Кот и ёлка

Меня зовут... звали Джон. Джон Кэтсвилл. Хэх, говорящая фамилия, не правда? Я мастер-сержант Армии США, командовал отрядом... парней... хороших парней. Мы сражались в ту войну с чёртовыми вьетконговцами. Вьетконг пошёл на дядю Сэма, Вьетконг получит по хребту! Но нет. Это была бойня. За первую высадку мы потеряли десять бойцов. В первые пятнадцать минут боя. Затем ещё троих, в волчьей яме. Потом взорвался огнемётчик. Проклятая макака кинула ему на баллоны "липучку" с какой-то кислотой. Бедняга успел отойти подальше, прежде чем превратился в костёр. Затем Джонсон и Хэтчберк. Потом Уолли. Потом накрылся здоровый нигер с пулемётом по кличке Копенгаген. Он забрал с собой множество жёлтых. За тот день мы выучили один важный урок: деревья - наш враг. Эти грёбаные обезьяны прыгают по ним как сучьи ниндзя. И каждый раз забирают кого-нибудь из наших. Когда я сверялся с картой, на меня с ветки напрыгнул один ублюдок с винтовкой. Его тут же изрешетили, но мне уже было фиолетово: у того ублюдка на винтовке был штык. И вот теперь я - кот. Охренеть можно от жизни кота. Кормят, поят, гладят... как будто в увольнении! Но каждый год... каждый грёбанный год, зимой, один из моих хозяев обязательно притащит в дом дерево. С ним. С тем самым желтозадым засранцем. Я вижу, как он скалится мне, скрываясь меж стеклянных шариков и мишуры. Я слежу за мразью, ради маскировки поедая полиэтиленовые нитки, которые в этой стране вешают на ёлки и называют "dojdik". Поедание его - идеальное прикрытие для такого как я. И вот, я слежу. Один мой хозяин говорит другому: - Sanya, smotri, kot opyat' 'olky naebenit. Второй отвечает: - Zaya, idi na kyhn'y, ya rasberys'. После чего берёт меня на руки и уносит из комнаты. Ублюдок ехидно скалится из-за веток. Иногда котом быть обидно. Но вот, момент настал. Хозяева ушли куда-то "buhat' k Egorovim", и мы остались наедине. Я делаю вид, что сплю на диване, а сам медленно но верно подползаю к дереву. Миллиметр за миллиметром. Охотник умеет ждать. Скалезуб-вьетконговец отвлекается. Момент настал. - В АТАКУ! - Кричу я в прыжке, не в силах совладать с эмоциями. - ЗА ПАРНЕЙ ВАМ, МРАЗИ! УБЛЮДКИ! КОММУНИСТИЧЕСКИЕ ПИДОРАСЫ-ХУЕСОСЫ ВЫ, А НЕ СОЛДАТЫ ВОТ-ТАК! Операция выполнена. Штаб врага заваливается на бок, теряя маскировочную мишуру, разбивая стеклянные шары узлы связи с Красным Китаем. Враг позорно бежит. Победа за нами. Настал час расплаты. Я бегом устремляюсь за мелькнувшей возле верхушке тени главного вьетконговца. Этот ублюдок хитёр, но на открытом поле ему не совладать со мной! Правда, из оружия у меня только когти и зубы, но этого нам впо-о-олне хватит, хех-хе... Но тут... вернулись хозяева. - Barsik, yob tvoiy mat'! - Хозяин берёт меня на руки и уносит из комнаты. - Nu na pyat' minut nel'zya odnogo ostavit'! Cho opyat' sluchilos'? "Идиот!" - Пытаюсь втолковать ему я. - "Те уроды почти сдохли! Быстро вернул меня в бой и свяжись с нашими, пускай подгонят сюда пару "Зиппо"!" Но у меня выходит только "Мяу!" Штаб врага разгромлен. Противник бежал. Но он вернётся. И я буду готов. Мастер-сержант армии США Джон Кэтсвилл. Боже, благослови Америку!