Ты заберешь их.

Существует такое высказывание: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на деле!». Но теперь с легкостью можно интерпретировать это немного в другое понятие: «Что у влюбленного на уме, то у ревнивца на деле!» -Рицка, нет, не надо. Подожди. — Почему, тебе не нравится? — Нравится, но…Я просто...— Соби старался сдерживаться, чтобы не сорваться и не сделать больно своему дорогому Рицке. — Нет... Остановись! Ты еще не уверен… — Я уверен! Перестань держать меня за ребенка! Я смогу… Смогу…. Неуверенный поцелуй, дорожка от мочки уха к кадыку, дрожащие пальцы пытаются справиться с пуговицами на рубашке. Одна, вторая, четвертая… Последняя… Остальные не поддаются. — Рицка, не стоит себя заставлять. Я понимаю… -Ничего ты не….! Ты меня совсем не понимаешь и даже не хочешь! Зачем, зачем ты так со мной поступаешь!? Сначала ты говоришь, что любишь, что тебе нужен только я и никто больше, что я для тебя важнее всех, и живешь ты ради меня! Все это ложь?! — Нет, ты что… Это правда. Я всегда искренен к тебе в своих чувствах. — Неправда! Если бы ты любил, то не делал мне больно. – рука Рицки машинально сжала футболку на груди в области сердца. У Соби не нашлось ни слова. Он не смог пересилить себя и выдавить хотя бы что-то относительно своего поведения. Рицка, окинув Бойца сердитым взглядом, вспыхнул: Ты… Зачем ты стал сближаться с Хитоми-сенсей!? Я просил лишь быть с ней вежливее, а ты уже сопровождаешь её в магазин! А когда поздно – провожаешь до дома!.. Соби знал, что словами Рицку сейчас не успокоить. А надо ли? Может, будет лучше, если он выговорится? — Я…Я не позволю, чтобы ты забрал ушки у Хитоми-сенсей! Тебе могут принадлежать только мои, и больше ничьи! Не позволю! Ты заберешь только мои!.. Боец максимально быстро поднялся с подушки и аккуратно прижал к себе мальчика, выдавившего из себя весь широкий спектр эмоций, затронувший Соби до глубины души. Нежные поглаживания между ушками, и ниже -— вдоль позвоночника… Все чувства, все мысли передаются через точки касания. Слезы, медленно стекающие по лицу, испаряются в воздухе, так и не намочив одежду. Соби было больно наблюдать за этим, он не смог бы простить себе, что заставил это маленькое, беззащитное и дорогое для него существо страдать. Нежные поцелуи стали покрывать израненную шею Бойца, от чего он слегка отпрянул, но понял, что это бесполезно, так как Рицка почти вцепился в него своими ручками и ни в какую не собирался отступать, и отпускать его. Чувство тепла и влажности от губ мгновенно превращалось в мурашки, которые разносили эти приятные ощущения по всему телу. Соби сам не мог вспомнить, как он успел раздеть Рицку по пояс и, нависая над ним, ласкать его податливое тело кончиками пальцев. Губы касаются розовых бисеринок на груди, а затем в ход идут зубы, осторожно их прикусывая, и вызывая этим маневром стоны у Рицки. Худое и уже возбужденное тело извивается все сильнее и сильнее под каждым прикосновением. Рука Бойца уже делает круговые поглаживания в области паха, одновременно расстегивая и снимая уменьшившиеся на один размер джинсы и нижнее белье. Нежный и внимательный взгляд на покрасневшее от стыда лицо Жертвы, легкая улыбка, и возбужденный орган охватывает тесное кольцо тепла. Это прекрасное и впервые узнанное чувство прерывает маленький дискомфорт между ягодицами. Рицка широко раскрыл глаза и вопросительно посмотрел на Соби. — Не бойся. Я буду нежен с тобой. Ты только расслабься... – успокаивающе проговорил Боец, после чего искренняя улыбка появилась на его лице, которая лишь еще больше вселила веру и позволила мышцам расслабиться. За первым пальцем последовал и второй. Движения стали более решительными. Они выдавали все желания Соби, который понимал, что остановиться теперь не сможет и решительно собирался довести дело до конца. Но, с другой стороны, ему это не позволил бы сделать Рицка. По его лицу и реакции тела можно было прочитать одновременно несколько эмоций: страх перед неизведанным, желание чего-то большего, приятное чувство победы над согласием Бойца действовать. Мальчик не знал, сколько раз это прекрасное чувство заставило его кончить, изливая свой живот и лицо Соби. Но тут он почувствовал, что из анального отверстия вытащили пальцы, и его недовольное лицо с вопросительными глазами заставило Бойца усмехнуться — Не волнуйся, сейчас будет что-то большее. Почувствовав, как разгоряченная плоть приближается к отверстию, Рицка заерзал, давая понять, что уже просто не может сдерживаться. Соби медленно начинает входит в него, время от времени останавливаясь, чтобы продлить удовольствие, и, естественно, не сделать больно. Жертве казалось, что он просто на седьмом небе, в глазах потемнело от эйфории чувств. Боль смешивалась с приятным чувством непристойной связи. Вроде силы иссякали быстро, но с каждым толчком навстречу друг другу, они возвышались до предела. Головокружение, приглушенные стоны, казавшиеся чужими, и сбившиеся дыхание переполняли все окружающее пространство. Запах пота и смазки витал в нагретом воздухе. Казалось, что более высшего экстаза не бывает, но это совершенно не так. Мир переворачивается с ног на голову, все, действия кажутся замедленными, будто время остановилось специально для них, для того, чтобы это чувство никогда не заканчивалось, разноцветные проблески в туманном сознании, неописуемое пульсирование где-то внизу живота, и вот они… Те самые желанные секунды, когда семя Соби заливается внутрь, и Рицка кончает одновременно с ним, пачкая их животы и простынь белой вязкой жидкостью. Глубокий выдох, и Боец прижимает к себе измотанное тело Жертвы. Накрывая их легким одеялом и отодвигая отпавшие атрибуты первого раза в сторону, чтобы они не мешали, Соби еще раз нежно целует Рицку в губы, и они засыпают сразу после того, как обменялись связанными словами за последние часы: — Ты мой… — Я твой….