеется и грустит. Надо же. По-моему, наши юношеские маленькие мечты когда-нибудь сбываются, и нам от этого становится не по себе. А может, все сводится к тому, что нам с Коко суждено быть вместе? И на этой мысли я поняла, что окончательно влюбилась. Влюбилась, как дура. И как влюбилась: по-лесбийски. Маленькая шестнадцатилетняя девочка испытывает особую симпатию к тридцатилетней женщине, матери ее друга! Как же это бредово! «Лесбиянка… лесбиянка… ты лесбиянка». Эти слова разрывают меня на части! Я швыряю подушку в стену. Все, не могу больше. Стыдно. Я решила, что никогда больше не встречу Коко, и забуду ее навсегда. От этого будет только легче. Под вечер мое настроение стало еще паршивее. У нас с Каем общая комната. Мы сидим и готовимся ко сну. Мой брат клацает по телефону, общаясь со своими друзьями. А я укуталась в одеяло, как мумия, в надежде, что забуду все окружающее и одно гнусное чувство. — Что-то случилось, сестренка? Я вздыхаю и вылезаю из-под одеяла. — Что с тобой сегодня? Ты как будто чем-то страдаешь. Сегодня была невнимательна, сейчас лежишь и сходишь с ума. — Кай… да в общем… У меня с братом чисто крепкие отношения. Мы всегда друг другу открываемся и взаимно помогаем. Не брат, а золотце. Все-таки, старший, он поймет. — Кай, а у тебя возникало когда-нибудь чувство, что ты стыдишься признать свою влюбленность? Он отложил телефон, повернулся ко мне лицом, и мне на секунду показалось, что он покраснел. — Ния, скажи, кто это? — Так, все. Я спать. Я снова укуталась. Как вдруг от меня резко отдернули одеяло. — Говори, а то буду щекотать! — Нет, не надо! — Говори… И его твердые пальцы начали шустро щекотать по животу. — Ай, ай! Не надо! Аха-ха, Кай! Всё-всё! Хватит! Он остановился. — Ну же, кто этот парень? Сейчас будет стыдно, когда я вместо «парень» скажу «женщина». — Это… это… — Ну… Говорить ему про это или нет? Говорить или нет? — Кок… Коул! — Коул? — с недоуменной физиономией вымолвил Кай. — Серьезно? — Д… да. Брат усмехнулся, а затем громко засмеялся. — А я думал, что вы с ним враги! Серьезно? Коул? Но он же тварь последняя! — Прошу, только это никому не говори. — Хорошо. Коул… надо же! Ох, во что я вляпалась… Он погладил меня по голове и выключил свет в комнате. — Спокойной ночи, сестра. — Спокойной ночи, брат. Одна мать не могла заснуть. Она ходила всю ночь встревоженная, без устали набирая номер телефона папы. Вдруг раздался звонок. Мать открыла дверь, и за порогом стоял папа. Он выглядел слегка выпившим и румяным. — Где ты шляешься? Почему так долго? — начала мама. — Работы полно, дорогая, просто завал, — ответил папа и начал разуваться. Затем мама окинула взглядом своего мужа и сказала: — А ну посмотри на меня! Она приблизилась к нему и расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. В следующие мгновения на ее лице выразился гнев и отчаяние. — Что это… — тихо промолвила мать, прежде чем поняла, что на шее отца оставлен настоящий засос. Она дала хорошую пощечину. — Что это?! Это твоя работа?! У тебя такая работа?! — Милая, прости… — ЧТО ЭТО ЗА ШЛЮХА?! С кем ты спишь, сволочь! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Следом за дверью нашей комнаты были слышны битье посуды, гневные речи и хлопанья дверьми. — УБИРАЙСЯ ИЗ ДОМА! И БОЛЬШЕ НЕ ПРИХОДИ! СЛЫШИШЬ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, МРАЗЬ! КОБЕЛЬ! — Ну и ладно! Всё. Входная дверь захлопнулась. Через минуту мама начала громко реветь, что мое сердце обливалось кровью от жалости. Я хотела ее успокоить, но от этого ничего бы не произошло. Я не хочу вмешиваться в ее горе. У меня начинаются лить слезы, и я стараюсь потише всхлипывать. Моя семья разрушилась. Родители подадут на развод, и я с братом окажусь между двумя огнями. Столько лет мы жили счастливо вместе и вдруг… все разбилось. Я не знаю, что делать. Я просто хочу, чтобы всё было как раньше. Как же всё чертово. На следующее утро из кухни не доносился аппетитный запах омлета, как это было всегда, когда мы с братом собирались в школу. На полу были разбросаны пустые бутылки из-под вина и виски. А на диване лежала пьяная мать, от которой страшно разило. Я никогда не видела ее такой несчастной. — Мам, не надо пить. — Отстань от меня… Она еле встала и вялой походкой направилась в туалет, откуда позже были слышны омерзительные звуки рыгания. Я вздохнула и посмотрела на Кая. Он понимающе мне кивнул. На полу валялась разбитая фотография, где мы всей семьей отдыхали на пляже. И у меня горло сжалось от того, что больше не будет таких фотографий, где мы всей семьей улыбаемся и чувствуем себя счастливыми. Я аккуратно взяла фотографию и положила ее в шкаф. После школы наша компания прибыла в гости к Ллойду. Ему сегодня 16 лет. И я молила богов, чтобы в квартире не оказалось Коко. Хочу ее вообще забыть и больше не страдать от неразделенной необычной любви. Ллойду я приготовила новые наушники, которые он очень хотел. Мы здорово веселились. И как назло я сидела рядом с Коулом. Кай, сидящий напротив меня, подмигнул мне с определенными мыслями и улыбнулся. Я шлепнула себя по лбу и тяжело вздохнула. Вдруг выключился свет. Из другой комнаты несли праздничный торт с зажженными свечами. Его нес посторонний человек, не из нашей компании. И была только одна догадка — Коко. Ну зачееем??? — С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! — повторяли мы Ллойду, и на его лице растянулась улыбка. Он задул свечу в виде числа 16, и свет включили. Да, дома была мать Ллойда. И она была прекрасней прежнее. Зеленое обтягивающее платье идеально подчеркивало ее стройную фигуру, на вырезе декольте выглядывала складка груди… кхм. Губы накрашены ярко-красной помадой, волосы были распущены и завиты. Ах… Парни серьезно напились, к удивлению, что Коко разрешила им так повеселиться. Я не хотела пить. Просто за день произошло столько негативного, что никакого веселья у меня не возникало. Я вышла на балкон, где было свежо и прохладно. Темно. Во дворе дома стояли мусорные баки и припаркованные машины, где-то противно мяукали бродячие кошки. Издалека слышался шум дороги. Романтика городского заключения. Вдруг за моей проскрипела дверь. Угадайте, кто пришел? Да, это она! — Чего грустим? — Да… так. Коко налила вино в бокалы. — Будешь? — протянула она мне один. — Нет, спасибо. — Как хочешь. Она сделала глоток, оперевшись об изгородь балкона, и начала вглядываться в полумрак. — Хотя давайте, — передумала я и глотнула вино. Мы стояли и молчали. Честно, я не хотела ничего говорить. Настроение было до ужаса гнусное. — Что-то случилось? — спросила Коко. — Да нет. — Говори, я же вижу. Не стесняйся, может, я могу тебе чем-то помочь. Я сделала отчаянный вздох. — Жизнь стала стремной. Все так дерьмово. Родители разошлись, да и вообще. Я потеряла интерес к жизни. Все за моей спиной говорят гадости. Я стараюсь не обращать внимания, но все же… — Понимаю, — сказала Коко, подошла ко мне и приобняла, что у меня сразу выползли мурашки. — А то, что вы мне сказали. Что не следует обращать внимание на то, как о тебе думают окружающие… — А. Ну да. Она вновь взгрустнула, отпив вино. — Просто знаешь. жизнь преподносит такие сюрпризы. Вот я. Мне пришлось уволиться из офиса. — Почему? — Потому что коллектив ко мне недоброжелательно относился. Все знали, что я жена Гармадона и всё. Вот так. — Мне жаль. — Теперь я работаю в библиотеке, где на меня никто не будет обращать внимание. Я старалась плевать на мнение окружающих обо мне. Но… это слишком болезненно. Она положила свою ладонь мне на плечо. Мы встретились взглядами, и я утопала в ее прекрасных глазах. — Вот ты. Все говорят, что ты противная. Ты дружишь с сыном самого Гармадона, ведешь себя, не как все девочки. Но тебе все равно. И за это я тебя уважаю. Я затаила дыхание. Она пробралась ко мне так близко, что я почти ощущаю ее губы. Я немного возбуждаюсь, внизу начинает что-то завязываться. — Правда? — Да. Я тобой восхищаюсь. Я потупила взгляд, и моим желанием было одно — сцепиться губами с Коко, как бы это похотливо ни выглядело. — А как вы… относитесь к гомосексуалам? — Гомосексуалы. Они… свободные люди. Им тоже плевать на чье-то мнение. Да, их не любят, и они, как идиоты, продолжают вести свою любовь. Она у них… свободная. И может, кто-то со мной не согласится, но… у каждого свой взгляд на чувства.