Скидочная карта в салуне последнего шанса

Мэйв умирала множество раз. Она предпочитает умирать с открытыми глазами, и скорее выберет честный удар пули под рёбра, чем миндально-горький вкус цианида или давление стягивающейся на горле удавки. Её душили, расстреливали, жгли, забивали до смерти. Она упражнялась в этом. Она умеет падать. Мэйв спрашивает себя: так ли оно для всех. У неё множество знакомств, но мало друзей. Гости никогда не бывают теми же самыми. Порою Гектор со своей бандой врывается в салун, чтобы украсть сейф, но созерцательность никогда не была его сильной стороной, и Мэйв сомневается, что Армистис волнует хоть что-то, кроме убийств. Клементина — постоянная компаньонка Мэйв, но Мэйв ни разу не спрашивала её насчет памяти о смертях. Быть может, она боится ответа. Перед тем, как умереть, Мэйв идет по дощатому настилу к салуну «Марипоза», где пьет из хрустальных бокалов под музыку пианолы и ждет, пока появятся покупатели. Солнечный свет бьет сквозь пыльные окна, превращая мошкару в золото. Иногда Клементина присоединяется к ней у стойки бара, и они обмениваются бородатыми анекдотами до тех пор, пока Клементина не выходит наперерез какому-нибудь гостю, улыбаясь из-под тяжелых полуприкрытых век. Клементина умирает столь же часто, как Мэйв, но, в отличие от Мэйв, никогда не считает смерти. Она не превратила выживание в искусство. Мэйв достаётся лихой грабитель со шрамом. Клементине достаются молокососы прямиком из пустыни, с глазами нараспашку и карманами навыворот. Иногда они благодарны. Иногда — нет. Клементина — её девочка, так что Мэйв защищает её, когда выдаётся возможность, и вдвое повышает цену, когда возможности нет. Они вместе коротают дни в «Марипозе» за выпивкой и азартными играми, имеют клиентов, и клиенты имеют их. «Марипоза» — первоклассное место. У Мэйв всё схвачено. Бокалы всегда сияют, виски бывает разбавлен водой, но не скипидаром, пианолу регулярно настраивают, и если к новому посетителю не подходят сразу же, как двери салуна прекращают качаться за ним, то она это просто так не оставит. Только Клементина переходит грань между работницей и подругой. Мэйв поправляет ей волосы, угощает чашечкой джина и делает мелкие одолжения. Клементина — её компаньонка; ни разу не дочь — от этой мысли Мэйв без всякой причины становится неуютно, — но, быть может, кто-то вроде сестры. На следующий день после того, как Клементина исчезает, другая Клементина наклоняется над стойкой бара: блондинка со всеми повадками Клем, но без толики её очарования. Мэйв смотрит, как новая Клементина — не та Клементина — скользит к мужчине. «Ты еще не успел запылиться», — произносит она с улыбкой. Мужчина уводит Клементину наверх, что должно было бы обрадовать Мэйв. Вместо этого она чувствует тошноту. Она умирает снова. После смерти она видит богов. Их взгляды ползают по ней, как жуки, пока они стирают кровь с её кожи и зашивают раны. Они наблюдают за ней со своих чистых белых небес, пока она идёт по своим делам. В этот раз, когда Мэйв проникает в тот, другой мир, она видит Клементину на чем-то вроде кровати. Она смотрит, как боги откидывают назад голову Клементины и втыкают в её ноздрю нож для льда, и, словно во сне, Мэйв притворяется, что ей всё равно. Она умирает снова. Мэйв видится с Клементиной ещё один, последний, раз. Когда она заходит в комнату навроде мясницкой, то видит у задней стены Клементину — в лабораторном халате, неловко наброшенном на её тонкие плечи. Губы Клем приоткрыты, глаза пусты. Она не узнаёт ее, ничем не показывает этого. Прежде чем уйти, Мэйв оставляет поцелуй у неё на лбу. «Прощай, моя Клементина», — мягко говорит она. Клементина не реагирует. Мэйв умирала множество раз. Но Клементине всегда недоставало сноровки.