***
Земля палаточного городка впитала влагу воздуха, жар Солнца и концентрированный гнев сотен бойцов-срочников, отправленных сюда в очередной раз готовиться к "вероятному конфликту с потенциальными противниками" на целый месяц. Ступая по вязкому киселю из грязи, человек двигался к посту дневального - маленькому деревянному грибку, вроде тех, что стоят во всех песочницах необъятной страны ещё со времён детства наших отцов. - Товарищ сержант, матрос Абраменко к несению службы готов. - Парень козырнул немолодому командиру отделения. - Разрешите приступить? - Завязывай с показухой, Абраменко - Сержант вяло отмахнулся. - один фиг развод пропустил. Хорошо еще, что выходной сегодня - офицеры в городе. Так бы взгрели тебя по полной. - Товарищ сержант, виноват, письмо мне с КПП принесли от девушки... бывшей. - Ааа, все понятно, дела сердечные. Да не кисни, боец! Ну ушла от тебя эта деваха, чего сразу сопли развозить? - Вояка толкнул парня в плечо. - Ты же воин! И не абы кто, а элита - морской пехотинец. Белке со ста метров в глаз, пятерых одни ударом, статный, в берете, в тельняшке - одно загляденье! Отслужи, и девки сами вешаться на шею будут. - Спасибо, товарищ сержант. - Юноша поднял взгляд полный благодарности на командира. - И правда, чего я горюю? Ещё сто таких же найду! - Вот и молодец! - Мужчина ехидно улыбнулся. - А теперь метнись к столовой и притащи товарищу сержанту колбасы, раздолбай.***
Сумерки медленно опускались, пропитывая небо серыми тонами, поглощая в бездонное нутро последние лучи алеющего заката. Матрос срочной службы Виктор Абраменко неспешно читал книжку, найденную в далёких дебрях армейской столовой - единственного обжитого каменного здания на всем полигоне. Узнать название книги, ровно как и ее автора не представлялось возможным, поскольку картонный переплет упрямо не желал выдавать это тайну, прячась за слоями давно уже въевшихся в него грязи и копоти. "Мысль порождает войну." - гласила страница, явно вырванной из контекста фразой. Предыдущие страницы отсутствовали, позволяя читателю лишь гадать об их содержании. "Мысль порождает и сопровождает действие на всем протяжении его пути. Любое действие, даже спонтанное и непредсказуемое, начинается с мысли - малейшей искры в мозге, начинающей отсчёт до совершения этого действия. Любая мысль имеет последствия. За каждым возбуждением нейронов идёт необратимый поток размышлений, остановить который невозможно. Каждое действие порождает новое действие. Их развитие идентично размышлениям, но в масштабе вселенной, в координатах пространства и времени. Любые отношения начинаются мыслью. Любой мир начинается ею же, как и любая война. Опираясь на историю, можно смело сказать, что любой военный конфликт берет своё начало от мысли недовольства кем-либо кого-либо. Отсюда следует, что своевременное выявление подобных мыслей поможет в дальнейшем избежать вероятных конфликтов..." -Занятное чтиво.- Виктор закрыл книгу, перед этим согнув уголок нужной страницы. На смену сумеркам подкралась ночь, непроглядная тьма, зловещая, древняя, как сам мир, окропленная лишь блуждающим мерцанием далёких звёзд. Юноша накинул капюшон масхалата вышел из под грибка, направляясь к стальной сетке-забору, ограждающей зону склада хранения оружия от внешнего мира лагеря. Сразу за забором, вокруг импровизированного склада медленно шагал часовой, вероятно погруженный в раскрытие тайн бытия, а может быть просто дремлющий на ходу. -Саня. Саня! - громким шепотом взывал к сослуживцу Виктор. - Кхм, матрос Самойлов, ко мне! -Аа! Стой кто идёт! стрелять буду! - Выпалил часовой, едва не уронив заряженный автомат. - Тьфу, блин! Витя, чтоб тебя, напугал. Чего надо? -Да скучно мне, решил тебя подоставать. - в свете фонарика часового улыбка бойца выглядела зловещей. - Глядишь быстрее ночь скоротаем. -Один фиг разбудил. - Саня протер глаза и широко, во всю мощь лёгких зевнул. -Выкладывай, какая хрень опять витает в твоей голове? -Как ты думаешь, что такое война? -Ну ты и спросил. - часовой задумчиво почесал затылок. - Ну, война - это бой, наши против не наших. Они плохие, а мы хорошие. Вокруг взрывы, кровь, смерть, превозмогания и так далее. - Отчасти ты прав, но все же это не то. - в голосе Виктора звучал азарт дискуссии. - Война - это противостояние интересов, противостояние мыслей, убеждений, идей. Она идёт в каждом из нас, ежесекундно части нашего разума борются за право существовать. А мысли - их оружие, их ресурс. -Угу, вот сейчас во мне идёт борьба с желанием послать тебя с заумными речами и спать дальше. - Сослуживец нахмурился. - Еле сдерживаюсь. - Ладно.- снисходительно произнес Абраменко, ныряя рукой в складки масхалата. - не буду тебя грузить, давай лучше поедим. - Вот это я всегда поддержку. - Звонко произнес Саня, наблюдая за магическим появлением на свет палки копчёной колбасы. - хлебушка бы ещё... - Обойдешься, обжоркин.***
Зарево рассвета прожигало тонкие стенки палаток, подобно пламени, что охватывает сухие осенние листья. Лагерь приветствовал новый день отборной бранью и негодованием по утренней прохладе. Простые мероприятия, такие как зарядка, пробежка и умывание, воспринимались в штыки всеми чинами, от мала до велика. Единственным человеком, который встречал это утро с радостью был дневальный по лагерю - матрос Абраменко. Ведь для него этот день - заслуженный выходной после наряда. Вот, взмывает над лагерем флаг, играет гимн, и Виктор, сдав наряд сменщику, стремглав несётся в объятия его единственной верной и искренней любви - армейской кровати. Однако на самом пороге палатки окрыленного юношу уже ждали. Боец с КПП сообщил, что Виктора туда вызывает какая-то девушка, утверждающая, что это срочно. Сердце бойца на мгновение остановилось...Вот она, война. Неумолимая битва разума и сердца, чувств и холодного расчета. Она ждёт его, ждёт вместе с той, что отказалась от своих клятв, той что отреклась от него. К воротам юноша подошёл полный гнева и презрения, она ждала его. Стремглав кинулась к нему на шею, безостановочно повторяя "прости", будто заевший проигрыватель. Человек стоял. Стоял словно скала, непоколебимой твердью возвышаясь над той, что молила о пощаде. Его глаза искали ответ, искали правду в ее глазах, но ничего не находили... Война бушевала в нем. Одна сторона желала простить и вернуть все, как было прежде, вернуть вспять ту радость, то счастье видеть ее, касаться, желать ее, другая же требовала лишь гордо уйти. -Мысль порождает войну, борьбу в душе человека. - Его взгляд жёг так больно, что она не могла смотреть в ответ. - И первая ее жертва - чувства. Ты сделала выбор, и помогла мне сделать свой... Слезы застилали девушке глаза, мешая видеть удаляющуюся фигуру единственного человека, который любил ее по-настоящему.***
Вечер вновь брал верх над Солнцем, загоняя его все дальше за горизонт. Виктор Абраменко сидел, прислонившись к забору и вытачивал из ветки ножиком незатейливую фигурку, не замечая, как со спины подкрадывался его приятель Саня. - Попался! - Саня накинул сослуживцу капюшон на голову и затянул резинки. - Сейчас получишь! - Виктор вскочил, скинул капюшон и бросился вдогонку за другом. - Стой, гадина, на британский флаг порву! - Догони сначала, лузер! - воскликнул тот и сразу же впечатался в могучую спину сержанта. - Так, раздолбаи! Чего тут устроили? - командир отделения был в плохом настроении, и злить его было бы самой глупой ошибкой в жизни. - Много энергии, да? Марш в столовую, картошку чистить на всю роту! В столовой было спокойно и уютно, сновали туда-сюда поварихи, иногда переругиваясь на интелегентно-сдержанном жаргоне, кипела и шкворчала еда для бойцов, в общем шла типичная размеренная жизнь во всей ее красе. Ребята сидели слегка поодаль от всего этого действа, дабы вдоволь насладиться изяществом бытия, а также возможностью откосить от прямых обязанностей и просто поболтать. - Саня, как ты думаешь... - Начал очередную тему юноша. - Если ты опять начнёшь занудствовать, я брошу в тебя картошку. - Саня взвесил большую картофелину, подтверждая свои намерения. - Я лишь хотел узнать, кончается ли когда-нибудь война внутри человека? Ай! - парень почесал место на лбу, куда прилетела картошка. - а ещё сказать...что картошка в мундире намного вкуснее. - Вот это ты молодец! Поддерживаю! Пошли за колбасой.