В отеле

Номер Мадса почти ничем не отличается от его собственного – просторные комнаты с большими окнами, неброская роскошь в меблировке… огромная кровать в спальне – настоящий сексодром. На таких же кроватях он трахался с любовниками на один вечер. С ними он старался избегать целоваться в губы и брать в рот (хоть и не был против, когда делали минет ему), и предпочитал забираться на них верхом – так можно было получить столь желанное чувство растянутости и пульсирующего внутри чужого горячего члена, и в то же время сохранить контроль над ситуацией. С ними было не так, как с Мадсом. Совсем не так. И ни с кем из них он не стал бы трахаться, как только что, в тёмной подворотне за углом бара. – Мэсс, – хрипло выдыхает Хью, поворачиваясь к вошедшему следом за ним и запирающему дверь Мадсу. – Мой Мэсс… иди сюда… Ноги всё ещё подрагивают после безумного секса в подворотне; Хью делает неверный шаг вперёд, к Мадсу, на ходу стаскивает куртку и рубашку, бросает их куда попало. Оставшись обнажённым до пояса, подходит к Миккельсену вплотную, обвивает руками его шею, смотрит чуть снизу вверх затуманенными страстью серыми глазами. И не целует сам – ждёт, пока поцелуют его. Мадс притягивает Хью за талию; тело ещё ощущает, какой Дэнси внутри, в ушах ещё отдаются приглушённые, едва сдерживаемые стоны. Всё происходит так легко, как будто и не было долгого перерыва перед сегодняшним сумасшедшим трахом за баром. Теперь они одни, совсем одни, вдвоём, в отеле; нет нужды думать о том, что кто-то может увидеть, узнать… Теперь им некуда спешить, вся эта ночь только их; можно медленно целовать приоткрытые жаждущие губы, гладить спину, прогибающуюся под его руками. Что Миккельсен и делает. Снова ныряет языком в рот Хью; зарывается носом в чёрные растрёпанные кудри – совсем как недавно на улице, – с наслаждением вдыхает знакомый запах, сейчас чуть терпкий от пота. Руки соскальзывают на бёдра, расстёгивают и вытягивают из брюк ремень. – Ведь сейчас мы можем не торопиться, так? – спрашивает Мадс, и его голос тоже звучит хрипло. – Да… да, можем не торопиться… – откликается Хью, тоже начинает раздевать Мадса. Сейчас можно раздеться донага, увидеть партнёра всего, прижаться кожей к коже… Хью снова ловит губами губы Мадса, раскрывается навстречу поцелую, ласкает языком язык. Раздевает Миккельсена до пояса, проводит ладонями по его груди к плечам, зарывается пальцами в густые жестковатые волосы, прерывисто вздыхая от растущего возбуждения. Чуть выгибается, прижимаясь пахом к паху, гладит бёдра Мадса, пока тот расстёгивает и начинает стаскивать с него брюки. Эта ночь принадлежит им. Только им двоим. И будут другие ночи – что бы их ни разделяло. И воспоминания об этих ночах. Мадс и Хью снова целуются, и их нетерпеливые стоны смешиваются вместе с дыханием.