Безнадежность и признание

      Адриан сидел за столом в своей комнате и пытался выжать из себя хоть строчку. Обычно, стоило ему только начать, как нужные слова находились сразу, но сегодня вдохновение решило покинуть его. Или его отогнал Плагг, с увлечением поедавший кусок сыра, который пах особенно отвратительно. Адриан вздохнул и откинулся на спинку стула. Это было абсолютно безнадежно. — Что случилось? — скучающе спросил Плагг, соизволив оторваться от еды, что для него была равноценно реальной жертве. — Я не могу подобрать слова, чтобы признаться ей в своих чувствах. — Серьезно? И ради этого ты оторвал меня от божественно вкусного камамбера? Тебе нужно пересмотреть приоритеты, — недовольно произнес Плагг, разом съедая весь оставшийся сыр. — Да что ты вообще понимаешь в чувствах, — раздраженно спросил Адриан, запуская руку в волосы. — О, смотрите, наша принцесса ранена! — с преувеличенным драматизмом воскликнул Плагг. — Тебе нет смысла страдать. Ты родился богатым. Это тоже самое, что выбрать самый легкий уровень в игре и с легкостью победить, смотря, как люди с более сложных уровнем пытаются выжить. — Дело не в деньгах, — отмахнулся от него Адриан. — А в любви. Ты когда-нибудь любил? — Да, — абсолютно честно ответил Плагг. — Моя любовь к камамберу чиста, невинна и проверена временем. Разве я пишу ему стихи? Нет. Адриан фыркнул. Он и не думал мешать безграничной любви Плагга и сыра, как и не сомневался в том, что он не пишет оды еде. Но у него-то совсем другая история. Леди Баг с трудом можно было сравнить с сыром. Она была красивой, умной, смелой, грациозной, изящной, — в общем, идеальной. И ещё она бы огрела Кота своим йо-йо, если бы узнала о его мыслях. Справедливо предположив, что стих от его мысленных страданий по Леди Баг сам не напишется, Адриан вернулся к работе. Он наклонился к столу, взял ручку, потом отложил её, налил себе кофе, отпил его, зашел на блог Альи, сделал домашнюю работу, проверил её, причесался, достал из шкафа книгу и прочитал её, вытащил из тумбочки яблоко, помыл его, съел, перепроверил домашнюю работу, умылся, но так и не написал ни строчки. Плагг выдерживал его страдания стоически, удерживаясь от саркастических комментариев, один раз хмыкнув, когда Адриан начал в третий раз начал расчесывать свои и без того идеальные волосы. Терпение никогда не входило в список его талантов. Плагг ещё пытался сдерживаться, но когда Адриан уселся на стул и с таким отчаянием посмотрел на листок, словно это Бражник собственной персоной, Плагг не выдержал и расхохотался. — Вместо того, чтобы насмехаться, мог бы помочь, — заметил Адриан. — Написать стих? Нет, спасибо, я слишком хорош и стар для этого, — и вопреки своим словам, он подлетел ближе и уставился на чистый листок. — Ну и что тут у тебя? — Я не могу ничего придумать, — пожаловался Адриан. — Попробуй хотя бы, — посоветовал лучший помощник всех времен и народов. — Например, воспользуйся шаблоном, вроде «Ты стройна, словно нить, У тебя очень красивые руки. Я хочу с тобою жизнь прожить, Полную безысходности и скуки.» — Потрясающе. Спасибо, Плагг, уверен, что после такого она не устоит, — с сарказмом поблагодарил Адриан. — Сам попробуй, гений критики. Адриан решил советом воспользоваться. Плагг горделиво смотрел на него. Адриан подумал, что за 5 тысяч лет (или сколько он там живет) у него было так много Котов Нуаров, влюбленных в своих Леди Баг, что он стал настоящим мастером в стихах. И Адриан начал творить. После мучительно долгих 10 минут, он закончил и зачитал своё детище. — Твои губы алы, как кровь, Твои глаза глубоки, как море. Теперь я осознал свою любовь, И мне не страшно любое горе. Плагг посмотрел на него с откровенным сочувствием. — Ясно, в шаблонах ты не силён, — подытожил он. — Давай лучше побольше сырных метафор. Сравни её с камамбером, моцареллой, пармезаном и прочим. Понял? — Да, — грустно сказал Адриан. Он вновь взял ручку и принялся писать. На этот раз работа пошла быстрее, да и Плагг выглядел куда довольнее. Подбирать рифмы к сыру было намного легче, чем придумывать всё самому. Ему потребовалось лишь три минуты, чтобы завершить свой новый стих. Ты прекрасна, как кусок камамбера, Тебя одарили и Афродита, и Гера. Ты незабываема, как сыр дор-блю, Наверное, от того, что я тебя люблю. Ты также хороша, как и моцарелла, Ты моим сердцем навеки овладела. Ты отрада моей души, ты мой пармезан, Давай снимем маски и раскроем обман? — Намного лучше, — похвалил его Плагг. — Есть несколько недочетов, но их легко исправить. — Ага, после такого она обязана в меня влюбиться, — буркнул Адриан, ударяясь головой об стол. — Это абсолютно безнадежно. — Почему же? — удивился Плагг. — Есть парочка хороших моментов. Но раз принцессе сыр не по нраву, то можно перейти к стереотипам и клише, то есть к описаниям внешности. Глаза, губы, волосы и т. д. — Я не идиот, мне не нужно разъяснять очевидные вещи, — справедливо заметил Адриан, на что Плагг лишь хмыкнул. Итак, волосы. Они темные, как… Что? Смоль? — А рифма будет — я опасный, я делю на ноль. — Понял, плохая идея. Может, тогда, вороньи перья? — предположил Адриан. — Недостаточно романтично! Нужно больше. Как пауки! Или душа твоего отца, Габриэля Агреста! Или может мышка от компьютера. Нет, у меня есть идея получше. Как акума! Представь, как это мило! Твои волосы цвета акумы, а глаза похожи на Бражника, — откровенно насмехался над ним Плагг. — Ладно, согласен, не лучшая мысль, — признал свое поражение Адриан. — Ааа... Может, как ночь? — Очень глупо. Мне не нравится. Подходит! — Но какое слово рифмуется с «ночь»? — спросил Адриан. — Прочь? Точь? Помочь? Нет, не подходит. Может, дочь? — Прямо признаться, что хочешь от неё дочь в стихе, — фыркнул Плагг, летая перед ним кругами. — Тогда напиши сразу: беременность, токсикоз, роды, аптеку, сына, грязные пеленки, бессонницу, плохие отметки, разочарования, уборку, готовку, твои трусы с котятами, ужасного тестя, фартук в горошек, работу с семи до восьми и растущее чувство безысходности. — Спасибо за твой вечный оптимизм, Плагг, — вздохнул Адриан. — Есть другая идея. Не в мочь. Послушай: Волосы как ночь, Мне без тебя не в мочь. И Адриан поспешил записать, пока не забыл. — Так теперь глаза. Они у неё синие и глубокие, как море. Нет, слишком избито. Как небо? Нет, слишком темные. Как ночное небо? Нет, ночь уже была. Черника, голубика… — Я удивляюсь, как ты успел разглядеть, какого цвета и оттенка её глаза. Она же вечно в маске, да и быстро двигается. Я с трудом заметил, что у нее есть глаза. — Ты ничего не понимаешь в любви, Плагг, — мечтательно произнес Адриан. — Ну да, куда уж мне, старейшему и мудрейшему, существу до подростка-миллионера, — проворчал Плагг. — Не дуйся, лучше помоги мне. Что есть темное и глубокое? — Мои беспросветные будни рядом с тобой. И васильки. — Точно, Плагг, ты гений! Спасибо тебе. А ко всему этому подобрать рифму легче простого! И он вручил Плаггу кусок сыра. Вообще, не стоило так небрежно обращаться с продуктами, которые могут закончиться в любой момент, но Адриан не удержался. Плагг ел, Адриан поспешно писал. Его вдохновение вернулось и ударило по нему с новой силой. На Плагга даже накатила ностальгия по предыдущему Коту Нуару. Его стихи были ещё хуже, что-то вроде «Солнце, небо, облака, я влюбился в Леди Баг». Плагг тогда еле отговорил его отправлять это. Та Леди Баг была куда суровей нынешней и простым ударом йо-йо она бы не ограничилась. А потерю народного героя страна бы не оценила. — Я почти всё, — вывел его из воспоминаний голос Адриана. — Только никак не могу придумать концовку. Есть идеи? Одного только взгляда на эту жертву поэзии Плаггу хватило, чтобы срочно захотеть сжечь это творение, предварительно залив его святой водой. Леди Баг, если она адекватна и не сопливо-романтична, не оценила бы этого. Это очень бы повредило их отношениям, работа в команде стала бы практически невозможной, а сердце Адриана было бы навечно разбито. Ну кому может понравиться это: "Волосы как ночь, как васильки глаза. Мне без тебя не в мочь, но сложно рассказать. Хочется отбросить маски, и как можно поскорей Пусть чудо случится, будто в сказке: Ты валентинкой станешь моей". — Слушай, а зачем тебе вообще Леди Баг? — быстро спросил Плагг, пытаясь его спасти — У тебя полно вариантов. Из писем твоих поклонниц можно построить дом, и я не преувеличиваю. — Леди Баг не такая, как другие, — мечтательно произнес Адриан. — Она особенная. — Ну и что с того, что на особенная? — со скептицизмом поинтересовался Плагг. — Слышал пословицу: лучше кусок пармезана в руках, чем сыроварня в другой стране. Тем более, если кусок сыра довольно… неплох. Например, Хлоя. Она богатая, красивая, дочь мэра и без ума от тебя. С какой стороны не посмотреть — везде идеальная партия для тебя. Не хочешь Хлою — есть Маринетт. Она по внешним данным подходит — синеглазая брюнетка, да ещё и шьёт, рисует, играет в видео-игры, а её родители владеют пекарней — голоден не будешь. Или Алья. У неё есть свой блог, будете вместе фанатами Леди Баг... От кинутой в него подушки Плагг уклонился с легкостью. *** «На самом деле, — рассуждал квами, рассматривая ответную валентинку на незаконченные стихи Адриана. — Это просто не могла написать Леди Баг. Для этого ей пришлось бы прийти в кабинет, рыться в мусорке, найти выкинутый листок, неведомым образом догадаться об авторе и кто на самом деле Кот Нуар, написать в ответ такой же приторный стих, узнать его адрес, послать валентинку и при всем при этом не подписать! Это глупо. Наверное, какая-то особо буйная фанатка написала.» Но, глядя на радостное лицо Адриана, он в первый раз в своей жизни решил промолчать...