***
«Я вернусь к рассвету», — легкомысленно пообещал Рисо, и только позже, стоя в воротах дворцового сада, понял: для того, что он задумал, не хватит ни вечера, ни целой ночи, ни, наверное, всей жизни. За императорским дворцом начинался императорский сад и императорский же зверинец. Сад опоясывали Зеркальные Пруды. Второй (или уже третьей?) линией обороны от шумного города были Зеленые Лабиринты — огороды лекарственных растений. Всё цвело, и от пряных ароматов Рисо расчихался. После Лабиринтов, к его великому облегчению, была стена — тщательно состаренный новодел в высоту его роста. Он бы с легкостью перемахнул через стену прямо здесь, но тогда сбежится вся дворцовая стража. Рисо отметил пропуск у часовых и вышел в сияющие огнями густые сумерки. Когда-то столицу и Дворец разделяли километры, но вот уже несколько десятилетий, как дома подкрались вплотную. Владеть особняком в этом районе могли позволить себе только очень знатные и очень состоятельные жители. Город не спал и, похоже, даже не собирался. То здесь, то там, за высокими, увитыми зеленью оградами играла музыка, тянуло сладким дымом и запахом жареного мяса. Рисо вспомнил другой запах, и его слегка замутило. Так. Если он будет идти очень быстро, то, наверное, успеет обойти бо́льшую часть стены. А что потом? Что будет, если?.. Надо рассуждать логически. Куда выбрасывают тела? В пьесах, которые Рисо с упоением смотрел в детстве, тела врагов без затей скидывали в ров с водой, а там их пожирали хищные рептилии. Рисо в который раз припомнил схему дворца и сада. Ров был не очень далеко, а жил ли там кто плотоядный, Рисо не знал. Если и жил, то вел себя очень и очень тихо. Метрах в десяти внизу слабо поблескивала стоячая вода. «Старые боги!», — взмолился Рисо. Он должен был подумать о веревке. И о фонаре. Рисо отступил от края, затем, отругав себя за трусость, снова приблизился и встал на четвереньки. Если не смотреть вниз, всё получится. Он медленно поставил ногу на еле ощутимый уступ. — Что ты делаешь? — вдруг окликнул его женский голос. В лицо гвардейцу ударил сноп яркого света. Рисо вздрогнул и крепче вцепился пальцами в жесткую траву. — Ничего! — сдавленно ответил он. — Это я и так вижу, — отозвалась женщина. – А зачем ты ничего не делаешь? Ты пьян? Рисо подтянулся на руках и встал, чувствуя себя полным идиотом. — Не светите мне в лицо, пожалуйста. Незнакомка опустила руку. — Я тебя знаю, парень, — сказала она и направила фонарь так, чтобы и Рисо мог ее разглядеть. Рисо понял, что где-то ее видел, причем совсем недавно. Одета она была по-столичному, то есть так, что сразу не поймешь, приличная ли она дама из хорошей семьи или женщина для удовольствий из дорогого дома свиданий. Впрочем, если хоть половина того, что Рисо слышал о столице, была правдой, первое не исключало второго. — Ты один из гвардейцев Дарро Гернете, мальчик в золотом шлеме, — не унималась женщина. Рисо сдался. — Да, я гвардеец. Что вам надо? — Что ты тут делаешь? — Ничего. — Еще раз скажешь «ничего», и я тебя стукну, — пригрозила женщина, чуть приподняв фонарь. Это было смешно — она едва доставала ему до плеча. Рисо улыбнулся бы, но сегодняшний день выбил его из колеи. Смеяться совсем не хотелось. — Да что я могу тут такого делать! — буркнул Рисо. Женщина покачала головой. — Откуда мне знать? Ты ведь сегодня стоял на страже, когда… Ты впервые видел пытку, так? Вот я и думаю, а не решил ли ты часом утопиться. — Нет, я только хотел его поискать — того, которого они выкинули за стены, — выпалил Рисо, прежде чем понял, что проболтался. Неожиданно женщина засмеялась. — Ты серьезно думал, будто у нас под стенами дворца склад мертвых нарнов? Рисо почувствовал, что его лицо заливает краска. — «Выкинуть за стены» — это просто такое выражение, — пояснила женщина. — Меня зовут Саргав. Она помолчала, разглядывая гвардейца, словно диковинный экспонат на выставке, потом тихо спросила: — Ты не передумал? Ты еще хочешь? — Что? — Исправить то, что еще можно исправить, — загадочно ответила Саргав. — Давай попробуем. Что-то подсказывает мне, что у двух безумцев вполне может получиться нечто безумное. Сейчас мы отправимся туда, куда попадают мертвые нарны. «А куда они попадают?» — хотел спросить Рисо, но не стал. Вряд ли это какое-то хорошее место. Да и есть ли нарнам место на Центавре?***
Оказалось, место есть, и выглядело оно как самая настоящая помойка. И воняло также. — Это свалка! — с ужасом сказал Рисо. Саргав хмыкнула. — С каждым набором гвардейцы всё умнее и умнее. Рисо насупился. Ему понравилась Саргав, но совсем не нравился ее острый язычок. Для женщины и простолюдинки Саргав была слишком дерзкой. Кажется, сейчас в ней ничего не было от той невидимой и безымянной служанки, что безмолвно сновала по дворцу: меняла постельное белье, расставляла цветы, протирала пыль… носила воду и держала таз перед императором, когда тому вздумалось омыть ноги нарну. А еще она водила потрепанный грузовичок: закрытая кабина, открытый кузов. Машина досталась ей от покойного брата, что служил младшим ветеринаром в дворцовом зверинце. Брат и пристроил Саргав во дворец. Рисо ничего о ней не слышал, а это значит, она была на хорошем счету у начальства и за всё время службы умудрилась не влипнуть ни в один скандал. Он в который раз подумал, что, возможно, зря так безоглядно доверился ей. Но разве может гвардеец бояться такой малютки? Саргав заставила Рисо сесть на место пассажира, вручила бумажный стаканчик и щедро наполнила его из термоса мутноватым напитком с резким запахом. — Травяной отвар, не бойся, — Саргав усмехнулась. Рисо отхлебнул — напиток был приятным на вкус и, кажется, бодрил. — А теперь скажи мне, почему ты хочешь найти того нарна? «Потому что так… нельзя», — подумал Рисо и испугался своих мыслей. — Не знаю, — буркнул он. — Ответ принят. Саргав порылась в аптечке и достала нечто белое и пахнущее дезинфекцией. — Надень респиратор. — А вы? — Обойдусь повязкой, — она подмигнула. — Я помогала брату в зверинце. Поверь, я лучше переношу вонь. Под лучами прожекторов свалка жила своей собственной, особенной жизнью. Город отправлял в утиль тонны и тонны негодной еды, одежды, техники и всего остального, и всё это гнило и тлело, не огороженное ничем, кроме здравого смысла проезжающих мимо. Тут копошились тени – животные или же добровольные мусорщики, выбиравшие из хлама что-то, достойное новой жизни. Они деловито ворошили всякий шлак и тащили ценные находки к своим машинам, которые были ну точь-в-точь похожи на грузовичок Саргав. Место выглядело опасным. Рисо пожалел, что при нем нет его верного меча. — Тюремные мусоровозы разгружаются всего в девяти местах, — сообщила Саргав. «Всего!» — мысленно завопил Рисо. — Мы успеем проверить два. Если умеешь молиться, помолись, чтобы мы попали с первого раза. Она вручила Рисо лопату и велела копать. Как Саргав определила нужное место, Рисо не понял. Он послушно поковырял груду мусора и в ужасе отшатнулся, когда на поверхности показалась чья-то худая рука. — Считай, мы с тобой везунчики, — проворчала Саргав из-под повязки, подтыкая длинную алую юбку и надевая рабочие перчатки. — Дальше только вручную. — У меня нет перчаток, — сказал Рисо. Уж не хочет ли Саргав, чтобы он копался в мусоре голыми руками? Женщина молчала, торопливо отбрасывая в сторону объедки и потерявшие первоначальный цвет осколки. — Помоги мне. Рисо, отложив лопату, подошел ближе. Кажется, тело было женским, но точно он сказать не мог. От шеи до паха неровной линией тянулся наспех сшитый грубыми нитками разрез. Кожа была бледной, характерные для нарнов пигментные пятна смотрелись, как следы заразной болезни. — Бери за ноги, — приказала Саргав. Рисо, как мог, стянул вниз рукава рубахи, чтобы закрыть ладони, и схватил нарна за лодыжки. Тело под его пальцами было твердым, как дерево, и немного скользким. Рисо затрясло от отвращения. По счастью, Саргав на него не смотрела, а то у нее испарились бы остатки уважения к Гвардии, если это уважение у нее вообще когда-то имелось. Вдвоем они вытащили тело из этого подобия могилы. Саргав схватила фонарь и, присев, тщательно осмотрела нарна. — Что вы ищете? — спросил Рисо. Ему было страшно и противно даже глядеть в ту сторону, но черные рубцы на щиколотках притягивали его взгляд, как магнит. Сначала он решил, что это следы от кандалов, но шрамы были слишком широкие, в две ладони, и ровные, будто кожу срезали ножом. Рисо показалось, что он видит копошащихся в ранах личинок, и его замутило. — Она умерла не сегодня, — Саргав подняла глаза на Рисо. — Мы немного промахнулись. Это не наш нарн. Двигаемся дальше. — Да, — покорно пробормотал Рисо, борясь с подступившей тошнотой. А дальше их ждал сюрприз.***
— Стой! — скомандовала Саргав, повисла на руке Рисо, заставляя его пригнуться. Они опустились прямо в гниль под ногами и спрятались за обломками, кажется, дивана. Саргав погасила фонарь. — Там, смотри! Рисо увидел, как серая машина без опознавательных знаков подъехала к краю свалки. Из машины вышли пятеро центавриан-охранников (Рисо узнал форму). Они вывели двух узников — две изможденные фигуры в тряпье. Мужчины это были или женщины, Рисо не понял, но оба заключенных были нарнами. — Что за… — прошептала Саргав. — Мы слишком близко, веди себя тихо. Рисо только кивнул, не в силах оторвать взгляд от происходящего. По команде охранников нарны с видимым трудом вытащили из машины что-то крупное — тело! — и, как можно бережнее, опустили его на мусор. Один из нарнов упал на колени возле трупа, словно прощаясь, и вдруг его руки сомкнулись на горле мертвеца. Второй нарн мгновенно преградил путь охраннику, который замахнулся на его товарища, но силы были неравны. Несколькими ударами тюремщики повалили нарнов, потом в ход пошли дубинки. Рисо рванулся было вперед, но тут же замер. Всё закончилось через несколько секунд. Нарны не шевелились. Ругаясь, охранники забросили тела двух заключенных обратно в машину и вскоре уехали. Рисо и Саргав застыли, опасаясь двинуться или произнести хоть слово. Наконец Саргав пробормотала: «Пора». Рисо узнал нарна, скорее, по отсутствующей ноге и по крестообразному надрезу на животе, потому что лицо его кошмарно преобразилось. Как будто мало было отрезанных век: нарну выкололи глаза, а от глаз по щекам шли глубокие шрамы. Там запеклась черная кровь, и лицо узника превратилось в плачущую маску. «Нет, не узника, — сказал себе Рисо. — Он свободен». От иронии собственных слов его затошнило. — Что уставился? — прикрикнула Саргав. — Тащи его в машину. — Он мертв, — сказал Рисо. — Нарны живучие. Как тараканы. — Как кто? — переспросил Рисо. — Тараканы, — повторила женщина. — Паразиты с Земли. Заводятся у людей в головах и заставляют их делать глупости. Будто в ответ, нарн заворочался. Чтобы его услышать, Рисо и Саргав пришлось наклониться к самому его лицу. — Я еще тебя похороню, ублюдок, — выдохнул нарн. Саргав выпрямилась и пожала плечами. — Жить будет. Тогда Рисо, в котором уже не осталось брезгливости, подхватил невесомое тело. Он нес его бережно, словно девушку или ребенка, а сбоку, вцепившись в его локоть, шагала Саргав. Когда нарн был перевязан и укрыт в кузове их собственной грязной одеждой, Рисо и Саргав засели в кабину, завернувшись в пледы и прижавшись друг к другу для тепла. — Заглянем ко мне, я отдам тебе братниного… Не пойдешь же ты во дворец голым. Рисо с беспокойством посмотрел в небо: звезды начинали гаснуть, а он обещал вернуться на рассвете. Дарро голову ему открутит. А если узнает про сегодняшние проделки, то головой Рисо не отделается. Саргав истолковала его волнение по-своему. — Мы всего лишь нашли нарна на помойке, расслабься, — она усмехнулась. — А охрана всего лишь охраняла. А водитель всего лишь вез. А я всего лишь несла воду. А ты всего лишь глядел… Она помолчала. — А вместе мы сотворили весь этот ужас, и когда боги наконец-то посмотрят на Центавр, они заплачут кровавыми слезами. — Он всё равно умрет, — рассудительно заметил Рисо. — А у нас будут неприятности. Если господин Гернете… — Если Дарро спросит, скажи ему, что ты провел ночь с горячей девчонкой, — Саргав подмигнула. — И то, чем вы занимались, было ну очень грязным.