Happiness

      Ева может на сто процентов назвать себя счастливой. Но была ли она таковой до появления Кристофера Шистада в ее жизни? Нет. Но Мун упорно пыталась убеждать себя в обратном.       Работа в галерее, которую она имеет сейчас не сравнится с тем душным офисом, где она работала ранее. Весь день она сидела, разбирая бумаги, что не вызывало у нее абсолютно никакого интереса, вечером еле плелась домой, чтобы поскорее смыть с себя слой косметики, а после этого разогревала замороженную лазанью, которая была похожа скорее на клей и хлеб в тесте, нежели на нормальное блюдо. Ужин свой она почти никогда не доедала. По выходным Мун редко веселилась и по-настоящему отдыхала. И даже если она весь день валялась в своей кровати, какой от этого толк, если устала душа? Рутина потихоньку съедала ее. Все хорошие друзья постепенно исчезли с радаров, и Ева уже подумывала, действительно ли они были такими прекрасными друзьями. Круг общения сократился до пары коллег на работе и мамы. И хоть с мамой Мун могла быть собой и поделиться проблемами, то с сослуживцами это были скорее притворные диалоги со слащавыми фальшивыми улыбками. И вся ее жизнь вдруг стала такой пустой-пустой-пустой.       В один из субботних вечеров, когда Ева брела по мосту, тихо заливаясь слезами из-за осознания нечтожности своего существования, она встречает его. Крис стоял, оперевшись на перила и смотрел на реку внизу. Мун без каких-либо мыслей встала чуть поодаль от него, все также всхлипывая. Он повернулся к ней, внимательно разглядывая. Шистад подошёл к ней совсем близко, между ними не было и десяти сантиметров, и спросил: — Что у тебя случилось? Ева немного смутилась. Не каждый день к ее персоне проявляют неравнодушие. — Я не хочу быть грубой, но как это тебя касается? — А может я просто хочу знать, что случилось у моей будущей девушки. Не знаю. Это из разряда тех вещей, которым я не могу подобрать логичное объяснение. — С чего я должна открывать свою душу незнакомцу? — Потому что ты нуждаешься в этом. Тебе необходимо излить душу человеку, который не знает твоей истории. Тот, который сможет поддержать тебя. Исходя из того, что ты плачешь и гуляешь по мосту в одиночестве в субботний вечер, у тебя нет этого человека. Им хочу могу стать я. — Ты чем-то прав. Но есть еще кое-что. Ты тоже стоишь на этом мосту и от тебя веет одиночеством. — В свое оправдание могу сказать лишь то, что от тебя им веет не меньше,— парирует он. Мун молчит пару секунд, а потом выдаёт: — Раз уж все так сложилось, я думаю, мы можем помочь друг другу. — Мне не нужна помощь,— усмехается Крис. — Ты сейчас пытаешься солгать мне, или себе? — До чего же ты всё-таки проницательна. Крис восхищён. И очарован. С первой же минуты их разговора он вдруг понял, что все его убеждения насчет влюблённости с первого взгляда просто сломались. Точнее, их разрушила заплаканная рыжеволосая девушка, которую он встретил на мосту.       В тот вечер они поехали к Еве домой и поговорили. Разговаривали всю ночь напролёт, а потом уснули на ее маленьком диванчике, что стоял в гостиной, обнимаясь. У Кристофера в ту ночь появилось чувство, что он наконец-то не один. А Еве стало намного легче. И душа ее наконец отдохнула. Через пару дней он начал встречать ее с работы, а потом совместные выходные стали традицией. Шистад стал тем единственным, кто поверил в нее и придал уверенности. Ева уволилась с ненавистной работы и устроилась туда, где давно мечтала работать. Любовь к искусству была в ее сердце с ранних лет, но родители вбили ей в голову, что это не обеспечит ей достойную жизнь. Она перестала наносить много косметики, потому что Крис очень часто говорил ей о том, что она очень красива. И он действительно так думал. Через месяц, когда они встречали Новый Год вдвоем, Крис сказал ей под бой курантов: — Мун, я люблю тебя, мне снесло крышу, ты будешь моей девушкой? Ева тут же улыбнулась, широко распахнув два зеленых омута. — Да. Глаза у Шистада и Мун в один момент загорелись счастьем. Она ждала этого, но боялась признаться ему в своих чувствах. Они тогда очень долго целовались. Шистад просто не мог остановиться. На утро у обоих болели губы, но они были безумно счастливы. Теперь она идет домой не в старую квартиру, в которой иногда наблюдаются насекомные и жутко холодно, а в дом Шистада, где стены тепрь пропитаны их совместным счастьем. В этом доме больше не пахнет сигаретным дымом, дорогущим виски и одиночеством. Там пахнет лавандой и персиком. Ну и немного все-таки сигаретами, потому что Крис по-прежнему курит. Но разве это важно, когда они так сильно любят друг друга?