Орочимарура

Просыпаясь я чувствовала как все кости ломаются, крошатся и просто исчезают из моего тела. Язык во рту то становился короче, то удлинялся до такой степени, что я могла достать им до пола и еще дальше. Глазницы резало и жгло, будто их засунули в страдающую деву и крепко сжали внутри. Единственная мысль, которая осталась в голове, звучала примерно так: «Какого хрена?!». Когда я уже готовилась умереть от невыносимой боли, все резко прекратилось. Тьма расступилась, адский огонь исчез; все вокруг наполнилось теплотой и заботой. Любопытство взяло вверх и я открыла глаза, словно не мгновение назад их едва не вырвали. Темные, почти черные, но с оттенком серого волосы — первое, что удалось увидеть, а потом вязкая жидкость упала на щеки; теплая, слизка, она внушала отвращение и сильное желание убрать с лица. Прищурившись, я едва не шарахнулась в сторону от ужаса той картины, что предстала передо мной. Посаженная на кол женщина змеиной внешности, грустно улыбалась мне потрескавшимися губами, демонстрируя свои окровавленные острые зубы. Ее нечеловечески длинная рука лежала на моих коленях и ласково их гладила, будто успокаивающе. На запястье висело странное нечто, напоминавшее разве что… внутренние органы… Секунда и все внутри меня перевернулось, живот схватил спазм и незнакомый раннее комок застрял в горле. Оттолкнувшись от этого чудища, я перевернулась, встав на колени и схватившись за грудь. Меня нещадно тошнило да с такой силой, что мне начало казаться, словно глаза выпрыгнут наружу. Кислота обожгла горло, а на языке слюна, полная всего того, что пришлось выплюнуть на землю. — Орочимарура, — позвал меня надломленный женский голос, а спины коснулась ее ладонь. Вздрогнув от ужаса, я повернула голову назад, всматриваясь в лицо умирающей незнакомки. Узкие зрачки, желтая радужка, фиолетовые полосы — все говорило о ее связи со змеями. Но взгляд был полон невысказанной любви, надежды и тоски, ибо понимала она, что не жить ей долго осталось. — Мы с папой тебя любим, — прохрипела женщина-змея, пытаясь сфокусироваться на уходящей мысли, — С трехлетием тебя, Орочи… С Днем ро… ден… И чудовище испустило дух, оставляя меня в одиночестве. Мысли бегали как муравьи в муравейнике, не желая подчиняться и строиться в логическую цепочку. Я отчаянно ничего не понимала, не могла разобраться в том бреде, что говорила эта женщина. Почему она назвала меня «Орочимарура»? «Орочи»? Зачем поздравляла с трехлетием, если мне давно не три и даже не двадцать три? Где я?! Зашелестели листья на кронах деревьев, заскрипели ветки под людскими ногами, раздались за спиной людские голоса, почувствовалось странное тепло от голубых шариков. На мои плечи опустились чужие руки, внутри которых все состояло из светящихся проводов и точек. Над головой раздался низкий мужской бас, после чего в небе громыхнула молния, полностью заглушая говорившего. — Берем ее с собой и возвращаемся, — отдал приказ неизвестный, ударяя чем-то мне по шее и отключая. Дождь оросил место жестокого убийства, смывая кровь с зеленой травы и перебивая запах смерти.