Введение
Это Йошимура, что мы знаем об этой девушке? Одноглазая Сова, жестокий и хладнокровный полугуль, обладающий умом и проницательностью. Основательница организации «Дерево Аогири», которая смогла поставить всё население Токио на уши. Каждый член этой организации не то что шагу, подумать против боялся, ведь наказания за проступки были очень жестоки. Так же, Это была талантливой писательницей, создающей тонкие психологические работы. Под псевдонимом Такацуки Сен, чьи книги покорили многие сердца. Но такой ли она была сильной личностью, какой кажется на первый взгляд? За всю свою жизнь, Это не разу не поговорила со своим отцом. Каждый раз, оказываясь рядом с Антейку, уходила прочь, всё больше и больше накапливая в себе злость и гнев, обвиняя Йошимуру во всех смертных грехах. Даже после взятия его в плен Деревом Аогири. Так и не поговорила с ним. Что это, гордость или страх? Ведь ненависть к отцу и восхищение матерью, мотивировало многие её поступки. А что, если бы она решилась встретиться с ним. Высказав всю накопившуюся боль и обиды, смогла перестать хотя бы ненавидеть? «Гнев смертельно опасен. Он убивает рассудок, разум и тело.» Джеймс Шаллер.***
Моя первая автограф-сессия. Шионо-кун постарался на славу, а я его при первой встрече полным придурком посчитала. И всё-таки люди такие странные, завалили меня бессмысленными вопросами, как будто им есть дело, сколько мне лет или моё любимое блюдо, знали бы они правду, поседели. Мама ведь тоже была журналистом. Интересно, взяла бы она у меня интервью? Уж точно не стала бы задавать глупых вопросов. Внезапно, мои размышления прервало прозвучавшее имя. — Йошимура-сан! Пожалуйста, рассудите нас! У кого кофе вкуснее: у меня или у Ирими? Я повернулась к источнику голоса. Передо мной стояло двухэтажное здание, верхняя часть которого была украшена вьющимся плющом. А я и не заметила, как оказалась в 20 районе. Рядом с дверью в кафе красовалась табличка с названием. Антейку, где-то я уже это слышала. — Вы, опять за свое?! Судя по голосам, в здании находилось трое, двое из них спорили, а вот третий показался мне до боли знакомым. Я перевела взгляд на окно первого этажа. Это ведь… — Управляющий! — Пожалуйста, сделайте так, чтобы этот идиот, заткнулся! — Какой сложный вопрос! Хм… дайте подумать… наверное, лучший кофе делает… Йомо-кун. — Что-о-о?! … Кузен! При виде всей картины, происходящей в кафе, мне начало становиться тошно. Почему? Почему он улыбается, после того как бросил меня и маму? Не заметно для себя, мои руки начали сжимать книгу, что я сегодня презентовала. Ненавижу… ненавижу тебя! Ты пожалеешь, что так обошёлся с нами. Я уничтожу всё! Всё, что ты любишь. Это кафе, мерзких людишек, даже этих официантов-гулей. В горле застрял комок. Так хотелось разорвать этого жалкого труса на части. Уничтожить, что бы в этом и без того уродливом мире не осталось о нём ни одного воспоминания. Он ответит за все и прямо сейчас. Я опомнилась, когда уже оказалась в здании. И зачем? Хотя, я всегда была весьма сумасбродной личностью. Посмотрим, что из этого выйдет. — Добро пожаловать. С холодной вежливостью меня встречает официантка. С виду и не скажешь, что она гуль. Передо мной стояла молодая девушка, не высокого роста, с чёрными, обрамляющими лицо волосами. Её фальшивая улыбка, создавала иллюзию дружелюбной атмосферы, но вот её ледяные глаза, изучали меня с подозрением. Неужели уже поняла кто я? Похвально. Она проводила меня к одному из столиков. Как и думала, из посетителей никого. Я окинула взглядом кафе. Если честно, то дизайн ничего, так мило и уютно, всё прям как у людей. Официантка ловким движением руки достала из кармана жилетки блокнот и ручку. Не без некоторого усилия я растягиваю губы в подобии улыбки и не давая сказать шаблонную фразу, сделала заказ. — Кофе без сахара, пожалуйста. Девушка быстро сделала запись. Поклонившись, удалилась. Я продолжила взглядом изучать помещение, но нужной мне фигуры не было. Неужели. Он снова сбежал? Мои пальцы то и дело тарабанили по деревянной поверхности. Обстановка была бы более угнетающей, если бы не телевизор, который всё время крутил новости. После нескольких минут ожидания, я начала чувствовать себя досадно. Мне стало как-то невыносимо находится здесь. Всё больше задавалась вопросом, что я здесь делаю. В какой-то момент, не выдержав, с чувством полной неудачи я направилась к выходу. И уже было потянулась к дверной ручке, но одёргиваю себя. Сбежать? Так же как Йошимура шестнадцать лет назад. Нет, я не могу. Я должна… — Это! Окликнувший меня голос, застал врасплох. Я замерла, словно меня пронзило электрическим током. Сомнений не было, это был Кузен. — Не желаешь ли выпить со мной кофе? Желаю ли… Йошимура направился к столику, с которого я недавно дезертировала. В руках у него был поднос с двумя кофейными чашками. Одна выглядела более простой по дизайну, а вторая, наоборот, с виду старинная. Я пристально следила за каждым его движением. Это спокойствие в голосе и движениях раздражало меня. Что он задумал? Сидя напротив друг друга минут пять, никто из нас так и не проронил и слова. Со стороны было похоже на мирный ланч отца и дочери. Серьёзно?! Он, что правда просто кофе хочет попить? Всё! Я больше не в силах выдержать этого напряжения. Мне вообще с трудом удавалось сдерживать своё самообладание, чтобы не выпустить кагуне и не разнести здесь всё к чертям. Я вскакиваю, чудом не снеся стол. Посмотрев на Кузена, пыталась сделать самый презрительный взгляд. — Ты! Как ты мог бросить маму, а потом меня оставить в той зловонной дыре?! Спрятался в этом кафе и строишь из себя миротворца. Но я знаю кто ты на самом деле! Жалкий трус, вот ты кто! Я ненавижу тебя… ненавижу! Меня трясло. Внутри всё клокотало от злости. Казалась ещё чу-чуть и я взорвусь. — Это… Ну давай, скажи что-нибудь в своё оправдание старик. — Я… я ждал тебя! Он что? — Прости меня, я не смог стать тебе хорошим отцом. Мне очень жаль, но все что бы я не делал, это всё, чтобы защитить тебя. Почему? Почему эти слова звучат для меня так, как будто я всю жизнь мечтала их услышать. Такое чувство, что меня просто взяли и скинули с крыши небоскрёба. Если бы кто-нибудь знал, через что мне пришлось пройти в туннелях 24 района. Сколько костей мне пришлось переломать, чтобы обрести силу. Так почему я чувствую эту боль внутри, от чего накатываются слёзы на глаза? А ведь я описываю такие вещи в своих книгах, а сейчас готова расплакаться как сентиментальная дура. Я всегда была хладнокровной, единственное за что цеплялась моя человечность, это был дневник мамы. Даже сейчас, глядя на себя в отражении в чашке кофе, я пытаюсь представить её. — Какой она была? — Твоя мама была храброй женщиной. — Расскажи мне о ней. — Мой голос звучал непривычно подавленным. Всё оставшейся время, Йошимура рассказывал мне, о своей жизни и о маме. А я больше слова из себя выдавить не смогла. Мне попросту нечего было сказать. Ха, позор для писателя. Мои мысли находились где-то в прострации. Хотелось одновременно плакать и радоваться. Неужели банальное «прости», смогло так на меня повлиять. Нет, смотря на этого старика, я все ещё вижу труса, мое мнение о нём не поменялось, но хочу ли я его теперь ненавидеть? — Мне нужно идти. Я все-таки сбегаю. Не могу иначе, мне нужно все это переварить, иначе, мне кажется, я исчезну, как личность, как Такацуки Сен. Не готова ещё играть в дочки-папочки. Я направилась в сторону выхода. — Это, ты всегда можешь прийти сюда. А смогу ли? Для начала мне нужно разобраться в себе. Всю жизнь я ненавидела всех и вся, медленно двигалась к своей цели. А теперь, когда смогла высказать всё, внутри меня образовалась пустота. Кого я должна была ненавидеть на самом деле? Я была такой же одинокой, как и мой отец. И после его рассказа, кое-что начала понимать. Мне просто хотелось быть кому-то нужной. На улице меня встретил прохладный ветер Токио. Я вдохнула полную воздуха грудь и закрыла глаза. Только сейчас заметила мокрые следы на щеках. Но я чувствовала себя так легко, как будто с меня сняли неподъёмный булыжник, лежавший на мне долгие годы Перед уходом, я ещё раз взглянула в окно Антейку. — До встречи… папа!