Puppe

Как сильно люди могут цепляться за вещи? Как сильна бывает их привязанность к тому или иному предмету? Одни не желают расставаться с любимой игрушкой детства, потому как она хранит множество воспоминаний, именно эта игрушка заставляет помнить то, что казалось уже забылось. Другие не в силах выкинуть старый плеер, который уже ничего не проигрывает, но все так же хранит воспоминания. Нежелание расставаться может быть связанно не только с воспоминаниями, но и с банальной прихотью. «Потому что хочу и все», так обычно говорят маленькие дети, родители которых баловали своих чад. Бен Бекхен. 4 года. -Мама, где моя МинА? МинА, так звали любимую фарфоровую куклу Бекхена, с которой он не расставался с рождения. Кукла стояла в комнате Бекхена, и вечерами он любил наряжать её во множество платьев, которые всегда так любезно дарили ему родственники. Ничего другого Бекхен не принимал. Почему, никто не знал, просто с раннего детства маленький Бен пристрастился к красивым фарфоровым куклам. Простые куклы его тоже не устраивали. А что уж говорить о машинках или детских пластмассовых пистолетах. В доме стояли и другие фарфоровые куклы, некоторые ростом с маленького Бена и такие же красивые, но мальчик желал играть лишь с той «единственной» куклой. Он никому не позволял переодевать ее или играть с ней. -Бекхени, — этот мамин тон не нравился мальчику, последний раз она говорила так, когда от них ушёл отец, — ты уже большой мальчик, пора перестать играться с куклами, это девчачье занятие. Бекхен обиженно оттопырил нижнюю губу. Ничего и не девчачье. Мать аккуратно смахнула слезу с уголков глаз сына и прошептала что-то успокаивающее ему на ухо. Но Бекхен не слышал, в нём разгоралась обида. Он был даже немного зол и спросил еще раз. -Где МинА? -Я отдала её Тэен, ты же её помнишь? Вы часто играли вместе, — но Бекхен не дослушал, он был настолько обижен, что пожелал поскорее скрыться у себя в комнате. Конечно же, он помнил Тэен, маленькая красивая девочка, которая не нравилась Бекхену, она всегда хотела поиграть с Миной, когда приходила в гости. Он хорошо помнит, как однажды она сказала, что МинА будет её. И вот, она у неё. — Почему она отдала её? — задавал вопрос маленький Бекхен другой фарфоровой кукле, которая стояла возле его кровати и своими стеклянными глазами заглядывала в самую душу. Но кукла молчала, а Бекхен продолжал вглядываться в пустые глаза, надеясь, что однажды кукла ответит ему. Бён Бекхен. 24 года. Бекхен задумчиво вглядывался в одну из витрин магазинов. За этой витриной стояла большая фарфоровая кукла, одетая в пышное платье с кринолином, а на голове у нее красовалась изящная шляпка. Красивые кудри аккуратно спадали на плечи, а пронзительный взгляд зеленых глаз цеплял за душу. По ту сторону витрины разливался теплый свет и милая парочка у кассы забирала пакет с небольшой куклой. Бекхён был уверен, что внутри магазина пахнет печеньем. Он уже бывал в таких магазинах, и там всегда пахло имбирным печеньем. Позади его фарфоровой леди, виднелось еще несколько кукол, но поменьше, они были не такие красивые и изящные, скорее наоборот, простые и немного вычурные. На фоне этой красавицы они смотрелись еще более тускло. Грустная улыбка коснулась лица Бекхена, он помнил. Помнил свою первую, ту, «единственную», с которой их разлучили двадцать лет назад. Эта детская обида все еще таилась в сердце юноши. Казалось бы, спустя двадцать лет можно было и забыть о какой-то там кукле. Но Бекхен не забыл. А смотря на эту красавицу, Бён вспомнил, как любил расчесывать маленькой расчёской челку куклы и надевать на маленькие ножки белоснежные туфельки. — Эх, Бекхен, зачем она тебе теперь? — пытался рассуждать логически Бен, но выходило с трудом. Желание вернуть то, что забрали было слишком сильным. Смахнув челку с глаз, Бен развернулся и пошагал в противоположную сторону. Осенний ветерок приятно холодил кожу, проникая под футболку через расстёгнутую куртку. Через пару кварталов находился хороший бар с выпивкой, заправлял этим баром старый знакомый Бекхёна — Чунмён. Парнем он был хорошим, смышлёным, немногим старше самого Бёна. При первой встречи вы можете подумать, что этот парень — самый приличный человек на свете, пока однажды вам не посчастливиться остаться в баре после закрытия. Тогда-то вам и станет известно, что Чунмён, на пару со своим парнем Ифанем и общим другом Кенсу, — группа мошенников, которые безо всяких проблем списывают со счетов, или откровенно грабят состоятельных людей. Сдать их полиции они не могут, поскольку и сами не чисты на руку. Вместе эти ребята проворачивают крупные аферы, и в случае чего, не брезгуют заметать следы своими руками. С такой работой нужно быть предельно осторожным. И не дай Бог вам случайно наткнуться на распиханное по бару оружие. В этом случае лучше сделать вид, что вы ничего не видели. К тому же Мён знает, что случайностей в этом баре не бывает, и на хорошо спрятанные пистолеты просто так не наткнёшься. Бекхён был одним из немногих, посвящённых в темные делишки этих ребят. Но лишних вопросов не задавал, даже когда одним прекрасным днём Чунмён притащил в квартиру Бекхёна полумертвого Кенсу и, со словами «позаботься о нём», пропал на месяц. О Кенсу Бекхён позаботился, тот по началу относился к Бёну весьма холодно, но потом они смогли найти общий язык. И даже пару раз выпивали вместе, когда случай подворачивался, но, в большинстве своём, Кенсу постоянно сидел уткнувшись в ноутбук, выискивая новых «жертв» и тщательно проверяя их данные. Ифань как-то обмолвился, что у Кенсу есть подробное досье на каждого из их окружения. На вопрос зачем, Су отвечал, что все может пригодиться. Чувствам Су предпочитал холодный расчёт. Друзья все спорили, до скольки лет Кенсу будет одинок, пока однажды тот не привёл в бар парнишку чуть младше себя. Парень оказался студентом хореографического факультета, звали его Ким Чонин. Су тогда представил его как друга, но от глаз его «бандитской группировки» не скрылись прикосновения украдкой и краснеющие уши Чонина, когда Кенсу хвалил его за помощь. Чонин появился в баре ещё пару раз, а после пропал на пару месяцев. Су молчал как рыба и ничего не говорил по этому поводу. А потом эти двое завалились в бар после закрытия и объявили, что отныне они пара. Не сказать, что это было супер неожиданно, но то что Су не слал Кима к раку на гору, когда увлечённо искал информацию, уже говорит о том, что Чонин для него что-то да значит. Открывая двери бара, Бэкхён может поклясться, что слышит, как скрипит бокал от слишком сильного трения с салфеткой. Битком забитые столы сегодня пустуют, и только один посетитель расположился за барной стойкой, и что-то тихо обсуждает с Ифанем. Бекхён не видел лица посетителя, но отчетливо видел его широкую спину, облачённую в кожаную куртку с заклёпками на плечах. Слишком много пафоса в такой вещи, что-то Бекхёну подсказывало, что этот парень не такой, каким кажется или пытается казаться. Оттопыренные уши казались Бёну по-детски милыми и ломали образ брутального байкера. Бэкхён прыснул в кулак, представив этого парня в эльфийском костюме и с колчаном за спиной, сидящего за барной стойкой и попивающего свой виски со льдом. Ифань приметил Бёна еще на входе и все ждал, когда тот подойдет к стойке. В глазах Фаня играли озорные огоньки, что значило, что парень уже принял пару бокальчиков спиртного. -Добрый день — с напущенной вежливостью проговорил Ифань, все так же протирая бокалы. -Фу, как официально, — наигранно поморщил нос Бён. -Тебе как обычно? — Сделай мне кофе, а то ваша кофемашина скоро сломается от количества пыли на ней. -Я вообще не понимаю, зачем Чунмён выложил за неё такую сумму, ведь если хочешь кофе — иди в кофейню, а здесь бар с алкого. Не успел Ифань договорить последнее слово, как его ударили тряпкой по пояснице. -Для себя купил, а не для того, что бы тут мои затраты подсчитывал. Если охота, то посчитай лучше, сколько бутылок алкоголя ты втихую выпиваешь, стоя за барной стойкой, — Чунмен сделал Бёну эсперссо и аккуратно поставил белоснежную чашку с ароматным напитком на стойку пред Бэком. Все это время за ними наблюдал, сидящий в полуметре Ёль, лениво болтая в стакане кусочки льда. -Пак Чанёль, — прервал разговор друзей эльф и протянул свою руку в сторону Бёна. -Бён Бекхён, — с секунду помедлив, Бён пожал прутяную руку и для себя отметил, что его маленькая ладошка неплохо смотрится, зажатая в ладони Пака. Так же Бён обратил внимание на хорошо уложенные волосы Чанёля и челку в форме запятой, что в купе с остальным создавало образ сексуального красавчика или же образ безнадёжного идиота. С этим Бек пока ещё не определился. Единственное, с чем парень определился, так это с прямолинейностью собеседника. Вот так вот грубо и бесцеремонно прервать разговор, нужно быть либо слишком самоуверенным, либо опять-таки круглым идиотом. -Пустовато тут сегодня, — проговорил Бён на выдохе, поспешно разжимая пальцы и отпуская руку Ёля. Ему показалось, что он слишком долго её держал. -Сам не знаю, что сегодня стряслось. Может все резко бросили пить? — как-то неудачно пошутил Ву, за что заработал очередной шлепок тряпкой по пояснице. -Пока есть ты, мой бар одиноким точно не будет. -Айщ, чего взъелся-то? — пробормотал Ифань, потирая поясницу и обиженно дуя губы. -Да рожа твоя бесит с утра пораньше, — Чунмен скрылся за барной стойкой в поисках салфеток. Пак положил на стол две банкноты и, помахав на прощание, покинул бар. Только сейчас Бён уловил аромат его парфюма, что лёгким шлейфом тянулся вслед за Ёлем. Похоже на смесь мускатного ореха с ноткой горького кофе, приятный терпковатый запах. Положив на стол слегка помятую купюру, Бён выскочил из бара, даже не попрощавшись, и быстрым шагом направился в сторону того магазина, витрина которого сияла так ярко. Он шагал по улице, практически ничего не замечая, и спустя пару минут уже стоял напротив витрины и вновь всматривался в стеклянные зелёные глаза напротив. Колокольчик на двери оповестил о прибытии нового посетителя, милая девушка, с улыбкой как из рекламы зубной пасты, вежливо спросила, не нужна ли ему помощь. Бекхён указал рукой на куклу на витрине, девушка все поняла, так же она поняла, что этот клиент не станет размениваться на пустые разговоры и лишнюю вежливость. Оплатив покупку кредиткой, Бён прикинул, какую часть зарплаты придётся отдать в счет погашения кредитки. «Ты только что просрал новые DC shoes washingtone от adidas и те белые конверсы, на которые пускал слюни весь месяц, Бён Бекхён». Парень мысленно отругал себя и, получив чеки, забрал пакет с фарфоровой красоткой. Прикинув, в какой угол он поставит фарфоровую куклу, Бён вышел из магазина. На тротуаре Бекхён заметил белую BMW X5 и, прислонившегося к ней, Ёля, который поглядывал на часы. -Кого-то ждешь? — тактично поинтересовался Бён. -Тебя. Вот так вот просто. Сказал — как отрезал. Никаких объяснений, вообще ничего. Ёль просто открыл заднюю дверь своей машины и положил туда пакет, который взял из рук Бёна. Видя, как Пак открывает переднюю дверь с пассажирской стороны, Бён понял, что сопротивляться и пытаться вежливо отказаться от поездки бесполезно. По правде говоря, Бёну было страшно садиться в машину к человеку, о котором он знал, ровным счетом, ничего. Ну ладно, имя и фамилию он знал, так уж и быть. Но этого было недостаточно. Действуя на свой страх и риск, он все же сел на переднее сидение. Машина тронулась и стала быстро набирать обороты, а стрелка спидометра ползла вверх. Бён вжался в сидение, сжимая ремень безопасности так, что костяшки пальцев побелели. Бекхён не был робкого десятка, но когда едешь в машине с незнакомым человеком, а спидометр уверенно показывает отметку в 170 км/ч, создаётся впечатление, что за рулём смертник, которому терять нечего, и он решил прихватить с собой на тот свет ни в чем не повинного Бён Бекхёна. Подмечая страх Бека, Пак сильнее давит на педаль газа и стрелка подымается выше, показывая уже 200 км/ч. Бён закрывает глаза, пытаясь справиться с рвущимся наружу страхом и унять мелкую дрожь. Рёв мотора слышен особо четко, и тихое размеренное рычание кажется Бёну сигналом тревоги, который болезненно бьёт по ушам. В следующую минуту он чувствует как ремень безопасности неприятно давит на грудную клетку и, бросая беглый взгляд на спидометр, подмечает, что стрелка остановилась на отметке 110 км/ч. Ёль сбрасывает скорость до 80 км/ч и выруливает на какую-то улочку, где за высокими заборами и деревьями не видно домов. Где на окнах плотные шторы, а на дверях железные засовы. Пока Бён думает над тем, кто может здесь жить, Пак сворачивает к одному из домов с оградой цвета красного вина, Пак нажимает на кнопку на брелоке и ворота с характерным звуком разъезжаются, открывая вид на два раскидистых дерева, ветви которого создавали живой навес над вымощенной брусчаткой импровизированной парковкой. Бекхён смотрит на причудливые узоры, которые оставляет тусклое осеннее солнце, проникая сквозь листву. Он не слышит, как дверь с водительской стороны хлопает, и как открывается пассажирская, впуская прохладу в нагретый салон автомобиля. Пак кладёт руку на плечо Бёна и заглядывает тому в глаза. Бекхён готов поклясться, что в этих абсолютно черных глазах не отражается даже свет. Он явно выглядит глупо, вот так вот смотря на Пака, но сейчас его интересует не это, а то, почему глаза Ёля едва поблёскивают на свету. Чанёль берет Бёна за руку и вытаскивает из машины, отстегивая ремень безопасности. Он ведёт не сопротивляющегося Бэкхёна в дом. А пока тот все ещё думает о глазах Ёля, и о том, почему они такие странные, Пак снимает с него куртку-бомбер и вешает на крючок. Кроссовки по инерции Бён снимает сам. Когда Пак проходит в гостиную, Бён идёт за ним. -Почему твои глаза такие странные? -Потому что пару месяцев назад я баловался наркотой, и это как побочный эффект от токсинов в организме. Все так же прямолинейно отвечает Ёль. Бекхён бы принял все за шутку, если бы не этот слишком серьёзный тон и не предыдущие столь же резкие ответы парня. Такой немного грубый и прямолинейный парень даже чем-то привлекал его. Что само по себе странно, ведь в своей ориентации Бён был уверен. -Зачем ты привёз меня к себе домой? — все же задал интересующий вопрос Бекхён. — Ты не сопротивлялся, — этот ответ обезоружил Бекхёна, который уже был готов обвинить Чанёля в хищении людей. А ведь и правда, Бён мог остановить его ещё там, напротив магазина, но не стал. Не сделал он этого, когда Ёль намеренно набирал скорость, дабы напугать Бекхёна. Не нашедший ответа Бён, состроил обиженную мордашку. Как тогда, двадцать лет назад. Пак вдруг засмеялся и его басистый смех, заставил Бёна почувствовать себя ещё более обиженным, он сильнее оттопырил нижнюю губу и отвёл взгляд. Спустя мгновение он почувствовал лёгкое прикосновение к щеке и мимолётное прикосновение к губам. Горячие и немного сухие губы Ёля накрыли его собственные и оставили на них горячую метку, незаметный ожог. За вторым поцелуем Бекхён потянулся сам, желая ещё раз испытать прикосновение пламени. Только этот поцелуй вышел более глубоким, Пак прикусил нижнюю губу Бека, от чего тот тихо пискнул, это было неожиданно. Рука Чанёля переместилась с шеи на затылок Бёна и слегка надавила на него, углубляя поцелуй. Другой рукой Пак обхватил талию Бекхёна, прижимая к себе. Прикосновения чужого языка к губам, вызвало у Бёна толпы мурашек по всему телу и легкую дрожь. Он словил себя на том, что ни одна девушка, с которой он встречался не смогла вызвать в нём такого трепета. Ну или Бек просто мазохист, который млеет от прикосновений наркомана и любителя погонять по городу на скорости 200 км/ч. Что из этого хуже, Бён так и не решил. Да и до этого ли сейчас, когда широкая ладонь Пака скользит ниже, опускаясь на бёдра. «Возбудиться от одного прикосновения, не слишком ли тупо, а, Бекхён?» Но Бэк и правда сделал это. Одно прикосновение к бёдрам заставило напряжение в штанах заметно вырасти, и издать сдавленный стон, почувствовав упирающееся ему в ногу возбуждение Чанёля. Не сказать, что это ему не польстило. Пак сел на диван, утягивая Бёна за собой и заставляя того оседлать его бёдра. Бен не имел чести попытать себя в постели с парнями, ибо до настоящего момента считал это верхом извращенства. Но если б знал, что парень может, за какие-то жалкие пять минут, довести Бёна до состояния, близкого к оргазму, то давно бы послал к чертям всех своих подружек, которые, будучи полностью голыми, не были способны возбудить Бёна до такой степени, чтобы он ерзал своей задницей на коленях и тёрся пахом о джинсовую ткань. Ёль спускался вереницей поцелуев к ключицам и, остановившись в миллиметре от ворота футболки, поднял взгляд на Бекхёна, в глазах которого плясали черти, в отличие от глаз Пака, которые больше напоминали стеклянные глаза фарфоровой куклы. Слегка заплетаясь в футболке, Пак, не самым крутым движением, снимает её с Бёна и отправляет куда-то за диван. Затягивая парня в поцелуй, Пак пытается отвлечь Бека от весьма неумелого расстёгивания ремня на джинсах. С минуту потупив над тем, «вынимать ли ремень из петель», Чанёль понял только то, что он слегка ебанулся. Оттянув резинку Бекхёновских боксеров, и тут же отпустив, Пак услышал приятный мелодичный стон, он и не знал, что Бэк мазохист. Решив побыть крутым горячим альфой, Пак отстранился от Бекхёна и прошептал ему на ухо. -Раздень меня, — от этого низкого баса Бён закусил губу и издал сдавленный стон. Он уже давно себя не контролировал. И поэтому поспешно стал снимать с Еля свитер и расстёгивать ремень на джинсах. Пряжка от ремня ощутимо ударила Чанёля по оголённой коже и он прошипел сквозь зубы, призывая Бёна быть осторожнее. Но тот его навряд ли слышал. Поясница изящно выгнулась от прикосновения, и по телу прошла мелкая дрожь. Бён не любил отдавать, он любил только получать, будь то игрушка или ласка. И когда Чанёль это понял, он решил, что так не пойдет и, потянув Бёна за волосы назад, ловко опустил того на пол перед собой. Бён хоть и был капризным, но далеко не глупым и все понял. Приспустив штаны Пака вместе с бельём, он аккуратно обхватил ровный красивый член дрожащими пальцами, и медленно прикоснулся к головке. От чего Чанёль издал тихий стон и, положив руку на макушку Бёна слегка надавил, призывая к более активным действиям. Бён сопротивлялся лишь для виду капризной белой барышни, на самом деле, ему было до одури приятно такое внимание и лёгкое поглаживание по макушке. Поскольку это был его первый опыт минета, то как бы Бён не старался расслабить горло, взять получилось лишь до половины. Бён и это считал достижением, если это вообще можно посчитать за достижение. Ответом ему послужил низкий стон и Паковские пальцы, что сильнее надавливали на макушку. А пока гостиная наполнялась хлюпающими звуками и стонами в разных тональностях, в коридоре в большом бумажном пакете из магазина игрушек одиноко лежала фарфоровая красотка, которая, будучи живой, наверняка бы чувствовала обиду, сравнимую с обидой Бэкхёна, когда любимую куклу детства отдали в чужие руки. Вот так привязанность к вещам перерастает в привязанность к человеку. К человеку, который одной фразой может обезоружить, а одним действием свести с ума. -Хочу выпить, — говорит разморённый после секса Бён, выводя на груди Чанёля, какие-то, одному ему известные, узоры. -Тогда я знаю, куда нам следует отправиться. Оба заходятся в приступе смеха, вспоминая, как ещё утром робко пожимали друг другу руки.