Зубная щетка

Из-за зубной щетки они оба упираются не на жизнь, а насмерть. У Диза не находится нераспечатанной, в вакуумной упаковке, для гостей. И он щедро предлагает свою. Миро морщит нос так, что даже переносица идет складками. Роняет, что не надо, и добавляет, что и так обойдется. Диз недоумевает и с пылом уверяет, что все в его доме принадлежит Акси: и футболки, и подушки, и банные халаты, и он сам, Баш! Восточное гостеприимство и американская уязвленная гордость (для друзей ничего не жалко!) обрушиваются на оксфордскую брезгливость и русское «да ладно». Акси все равно сияет, как новенький доллар, и очень прост в решении проблемы: пасту на указательный палец и почистить зубы. После жаркой ночи он бодрый, колкий утренней щетиной, смеющийся. На щеке все еще след от подушки, а губы – зацелованные и распухшие. У Диза саднит под лопатками – куда впивались зубы Акси. Если повернуться к зеркалу спиной, то на дубленой темной коже полукружиями разливаются синяки. Акси в постели горячий, страстный, требовательный и отзывчивый. Секс у них то ласковый, медленный, чувственный до мурашек, – то жесткий, с рычанием, засаживанием по самые яйца, почти безжалостный. После такого хорошо обниматься, гладить друг друга губами по шее, снимать соль с кожи. А после долгой нежности и аккуратности – разговаривать шепотом, утыкаться в переносицу, ощущать улыбку другого сквозь сомкнутые веки. Никаких пальцев! – кипятится Дизастер, тыкая зубной щеткой. Смотри, я сейчас окуну ее в кипяток, продезинфицирую или, погоди, еще раз перекопаю все шкафчики в ванной!.. У нас же не sovok! – свирепеет стремительно, так же стремительно разочаровываясь в собственном гостеприимстве. Гостю отдают лучшее, – крепкий кофе, свежие простыни, самого себя. От пасты на подушечке пальца Акси его корежит: напоминает о нищете и не самых лучших временах. Мирон следит за ним взглядом через зеркало, недоумевает и пытается нащупать, в чем случился культурный раскол. Ну палец и паста, зубам-то все равно, не ворочайся глыбой, не кипятись, Баш. Да, мы обмениваемся слюной, и я бесспорно люблю твои губы, язык, поцелуи, но твою зубную щетку юзать не буду. Это негигиенично. – Fuck! – в отчаянии воздевает к небу широкие ладони Диз. – Ну бля! – взлетает узкой кистью в недоумении Акси. Смотрят друг на друга и хохочут. Зубная щетка отправляется в пластиковый держатель над раковиной. Башир решительно забирает у Миро тюбик и выдавливает пасту себе в рот. Острая мята щиплет язык и десна. И глаза, в общем-то, тоже, – залил в рот больше положенного. Акси шлепает сухой теплой ладонью Диза по ягодице, обхватывает за шею, наклоняет к себе. Его палец надавливает Башу на нижнюю губу, скользит по зубам, чуть оттопыривает щеку. Диз фырчит, сопит, старается не переступать с ноги на ногу по прохладному полу. Жмурится, мотая башкой. Акси дразнит подушечкой пальца нёбо сразу за белыми передними зубами, щекотно скользит к носоглотке. Останавливается, не доходя до «колокольчика», лаская легким круговым движением. «Мятный тедди», – вроде стебется, и в то же время властный. Заставляет сплюнуть пену в раковину и, усмехаясь, мотает бритой башкой: с собой я сам справлюсь. Но потом на зеркале остается влажный горячий отпечаток его ладони, а в отражении – клюв-профиль, пока Дизастер гладит пальцем мелкие пупырышки его языка, обводит, чуть царапая ногтем, изнутри щеки и оттягивает припухшие, не отошедшие после ночи губы. Может, и неплохо, что в стаканчике оказалась только одна растрепанная щетка.