Ты мне, вроде как, нравишься

— Ты че такой ленивый? Давай помогай. Женя долго терпит. Терпит прилетающие ему по носу предметы, терпит подколы, терпит несносного Максима. Ему всегда казалось, что он старше своего друга, даже несмотря на то, что, по факту, это не так. Он всегда был предельно серьезен и к делу относился с ответственностью. Максим был полной противоположностью и пускал все на самотек, авось и так нормально выйдет. Выходило нормально и забавно. И когда они снимали всякую фигню, эта забавность спасала их контент. Однако, все это было бы куда более терпимо, если бы так не было на самом деле. Обычно то, что происходит в роликах, так и происходит в действительности. Максим действительно приставучий рукожоп, а Женя действительно милый терпила. На самом деле, Фетисов не был таким уж скромнягой и тихоней, как считала добрая половина подписчиков канала. Но находясь рядом с другом, у него включался режим заторможенного, немного нервного котика и что-либо сделать с этим было довольно трудно. Он часто отвлекался, наблюдая за Максом и его действиями, смотря на то, как тот что-то помешивает или еще что-то делает. Он очень редко перечил Монахову. Просто не было желания. Наблюдать за детским восторгом от очередной глупой идеи, глупых косяков при съемке видео, от всяких вкусностей — все это нравилось Жене и он не хотел прерывать эту радость поистине счастливого ребенка. Время от времени он чувствовал себя мамочкой, забирая и переделывая неполучавшуюся у Макса вещь, наблюдая за удивленным взглядом «Да как ты это делаешь?!», и понимал, что тратит время не зря. А потом отдавал обратно, иногда случайно касаясь пальцами его пальцев. Бывало, что, прикасаясь к Максиму, он чувствовал легкое головокружение и учащение сердцебиения, отдергивал руку и выглядел немного встревоженным. Тогда кто-то спрашивал, все ли в норме и съемки продолжались. А бывало и так, что Максим, увлеченный процессом, косячил, улыбался так невинно и смотрел на друга, не давая отвести взгляд от красивых серых глаз. И Жене трудно давалось не посмотреть ниже, на губы, сложенные в улыбку, чтобы никто ничего не подумал. Ведь ничего же и нет, верно? Женя не помнил, когда все это началось, когда он стал присматриваться к Максу, когда стал так реагировать на прикосновения и радоваться каждой встрече. Но он всегда думал, что это нормально, они ведь друзья и наверняка Максим чувствует то же самое. Но иной раз, пробуя что-то с одной ложки с Максом или выпивая из одного стакана, ловил себя на мысли, что это похоже на непрямой поцелуй. И сразу же отгонял эти мысли прочь. Потому что это и есть непрямой поцелуй, но вы же друзья и типа это нормально. Творить всякую фигню. Дима, всегда выручающий оператор и просто хороший человек, как более взрослый и опытный, замечал странное поведение Жени и даже как-то пытался с ним поговорить. Но резкий ответ, что все нормально, ясно давал понять, что не время для разговоров. Сейчас, снимая видео с приготовлением конфеты, Максу особенно не сиделось на месте. Во всем было виновато печенье, которое так любил парень. Сначала это было забавно, но, в конце концов, Жене это надоело. — Блин, бесите! — Резко кинув шоколад на стол, он уставился в объектив камеры немного обиженным взглядом. Его резкая перемена настроения не ускользнула от оператора. Он попытался разрядить обстановку. — Женьк, ты чего такой нервный, проще будь, это же просто для юмора. Евгений посмотрел на Диму секунд с пять и сказал продолжать снимать. Следующим этапом было растопить шоколад. Взяв одну плитку и начав ее распаковывать, Женя заметил, что его коллега ничего не делает. — Ты че такой ленивый? Давай помогай. Монахов отобрал у друга шоколадку и откусил довольно большой кусок. Евгений, улыбнувшись, мельком глянул на губы друга и посмотрел в глаза. — Как ты меня достал. Закрыв лицо руками, Женя вздохнул, досчитал до пяти и посмотрел на улыбающегося Максима. Дело было не в том, что он действительно злился. Он сам не понимал, что происходит с его мыслями и эмоциями. В один момент он может быть жутко раздражен и одновременно с этим ему очень нравится наблюдать за Максом, за его улыбкой и нелепыми действиями. — Да ладно, это же весело, — Парень снова закинул в рот шоколад. — Это было весело в первый раз, во второй, третий, но не в тридцать третий! — Воскликнул Фетисов, неосознанно стукнув рукой по столу. — Давай нормально снимать, а. — добавил он уже тише и с просьбой в голосе. Повисло молчание. Женя смотрел на сложенные перед собой руки и не видел, как Дима кивнул, мол, давай нормально. — Хорошо, — сказал Максим с набитым шоколадом ртом. Дима взял камеру и подошел к Евгению. — Давай, Женя, вещай. Парень повернулся, с раздражением в голосе оповестил, что нужно закинуть шоколад в тарелку и посмотрел на немного погрустневшего друга. Максим начал ломать плитку и кидать ее в тарелку. Видимо заметив некую обиду со стороны Жени, он поднес дольку шоколада к его губам. Парень не хотел ее есть и собирался об этом сказать, но дыхание перехватило, словно на морозе и он боялся даже пошевелиться. Максим, раздвигая сладостью губы, заставил Женю раскрыть рот, обхватить шоколад зубами и все же съесть его. На мгновение пальцы Макса коснулись его губ. Сердце застучало быстрее, кровь прилила к щекам, внизу живота приятно потянуло. Отказавшись от второй дольки, Женя улыбнулся, смотря на друга. Ему было приятно такое внимание. Было приятно, что Максиму не все равно на его чувства. И пусть он не извинился словами, но действия значат намного больше. Даже такие маленькие. В итоге, повеселев, он даже немного покормил Макса, пока крошил печенье в блендер. Тот сидел с довольным лицом и открывал рот как желторотик. Оставшиеся минуты съемок прошли без инцидентов. После этого случая, Диме показалось жизненно важным прийти с бутылкой чего покрепче и разузнать, что творится в голове Жени. И попытаться помочь, конечно. Не только выпить. Поэтому к вечеру следующего дня, пока Макс уехал снимать Экспериментаторов, он купил коньяк и уже стоял около двери, нажимая на кнопку звонка. Дверь открыл Женя, пропуская в квартиру нежданного гостя. — Ты чего пришел? Съемок ведь нет сегодня. — С неким недоумением смотрел парень на разувающегося друга. — А, по–твоему, я сюда прихожу только чтобы снимать? Просто так придти уже нельзя? — Улыбнувшись и пройдя на кухню к столу, он достал коньяк. — Ну я вижу, что ты просто так пришел, ага. Что за повод? Женя открыл холодильник и достал сыр, лимон и шоколад. — Это мы сейчас выясним. Ребята нарезали сыр, лимон, открыли шоколад и не найдя ничего более подходящего, разлили алкоголь по стаканам. Выпив за здоровье и закусив, Дима начал беседу: — Ну, Женёк, рассказывай. — Что рассказывай? — Что с тобой творится в последнее время. — Дима внимательно посмотрел на Женю, побуждая того к рассказу. — А, то есть обсуждать будем меня. Тогда можно конкретнее, а то я не совсем понимаю, что ты хочешь услышать. Оператор посмотрел на ничего не понимающего парня. И только сейчас заметил красные глаза и бледноватый цвет лица. — Ты спал сегодня? Неважно выглядишь. Отмахнувшись, что все нормально, Женя погрузился в свои мысли. Сегодня ночью он никак не мог уснуть. Все думал о том, что испытал в тот момент, когда Максим поднес к его губам шоколад. Почему не мог пошевелиться, почему покраснел и, черт возьми, почему эти бабочки в животе запорхали. Придя к выводу, что Макс ему симпатичен, он долго думал на тему того, что так быть не должно и так вообще неправильно. Но в итоге, решив немного забыться, включил КС. От этого дела и отвлек его Дима. Заметив, что Женя ушел в себя, оператор коснулся его плеча, от чего тот вздрогнул. — Чувак, серьезно, ты сам не свой последние несколько недель. Нервный какой-то. Да и настроение у тебя постоянно меняется из края в край. То краснеешь, то бледнеешь. Ты вообще не забеременел случайно? — Попробовал немного разрядить обстановку перед грядущим серьезным разговором Дима. Женя сделал глоток коньяка и уронил голову на лежащие на столе руки. Дмитрий немного растерялся от такого действия. Женя молча раздумывал, рассказывать ли ему о своих переживаниях. Решив все же, что Дима взрослый, более менее адекватный и сможет чего-то подсказать, он поднял голову, глотнул еще алкоголя и, ничем не закусывая, начал говорить. — Я сам не понимаю, что происходит, Дим. Вчера с этой шоколадкой… Не знаю, что произошло, но я будто не мог пошевелиться и дыхание перехватило. И я всю ночь думал об этом. — Слова давались тяжело из-за непонимания собственных чувств, из-за невозможности разобраться почему так случилось. — Пришел к какому-то выводу? — Дима уже догадывался, к какому выводу пришел парень, но хотел услышать это от него. — Кажется, я влюбился, — закрыл лицо руками, — в Макса. — На выдохе. Дмитрий кашлянул. Он относился к той категории людей, которых трудно удивить. Поэтому заводить разговоры из серии «Это против природы» он не собирался. Прокрутив в голове только что сказанное Женей, он не мог понять, как упустил это из вида. Ведь все было на поверхности. Все эти нервные отдергивания руки, перемены настроения, взгляд на Макса, в конце концов. Но как сам Максим мог этого не замечать, находясь постоянно рядом с ним? Или что, если он замечал, но не хотел ничего с этим делать, пуская, как всегда, все на самотек? Дима прервал свои размышления. Черт с ним, с Максом, Женя, похоже, не так давно понял то, что влюбился в парня и сейчас ему нужна поддержка, а не промывание мозгов на тему «Забудь его». — Жень… — Парень убрал руки от лица, — Все нормально. Ты как сам вообще? — Хочется удавиться. — Мрачно произнес Евгений. — Нда. — Дима на секунду задумался. — Так. Прежде всего, осознай, что это нормально. Ну, всякое бывает, знаешь… — Знаю, — перебил его Женя, — А ещё знаю, что Макс меня убьет. Не хочу лишаться его дружбы из-за своей глупости. — Любовь — это не глупость. Не надо так. И Максиму лучше рассказать. Легче станет. Чем вся эта неизвестность и терзания себя по ночам. — В чем-то ты прав, конечно. — Женя отпил из стакана, — Но я не собираюсь ему рассказывать, — Отпил ещё, — Потому что дорожу нашей дружбой. Да и это не любовь вовсе. Просто дружба. Ничего больше. Дима смотрел, как парень подливает ещё янтарной жидкости себе в стакан и понимал, как сильно он вымотан испытываемыми им эмоциями и гложущими его мыслями. Женя сам не понимал своих чувств, боялся их принять и пытался выдать их за дружбу. — Так, Женьк, давай все, хватит тебе. Друг забрал полупустую бутылку коньяка и поставил ее в холодильник. — Тебе нужно поспать. — Дима встал напротив сидящего парня, скрестив руки на груди. — Ты прям как моя мамочка, — улыбнулся Женя, глядя на товарища снизу вверх. Евгений встал и нетвердой походкой пошел в комнату. Дима с минуту стоял и раздумывал, что ему делать с этой информацией. На самом деле, ему казалось, что у Максима довольно размытые границы нормальности, поэтому вполне возможно, что он будет не против попробовать что-то новое. Да и к тому же, он нередко и сам ловил взгляды Макса на Женю. С этими мыслями, он прошел в комнату за другом. Тот уже спал на не расстеленной кровати прямо в одежде, уткнувшись лицом в подушку. Накрыв парня одеялом, он ушел смотреть телевизор, дожидаясь Максима. Проснувшись, Женя первым делом ощутил головную боль и сухость во рту. Шаткой походкой он направился на кухню, налил воды и стал жадно пить. — Жень. От неожиданности, Евгений выронил стакан, который с треском разбился о пол. Сердце стало биться быстрее, гулкими ударами ударяясь о ребра. Он принялся дрожащими руками собирать осколки, лишь бы не смотреть на того, кто произнес его имя. Ему было страшно, что Дима рассказал его маленькую тайну и теперь Макс пришел, чтобы оборвать их отношения. И сейчас, сидя и набирая в руку стекла, он не замечал, как оно царапает кожу ладони, сосредоточившись лишь на действии. Максим, заметив некоторую неосторожность в действиях Жени, взволнованно присел на колени рядом с ним. Фетисов резко поднял голову на Макса и нервно сжал кулаки, забывая об осколках. Монахов опустил взгляд, чтобы помочь, но заметил капающую со сжатого кулака друга кровь. Обеспокоенно переведя взгляд обратно на Женю, он взял его ладонь в свою. — Смотри, что ты наделал, идиот. Женя смотрел и не понимал, как так получилось. А еще плевать он хотел на боль, когда человек рядом держит его ладонь и осторожно раскрывает ее, убирая осколки. Не плевать было на тепло, греющее кожу, на подрагивающие пальцы, на проявленную к нему заботу, греющую душу и заставляющую трепетать чертовых бабочек в животе. Убрав осколки, Макс с укором посмотрел на замершего Евгения. — Жень, ты нормальный вообще? — Все еще держа за руку друга, устало спросил Максим. — Вставай. Монахов отпустил его ладонь, встал и начал рыться в шкафчиках в поисках бинта и чего-нибудь обеззараживающего. Женя сел на табурет, держа пораненную руку в вертикальном положении, наблюдая, как стекает по предплечью кровь. Найдя аптечку и поставив ее перед другом, Максим вспомнил, что порезы нужно промыть водой. — Ну это, водой промыть надо. — Не заметив никакой реакции со стороны Евгения, он коснулся его плеча. — Не тупи, тащи свою жопу к раковине. — Реакции снова не последовало. Парень продолжал сидеть, стеклянными глазами смотря на свою руку. — Женя! — Крикнул Макс, хватая его за плечи и обращая внимание на себя, — Если ты сейчас не встанешь и не пойдешь промывать рану, отвечаю, я уйду и оставлю тебя тут подыхать от кровопотери. Слова подействовали отрезвляюще и, моргнув пару раз, посмотрев на Максима осознанным взглядом, Женя направился к раковине, подставляя ладонь под холодную струю воды. Макс тем временем нашел перекись, бинты и вату, разложил их на столе, убрав коробку на другой стол. Евгений, осторожно вытерев ладонь, немного вздрогнув от боли, когда ткань коснулась порезов, сел обратно на табурет. Максим встал напротив, смочил ватку в перекиси и, взяв ладонь Жени, принялся ею протирать. При первом же прикосновении мокрой ваты к порезу, Евгений зажмурился от неприятного пощипывания. — Терпи, Женёк. И Женёк терпел. Всегда терпел. Не привыкать. Вскоре боль затмили осторожные прикосновения к ладони и попытки уменьшить боль. Женя удивленно смотрел на Макса, склонившегося и дующего на порезы. Тот поднял голову, встретился взглядом с другом, от чего-то нервно дернулся и отвернулся, выкидывая пропитанную кровью ватку в мусорное ведро, не отпуская руку Жени. — Ну, самое сложное позади, осталось забинтовать. Макс взял бинт, начиная перебинтовывать ладонь застывшего парня. Закончив, он отпустил руку друга и ушел за веником. Женя молча наблюдал за действиями Максима, обдумывая разные варианты разговора. Пошлют ли его куда подальше или он вообще ничего не знает и все волнения только зря. Прибрав осколки и вытерев с пола кровь, Монахов сел напротив, прочистил горло. — Жень. Надо поговорить. — Предельно серьезно. — О чем? — Подняв взгляд, улыбаясь, будто ничего не знает, будто ничего нет. — Жень. — Сделал паузу, вынуждающее посмотрев на Евгения, — Дима рассказал все. Фетисов вмиг похолодел, улыбка сошла с лица, подумалось, что все, вот и конец, надежды на светлое будущее как ни бывало. Сейчас Максим назовет его педиком и скажет валить из его квартиры. Заметив бледность на лице парня, Макс сделал попытку его успокоить. — Женьк, успокойся. Ты побледнел. — Посмотрел на парня с тревогой. — Я уйду. — Женя опустил голову вниз, ощущая вставший в горле ком. — Что? Куда уйдешь? Ты это не… — Ты все равно не захочешь меня больше видеть. — Перебив Максима, произнес парень надломленным голосом. — Ну ты как всегда. Напридумывал себе и сам мучаешься. Сказал бы раньше, решили бы все быстрее. — Как решили? Как это вообще можно решить?! — Воскликнул Женя, резко поднимая голову и смотря на Макса. Из глаз потекли слезы. Ожидая, когда его уже выгонят, когда ударят или когда хоть что-то сделают, он не мог услышать Максима, который пытался сохранять спокойствие сам и успокоить его. Максима, который сейчас очень переживал за своего друга. — Жень. Я еще раз тебя прошу, успокойся. — Я спокоен. — Дрожащим голосом, закрыв лицо подрагивающими руками, попутно стирая слезы, произнес парень. Повисла тишина. Максим не знал, что говорить. Человек напротив не был ему противен, даже после того, как он узнал о его чувствах к нему. Но он понятия не имел, что теперь с этим делать. Дима сказал, что если ничего не чувствуешь, то не надо ничего пытаться начать, лучше сразу сказать об этом, оставшись друзьями. Никаких тебе скандалов, мол, «педика в команде держишь, гони его подальше», чему Максим был очень рад. Гнать Женю совершенно не хотелось. Хотелось обнять, сказать, что все будет хорошо и напоить успокоительными. Потому что нельзя так себя изводить. К слову, если с успокоительными была проблема, то первые два пункта были вполне осуществимы. Раздумывая, возможно ли остаться друзьями с этим голубоглазым чудом, Макс пришел к мысли, что не имеет ничего против отношений с Женей, кроме как «Он же парень». Но это показалось ему слабым аргументом. Поэтому, наблюдая за все еще нервничающим, закрывающим лицо руками парнем, Максим подошел и встал напротив, касаясь плеча. Руки дрожали от волнения. Женя повернул голову, смотря снизу вверх влажными глазами, которые стали еще ярче и насыщеннее, и походили на чистое голубое небо. Приобняв за плечо, притянул к себе, заставляя уткнуться себе в живот. Другой рукой провел по волосам, плавно переходя на спину. Женя замер, не понимая, как ему реагировать. — Жень, ты там не умер? — Спросил Максим, обеспокоенно смотря вниз на не двигающегося друга. — Иди к черту, — раздалось снизу. После чего руки обвили талию Макса и тому пришлось пододвинуться еще ближе. Евгений все еще старался не шевелиться и дышать как можно тише, стараясь не разрушить момент. Сознание плыло от близости и исходившего от Макса тепла. Почувствовав поцелуй в макушку и услышав тихие слова «Все будет хорошо», Женя совсем разволновался, чувствуя, как горят щеки. — Ты мне, вроде как, симпатичен, — хриплым голосом сказал Максим. Фетисов крепче обнял Макса, сильнее утыкаясь ему в живот. Снизу послышалось «Ты мне, вроде как, тоже».