Traceries

Узоры. Они были повсюду. Обвивали тонкие руки, ключицы и медленно тянулись к животу и лопаткам. В последнее время они становились все более заметными. Джихуну приходилось прятать их под слоями одежды даже летом. Обычно они не доставляли слишком большие неудобства, но сейчас стали особо яркими и бросались в глаза. Эти так называемые украшения Джихун приобрел еще в детстве. Мальчику объяснили, что причиной этому является ничто иное, как его вторая половинка. Тогда он ничего не понял, ведь никакая половинка не могла испортить ему его тело. Да, он считал, что эти узоры уродуют его, хотя некоторые его друзья находили их очень привлекательными и даже завидовали. Было бы чему завидовать… Так думал Пак, искренне не понимая, как может нравиться такое. Больше всего он боялся, что ему никогда не повстречается его вторая половинка, и что так и придется всю жизнь прятаться от всего мира. Среди его друзей лишь одна пара нашла друг друга, и все искренне завидовали им. Иногда Джихун пытался себе представить, как же выглядит его судьба. Что это за человек, чем он живет, и есть ли между ними хоть что-то общее? А еще Хун часто представлял себе их встречу. Сразу ли они поймут, что созданы друг для друга, как это вообще произойдет? У него было так много вопросов, но так мало ответов. Однажды Пак решил спросить об этом у своих друзей. – Ну, это было так… так… Наши взгляды встретились, и я пропал. А когда голос услышал, решил, что сделаю ему предложение прямо в тот же день, – Джэхван рассказывал очень эмоционально, при этом активно жестикулируя и с любовью посматривая на своего принца. Принц же был куда более сдержанным: – Да ничего подобного. Ты бы и не понял ничего, если бы не наши парные отметки на запястьях. – Минхен, ты просто бездушный кобель! Не знаю, как для тебя, а для меня это была любовь с первого взгляда. – Видимо, для Минхена это была любовь с первого принуждения, – не смог сдержаться Сонун. Вся компания закатилась хохотом. Но несмотря на подтрунивания и шуточки в сторону друг друга, Джихун знал, что парни познакомились несколько лет назад, практически сразу съехались, жить друг без друга не могут и даже собираются создать свою собственную семью. Джихуну же ничего подобного не светило, и это слегка угнетало. Он бы и хотел завести отношения, но мысль о том, что где-то там живет часть его души, не давала покоя. *** Мирная жизнь Джихуна закончилась ровно в тот момент, когда он узнал, что к ним в гости едет его «брат», которого парень не знал от слова совсем. Отец рассказывал, что тот успел пожить в разных странах, но последние несколько лет провел в Лос-Анжелесе. Вообще фактически они не были братьями, но отцу Джихуна было проще называть их именно так. До того, как родители поженились и решили завести ребенка, отец около полутора лет встречался с женщиной, у которой уже был маленький сын. После расставания отец не разорвал с ним связь, только Хун не представлял почему. Никакими родственниками они не являлись, да и жил он с ними немного, но так или иначе что-то их связывало, а что – оставалось загадкой. Мама Пака была не против их встреч, хотя, как она сама же рассказывала, думала вначале о самом плохом, но потом и сама имела удовольствие познакомиться с мальчиком и была очарована им. Кстати, звали его Кан Даниэль, и это, собственно говоря, была чуть ли не единственная информация, которую знал про него Джихун. Отец часто ездил в командировки по работе, так что периодически заезжал в гости к семье Кан. Каждый раз, вернувшись, он подолгу рассказывал жене о том, каким растет Даниэль. Джихуну же это всегда было по барабану, и он пропускал рассказы отца мимо ушей. В какой-то степени Хун даже ревновал, хотя отец никогда не обделял его вниманием и заботой. И вот этот Даниэль решил приехать в гости… – Я могу узнать причину? В смысле, он же живет в другой стране. Как так вышло, что он решил к нам заглянуть? Джихуну откровенно не нравилась эта затея. Он с детства наслушался о том, какой же это миленький мальчик, и что с него непременно нужно брать пример. А еще Пак на дух не переносил чужаков. Слишком сложно ему давались знакомства. – На самом деле он живет в Корее уже полгода. Хун немало удивился. – А почему же ты не ездил к нему в гости? Раз теперь он так близко. – Мы общались по телефону. Этого было достаточно. К тому же сейчас мы будем общаться столько, сколько захотим. Он переезжает. – Куда? – Сюда. – В смысле сюда? – Джихун не сдержал эмоций. – Он что, будет жить здесь? – О, конечно нет. Он поживет здесь совсем немного. Как только он найдет съемную квартиру, то сразу же переедет. После этого разговора Пак пребывал в состоянии бешенства. Никто даже не спросил его мнения! И теперь какой-то незнакомый парень будет жить с ними в одном доме! Пользоваться той же ванной, той же кухней, тем же телевизором, да словом, всем подряд! Что раздражало больше всего, так это то, что мама против не была. Хотя она в принципе обожает гостей, но здесь-то совсем другое дело! *** Все оставшееся время до дня приезда Джихун предвкушал встречу со своим так называемым братцем. Мало того, этот самый Даниэль еще и был старше на три года. Нет, безусловно у Джихуна были друзья постарше, но это совсем другое дело. Здесь же он даже не сможет показать свой авторитет! – Да ладно тебе, не парься, – сказал Уджин, в сотый раз слушая, как Пак сокрушается перед своими друзьями о несправедливости мира, – может, он отличный парень, и вы подружитесь. – Да нифига подобного! Я даже слышать про него не могу. И не хочу! *** Но хотел этого Джихун или нет, а день приезда Ниэля все же настал. Мама специально наготовила целый арсенал еды, а Пак думал лишь о том, какое же это расточительство. Прибыл Даниэль в пятницу днем, и отец, который был жутким трудоголиком, все же взял отгул. А вот Джихун никаких отгулов брать не стал и только рад был отсутствовать дома подольше. Когда Хун вернулся, из гостиной доносились разговоры и смех. Среди родительских голосов он услышал глубокий мужской голос с небольшим акцентом. В его голове засела шальная мысль, что было бы замечательно сейчас проскользнуть в свою комнату и там и оставаться, но отец оказался куда проворней. Видимо, у Пака не получилось появиться совсем бесшумно. – О, Джихуни! Как твои занятия? Скорей проходи к нам. Пак готов был сквозь землю провалиться от этого милого тона, который больше подошел бы при обращении к мальчику лет пяти. Джихун тяжело вздохнул и все же прошел в гостиную. И его словно к месту пригвоздило, когда Хун увидел его. Даниэль оказался высоким, широкоплечим и подтянутым. Волосы были окрашены в блонд, в ушах виднелись крупные серьги. Образ дополняли драные джинсы и темная футболка с рокерским принтом. Пак представлял его себе явно не таким. Он так и продолжил бы пялиться, но его размышления прервал сам Даниэль, который подошел вплотную и протянул руку. – Меня зовут Кан Даниэль. Очень приятно наконец-то с тобой познакомиться. Джихун отчего-то не мог взять себя в руки, а посмотрев в глаза Кану, так и вовсе растерялся. Руки он не подал, а просто махнул в знак приветствия. Сделал он это неосознанно, скорее просто ушел в себя и вовремя не среагировал, а вот Ниэлю это явно не пришлось по вкусу. Возможно, это было невежливо, но плевать. Продолжать с ним общение Хун не собирался, так что и разыгрывать дружескую симпатию было ни к чему. Отец явно почувствовал, что обстановка несколько накалилась, и потому утянул Кана в разговор, на Джихуна же посмотрел осуждающе. Тот решил, что с него хватит, и наконец-то смог удалиться в свою комнату. Странное чувство. Очень, очень странное. Что-то не так с этим Даниэлем. Джихун старался отвлечься от навязчивых мыслей о новом соседе, но почему-то его образ то и дело вновь возникал перед глазами. *** Как и предполагал Джихун, присутствие в доме незваного гостя начало сводить его с ума. Мама так старалась ему угодить, что за ужином Паку кусок в горло не лез. К тому же чувствовал он себя неважно, и все из-за этого проклятого Даниэля! А тот мило улыбался весь вечер и вел себя безукоризненно прекрасно. Пфф… Джихун держался как мог, но в конце концов покинул стол раньше остальных. Ему нужно было срочно прогуляться. Летняя прохлада и правда пошла на пользу, но только физически. Мысли же все равно были заняты одной единственной темой. На самом деле Джихуну было о чем подумать. По своей натуре он не был злым и не испытывал неприязни к людям. Он и правда не понимал, чем ему так не угодил Даниэль. Наверное, это с детства. Кажется, у каждого найдется такой человек, которого родители нахваливали и ставили в пример при любом удобном случае. Вот и здесь было так же. Хуна безумно бесил и тот факт, что его отец так восхищается парнем, который ему просто чужой. Да еще и подарки ему возил… Да. Джихун определенно ревновал. – Этот Даниэль… черт, и имя-то какое! Даниэээль… Да он просто нами пользуется. Нашей добротой. Сидел бы и дальше в своих Штатах. К большому сожалению прогулка не остудила праведный гнев Пака. Хорошо хоть, что старший не попался ему в доме на глаза. Видимо, уже спит. Да уж… Это будут тяжелые дни, можно и не сомневаться. *** Жить под одной крышей с таким сокровищем – так Даниэля называла мама, пока тот не слышал – становилось все трудней день ото дня. Ниэль и правда был тем самым идеалом, который так нахваливали родители. Кажется, он был хорош во всем. Отлично готовил, помогал с покупками, поддерживал порядок на отведенной ему территории, при этом был вежлив, спокоен и неизменчиво улыбчив. Ах, да, он еще и выглядел, как мальчик с обложки. Всегда. Даже утром после сна. Джихун тяжело вздохнул, глядя на очередное действо, разворачивающееся перед его глазами. Кан помогал развешивать шторы в гостиной, а Пак оказался мелковат. И что самое отвратительное, так это то, что мама прямым текстом ему об этом и сказала, мол, посиди, посмотри, а Даниэль с его-то ростом справится с этой задачей без труда. Самолюбие Хуна, которое и так было задето не единожды, пострадало вновь. Старший же неизменно посмеивался над ним, отчего хотелось вышвырнуть его из дома как можно скорей. Вообще Даниэль относился к нему как к ребенку. Он прекрасно видел, как кипит младший, но никогда не злился и не высказывал никаких претензий. Всякий раз он просто улыбался и как ни в чем не бывало продолжал заниматься своими делами. Но однажды произошло то, что изменило их отношения навсегда. После очередной словесной баталии Джихун не выдержал и сказал пару ласковых в адрес старшего, но тот даже ухом не повел, а просто подошел и потрепал младшего за волосы. Пак с раздражением схватил руку Кана с желанием скинуть ее поскорее, но внезапно его обдало такой волной жара, что ему стало дурно. Даниэль, заметив это, усадил его на диван. У Джихуна все плыло перед глазами, и родители не на шутку обеспокоились. – Ничего не понимаю, – отец выглядел невероятно озабоченным, – у него никогда не было никаких проблем со здоровьем. Даниэль же наблюдал со стороны за хлопотами родителей вокруг их сына и задумчиво разминал ладонь. *** Вечером в дверь Джихуна постучали, и он точно не рассчитывал увидеть за ней их гостя. – Извини, что беспокою. Ты явно не в очень большом восторге от моего пребывания здесь, так что я ненадолго. Даниэль до этого успел переодеться в домашнюю одежду, но выглядеть менее эффектно от этого не стал. – Я просто хотел поинтересоваться, все ли в порядке. Тебе стало плохо так быстро, хотя выглядел ты вполне здоровым. – Все в полном порядке. Мне уже намного лучше. Но Джихун врал. Лучше ему не стало. Все тело горело как в лихорадке, а если быть точнее – лишь те места, что обозначены узорами. Странности с его метками начались уже довольно давно, и Хун относился к этому с небольшой долей беспокойства. Как-то он даже поинтересовался у Джэхвана, испытывал ли тот странные ощущения в теле до того, как встретил Минхена, но тот ответил, что ничего подобного не припоминает. По его словам, все случилось мгновенно, их просто потянуло друг к другу. Среди остального окружения Джихуна соулмейтов больше не наблюдалось, так что со своей проблемой он находился один на один. Даниэль заметил, что младший явно лжет, но сказал лишь: – Я рад. Не болей и… спокойной ночи. После того как он вышел, Джихун вновь подошел к зеркалу и, сняв кофту, начал рассматривать себя. Узоры стали угольно черными и жутко болели. Он успел выпить уже несколько обезболивающих таблеток, но сильного облегчения они не приносили. Все выходные Хун провел в кровати. Родители даже порывались вызвать доктора, но парень говорил лишь о том, что немного простыл. У него действительно был жар, и родители были вынуждены поверить. Даниэль же занимался своими делами, поэтому домой возвращался поздно и сразу шел спать. Друзья писали Паку ежеминутно – уж больно редко он болел. К тому же в пятницу парень выглядел более чем здоровым, а тут резко слег. Он никому не разрешал приходить, да и аргумент о возможном заражении действовал безотказно. Но и к среде лучше ему не стало. Родители очень переживали, а Пак вынужден был врать, что все у него хорошо, и болезнь уходит. Отец к тому же взял небольшой отпуск, ведь еще ранее они с матерью планировали съездить к морю на несколько дней. – Пап, мам, я не маленький мальчик. Я вовсе не хочу, чтобы вы откладывали свою поездку из-за меня. Ну полежу дома, к концу недели буду как новенький. Так что поезжайте и не переживайте. Однако успокоились они только после того, как Даниэль пообещал присматривать за младшим и ухаживать за ним. – Поезжайте. Я уверен, что вы уже очень давно никуда не ездили вдвоем, а мне не помешает пообщаться с Джихуном поближе. Я чувствую, что мы можем подружиться, а я бы этого очень хотел. *** Так родители все-таки собрали вещи и уехали днем в четверг, а Пак, к своему ужасу, остался наедине с Даниэлем. Джихуну очень хотелось побыть одному и привести в порядок мысли, но теперь… Все стало еще хуже. Даниэль действительно проявлял заботу, что раздражало неимоверно. Нянчился так, словно Джихун был его милым младшим братиком. Пак ненавидел, когда за ним ухаживают – он предпочитал заботиться о себе сам. А вот у Кана было явно другое представление на этот счет. Он кормил младшего, проветривал его комнату и пытался его хоть как-то развлечь. Однако общались они по-прежнему мало. Это скорее напоминало обрывки фраз, хотя Кан и пытался вывести младшего на разговор. Ближе к ночи все в доме стихло, и Джихун подумал, что Даниэль успел уснуть. Парень сбросил с себя ненавистный свитер, в котором было невообразимо душно, и наконец–то стал наслаждаться тишиной и одиночеством. Каково же было его удивление, когда через несколько минут Кан, коротко постучав, заглянул в комнату, держа в руке телефонную трубку. – Прости, что поздно, но… – начал было он, а затем уставился на руки Джихуна, испещренные узорами. Ниэль приблизился, протягивая трубку младшему, не в силах оторвать от него взгляд. Джихун прошептал про себя массу проклятий и нырнул под одеяло, чем и вывел из оцепенения Кана. – Твои родители, – продолжил Ниэль, а затем скрылся за дверью. Разговор был не слишком содержательным. Джихун клялся, что жар почти отступил, и все у него в полном порядке. Также он хвалил Даниэля. А потом постарался перевести тему и начал расспрашивать о том, как дела у них самих. Но думал парень лишь о том, что только что произошло. *** Джихун был премного благодарен за то, что Даниэль больше не заходил. Да и на утро они обменялись лишь стандартными приветствиями. Каждый делал вид, что ничего не произошло. Они не пересекались весь день. Даниэль обзванивал агентства по поиску жилья, а Джихун пытался сосредоточиться на учебе. Вечером Пак решил спуститься до кухни, но внезапно столкнулся с Каном, который оттуда выходил. Их тела соприкоснулись лишь на секунду, но этого хватило, чтобы Джихуна вновь затрясло как в лихорадке. Он буркнул извинения, прихватил воды и быстро ретировался в свою комнату. Упав на кровать, он скорчился от боли. Потом приподнялся и одним глотком осушил всю бутылку. Тот же жар, только в несколько раз сильней. Боль пронзала каждую клеточку тела. Согнувшись, Хун кое-как стянул с себя кофту. Превозмогая боль, Хун подошел к зеркалу и оглядел себя. Угольно-черные узоры ярко выделялись на бледной коже. А болевые ощущения становились неравномерными. В какие-то моменты Джихун начинал чувствовать себя чуть лучше, но через мгновение организм вновь поражала вспышка боли. В один из приступов парень не выдержал и застонал. Голова раскалывалась, тело будто покрывалось сотней порезов. Видимо, его голос прозвучал достаточно громко, так как в комнату без стука ворвался Кан. Джихун вцепился в края стола и старался удержать равновесие. Даниэль приблизился стремительно и, внезапно для младшего, крепко обнял его. Вначале Пак не почувствовал ничего, но затем боль начала постепенно отступать. Уже через минуту он полностью пришел в себя и поднял глаза на Даниэля. Тот смотрел внимательно, не отрываясь. Джихун по-прежнему был прижат к столу, а в зеркале напротив отражалась широкая спина Кана. Хун не знал, что на него нашло, но ему захотелось приподнять край футболки старшего, что он и сделал. На спине Ниэля обнаружилось множество узоров, которые точь-в-точь повторяли его собственные. Джихун не мог поверить своим глазам, разглядывая отражение узоров, а затем перевел взгляд на их обладателя. – Что? Я не понимаю… – Что же такое должно еще случиться, чтобы ты осознал, что с тобой происходит? – Даниэль приподнял подбородок младшего и внимательно посмотрел на него. Нет, это было неправдой. Джихун понимал все, но поверить в происходящее не мог. Он здесь. Он рядом. Его вторая половинка. Его судьба. Его все. – Как такое вообще возможно? – у Пака выступили слезы. – Ты сразу это понял? Почему не сказал мне? – Я понял, как только имел возможность коснуться тебя. А не сказал, потому что хотел, чтобы ты понял сам, – Кан улыбнулся и крепче прижал Джихуна. Они еще долго стояли, обняв друг друга, пока Кан не утянул младшего в самый незабываемый поцелуй в их жизни. *** Джихун действительно не мог понять, как его отношение к Ниэлю изменилось ровно за один вечер. Что же такое перещелкнуло в его голове? Но теперь он не мог смотреть на Даниэля как раньше, даже если старался. Как будто их поцелуй пробудил его от неприятного сна. Выходные они провели дома, неспешно изучая друг друга. Тело Джихуна как будто специально было заточено под Даниэля. Щеки младшего заливал румянец всякий раз, когда Кан приступал к очередной порции ласк, но это казалось самым необходимым в их жизни. Узоры с их тел исчезли. Остались лишь аккуратные браслеты на запястьях, как символ их единения. *** Родители вернулись в воскресенье вечером, и парни решили, что хотят немного повременить с рассказом о своей недавней находке. Родители были рады, что их сын чувствует себя прекрасно и будто светится изнутри. Но еще более приятной новостью стал тот факт, что Пак оттаял по отношению к их временному соседу. Вечера парни проводили в комнате Джихуна, где просто лежали в обнимку и безостановочно целовались. В один из таких вечеров Пак решил поднять тему, которая сильно беспокоила его на протяжении немалого количества времени. – Пожалуйста, останься со мной, – прошептал он в шею Кану. – Я больше не смогу без тебя обходиться. Даниэль нежно поглаживал шею своей новоявленной половинки. – Я не могу. Я и так пользуюсь вашей добротой, когда даже права на это не имею, ведь это же не моя семья… – Но теперь я твоя семья. Так что ты не прав. Даниэль тихо засмеялся. – И все же нет. Я должен переехать. Кстати, я нашел квартиру в хорошем районе и прямо рядом с местом, где мне предложили работу. Джихун с грустью вздохнул. Свидания на расстоянии – это, конечно, романтично, но хотелось совершенно другого. Кану передалось изменившееся настроение младшего. – Но… Изначально я искал кое-что другое. Теперь же мой выбор остановился на том месте, где будет комфортно двоим. Пак оторвал голову от теплой груди Кана и посмотрел ему в глаза. А тот продолжил: – Я не хочу жить там один. Поэтому как насчет того, чтобы переехать вместе со мной? Джихун весь застыл. Всего за несколько дней его жизнь перевернулась с ног на голову, и вот ему уже предлагают начать жить вместе. А прошло всего-то две недели с начала их знакомства! – Даниэль… Я даже не знаю, что сказать. – Скажи, что ты согласен. – Я совру, если скажу, что не хочу, но родители… Вряд ли они дадут добро на такое. – У них не будет выбора. Куда я теперь денусь из твоей жизни? – произнес Даниэль со смехом и прижал Джихуна к груди. Они так и уснули, убаюканные звуками, доносящимися откуда-то снизу. *** На утро Джихун проснулся в одиночестве, хотя, судя по всему, спал он точно не один, и ему явно не приснилось присутствие Даниэля рядом. Но потом в голову пришла внезапная мысль о том, что дверь была открыта всю ночь. Они были уверены, что успеют сменить положение до прихода родителей на второй этаж, а вместо этого просто взяли и уснули. Черт. Когда Джихун спустился вниз, его уже ждали за обеденным столом. Все молчали, и атмосфера была явно не из приятных. Хотелось испариться куда-нибудь, но разговор все равно должен был состояться. – Джихун, присядь, – в тоне отца слышались очень серьезные нотки. Кан сидел на соседнем стуле и выглядел на удивление спокойным, что предало младшему немного сил. – Ниэль все нам рассказал. У него и выбора не было после того, что мы случайно увидели. Паку хотелось провалиться сквозь землю. Хотя, по большому счету, чего ему было стесняться? Разве что того факта, что родители застукали его, лежащего в объятиях едва знакомого парня. – А еще он рассказал о своем намерении переехать вместе с тобой, – тем временем продолжил отец, – и мы, честно говоря, были в шоке от столь поспешного решения. И я не знаю, что мне как отцу нужно делать в подобной ситуации. – Я предлагал ему остаться, но он наотрез отказался, – устало заметил Джихун. – И мое решение остается неизменным, – подтвердил Кан. – Я не привык жить за чужой счет. – Джихун, тебе едва исполнилось девятнадцать, – продолжил отец. – И ты только закончил школу. Ты даже подрабатывать не можешь. За чей счет вы собираетесь жить? Последний вопрос он задал уже Даниэлю. – Я говорил, что нашел работу. Моей зарплаты будет хватать на оплату. К тому же у меня есть дополнительный доход. Словом, вы знаете об этом. – Да, но обеспечивать двух людей несколько сложнее. – Это лишь временные трудности. Ты же знаешь, что у меня есть своя квартира в Сеуле. – Знаю, но пока это всего лишь помещение, требующее больших вложений, – отец говорил спокойно и без осуждения. – Даниэль, Джихун, я не проходил того, с чем столкнулись вы, и слабо представляю себе ощущения, которые вы испытываете сейчас. Но я все же настаиваю, что пока вам рано говорить о таких серьезных шагах как переезд. Разумеется, мы не будем препятствовать вашим отношениям или походам в гости. Собственно говоря, Пак был согласен с доводами отца, но само его нутро требовало быть рядом с Каном. Старший тоже понимал, что трудностей было не избежать, но его ощущения были абсолютно идентичны. Уже после завтрака они сидели в парке неподалеку от дома. Ниэль рассеянно поглаживал руку Джихуна. – Не знал, что у тебя есть и свое жилье. – Досталась в наследство от отца. Никогда не хотел туда переезжать. Всегда казалось странным – принимать такой подарок от незнакомого человека. Хоть он и мой близкий родственник. Джихун не стал выспрашивать детали, а просто положил голову на плечо Даниэля, у которого даже выражение лица изменилось после упоминания об этом человеке. Когда-нибудь Хун узнает подробности, но позже. Сейчас это ни к чему. *** Его друзья были ошарашены ничуть не меньше родителей. Их вечный скромник и тихоня Джихун умудрился завести серьезные отношения всего за несколько дней. Пак не стал откладывать их знакомство с Даниэлем и уже через пару недель вместе с ним пришел на день рождения Минхена. Дэхви чуть в обморок не грохнулся, когда увидел, что из себя представляет этот самый Кан, которого они обсуждали всю прошедшую неделю. Да и остальные не могли предположить, что Ниэль окажется душой компании и просто красавчиком. Джихун же ни на минуту не отрывался от Кана, чем вызывал массу подкалываний со стороны. – Ну, я же тебе говорил, что это словно вспышка! Раз и все, и ты влюблен по уши, – с умилением пропел Джэхван, повиснув на шее у именинника, который даже не стал сопротивляться и возражать, хотя он не был особым любителем демонстрировать отношения. Даниэль на это лишь сильнее сжал руку Джихуна в своей. *** –Честно говоря, я удивлена тем фактом, как ты умудряешься не скатиться на более низкий балл, – саркастически отметила мама Джихуна, глядя на то, как он скидывает вещи в рюкзак, жуя бутерброд на ходу. – Я думаю, мне не стоит спрашивать о том, где ты будешь ночевать? Пак на секунду оторвался от сбора сумки и покраснел под воздействием внимательного взгляда. Прошло уже полгода с начала его отношений с Даниэлем, из которых лишь первые пару месяцев они действительно жили раздельно. Теперь же Джихун ночевал у него постоянно, как и огромное количество его вещей, которые постепенно перекочевали в квартиру Кана. – Мам, не начинай, пожалуйста. Ты же знаешь, где и с кем я буду. – Для разнообразия вы иногда могли бы ночевать и у нас. Хотя я понимаю, что мы будем мешать вам ночью… – Мам, ты правда считаешь, что мы должны обсуждать это вместе с тобой? – Джихун готов был сквозь землю провалиться. – Нет, я просто хочу видеть тебя почаще. И я все же волнуюсь за тебя. Джихун крепко обнял ее после этих слов. – Пока я с ним, со мной точно ничего не случится. Он не позволит. *** Спустя два года. Джихун часто размышлял о том, что было бы, если бы он не встретил Даниэля. Он даже с трудом помнил, что было до этой самой встречи. Сейчас же Пак сидел на диване в гостиной и старательно вырисовывал схему рассадки гостей на их предстоящей свадьбе. В какой-то момент он оторвался от своего занятия, и ему стало немного волнительно. За прошедшие годы столько всего произошло… Даниэль решил продать доставшееся ему от отца жилье и взамен купил милую просторную квартиру в тихом районе города. Сразу же после ремонта Джихун и Ниэль съехались. Решение о свадьбе не было внезапным, но Хун все же был не на шутку взволнован. Хотя, по правде, беспокоило его только торжество, а вот сам брак вряд ли внесет в жизнь Джихуна невероятные изменения. Его жизнь в последние годы итак была тесно сплетена с одним единственным человеком. От приятных размышлений его отвлек легкий поцелуй за ухом. Даниэль вернулся с работы. – Привет, малыш. Ты ждал меня? Джихун отложил свои бумаги и нырнул в теплые объятия любимого. После невероятного и головокружительного поцелуя он смог произнести только одно: – Я ждал тебя всю жизнь.