"Роса рассветная светлее светлого..."

      »Бывает, странный образ вдруг может появиться, Но ты, его увидев — не бойся, не беги…»       Пришлось сильно тряхнуть головой, чтобы развеять марево — в который раз за день. Стоило потерять бдительность хоть на секунду — и голова сама клонилась к плечу, а стук конских копыт превращался в колыбельную. Да ещё и эти слова…буквально из ниоткуда. Он никогда раньше их не слышал. Не иначе, как колдовство здешних земель…       «Так, хватит нагонять на себя страх», — сказал сам себе Рыцарь и выпрямился в седле. Ещё недолго осталось — всего три-четыре дня пути. Очертания Замка Колдуньи уже виднелись вдали. Стояла ужасная жара — солнце нещадно палило и так уже выжженную до основания землю. Быть может, это было проклятье — а быть может, лишь причуда погоды — но зной изрядно изнурял Рыцаря. Иногда он даже не мог бороться с дремой — как сейчас, например. Не было видно ни единого дерева, ни одной, самой захудалой травинки. Как будто все живое здесь умерло… Затхлый, мёртвый воздух тоже свидетельствовал об этом. Рыцарю многое довелось видеть… Но здесь было что-то особенно ужасное. Он путешествовал где-то неделю — но лишь два дня назад ступил сюда — на пустоши, что находились во владениях Колдуньи. Тут мало кто жил — жестокая властительница уничтожила почти всех — и добралась даже до соседних деревень. Именно живущие в них крестьяне обратились к Рыцарю за помощью. Он не мог отказать — и отправился в путь… Внезапно конь, раньше не издававший совершенно никаких звуков — только стучащий копытами по твердому камню (видимо, и его сморила жара), громко фыркнул и резко остановился. Его хозяин, мысленно удивившись, внимательнее посмотрел на дорогу, приподняв забрало шлема.       — Далеко ли собрался? — незнакомый звонкий голос стал для Рыцаря громом среди ясного неба. Та, что задала этот в общем-то, безобидный вопрос — небольшого роста девушка, лет пятнадцати-шестнадцати, босоногая, одетая в обычную одежду крестьянки, спокойно стояла прямо перед носом его грозного боевого коня, раньше никого незнакомого к себе не подпускавшего, и поглаживала его морду. Сначала он даже не знал, что ответить. Да и стоит ли вообще отвечать. Как эта девчонка вообще тут оказалась? — Откуда ты взялась? — уж как-то, совсем не в своей манере спросил Рыцарь. Девушка рассмеялась — и, что странно, ответила вполне серьёзно. — Я тут давно живу. Наверное, с самого рождения. Я путешествовать решила. А ты, наверное, тоже? Рыцарь кивнул. Пусть думает так — в конце-концов, это даже не ложь — а лишь только не вся правда. «Заржавленные латы готовы развалиться, Изъедены до дырок стальные сапоги…» Снова пришлось встряхнуться. Откуда же появляется этот странный голос?!       — Эй, ты чего? — не поняла девчонка, все ещё стоявшая возле его стремени. — Все хорошо, — проговорил Рыцарь, мысленно говоря «спасибо» железу, делающему голос холодным и металлическим. Та пожала плечами. Её ярко-синие глаза смотрели на закованного в кольчугу гиганта с неподдельным интересом. — Подвезешь меня до замка? — внезапно, ни с того, ни с сего спросила девица. — Зачем тебе туда? — спустя короткую паузу, спросил он. Честно говоря, Рыцарю вовсе не нужны были попутчики — уж тем более, женского пола. — Я думаю, ты едешь туда. Ты же не обычный прохожий. А мне просто надо в ту же сторону. Возьмёшь? Он молчал примерно минуту, взвешивая все услышанное. Девушка покорно ждала, улыбаясь уголками губ. Веснушек на её лице, казалось, стало ещё больше. — Сможешь сама забраться на коня? — Ага! ***       — А ты много драконов победил? — спросила она вечером у пылающего костра. Хворост они собирали вдвоём (им повезло найти достаточно сухого дерева — ночи здесь были холодные) и провизию тоже взяли поровну из каждого заплечного мешка. Рыцарь опустил голову и долго ничего не говорил. Он не любил говорить — да и не с кем особо было. Девушка, этого, видимо, не понимала — она выжидающе смотрела на своего спутника, ожидая интересного рассказа. — Двух. — Глухо проговорил Рыцарь. — Один мне просто на дороге попался, а другой… Мирных жителей обижал… — он не знал, как правильно закончить реплику — всё-таки, у него не так уж много практики было в этом деле. — Трудно было? — девчонка пододвинулась к нему чуть-чуть поближе. Пододвинулась, чтобы услышать захватывающее продолжение — глаза её так и пылали. «А она не сдаётся», — подумал Рыцарь и нехотя пробормотал. — Да, немного. — Всё-таки, он не любил беседовать. — Доедай — и спать. Вставать завтра рано. Я посторожу. — А я? — теперь по лицу его юной спутницы читалась обида. — Я тоже хочу дежурить! Подумав, что во благо можно и соврать, Рыцарь сказал довольно просто и лаконично. — После меня будешь. *** Когда-то на планете о нем гремела слава. Он в честном поединке любого был сильней… — Проснись скорее! — услышал внезапно он голос совсем рядом с собой и в то же мгновение вскочил на ноги. Потом перед глазами начало проясняться, и Рыцарь увидал рядом с собой испуганное девичье лицо. «В этих снах явно что-то не так.» — В который раз сказал он самому себе, но не смог продолжить размышлять, как всегда делал, когда что-то непонятное вставало на пути — его внутренний монолог прервала его спутница. — Ты так меня и не разбудил, хотя обещал, — укоряюще заметила девушка, — А сам заснул. Говорил, что в этих землях опасно… — Извини, — как-то рассеянно произнес в ответ тот, продолжая глядеть на звездное небо у себя над головой. Рядом послышалась возня — попутчица уселась рядом с ним, обхватив руками колени. — Ты чем-то встревожен? — спросила она совсем неожиданно, как бы невзначай. Рыцарь повернулся к ней и впервые посмотрел девчонке в глаза. Она выдержала его тяжелый взгляд и повторила вопрос. — Что тебя беспокоит? — Это не важно, — бесстрастно произнес он, вновь поднимая глаза вверх. — Все это лишь магия Колдуньи. — А ты уверен, что она… Колдунья… еще жива? — вдруг ни с того ни с сего задала вопрос девица. — Вдруг она давно умерла — а ее магия и замок остались? — Нет… — тихо проговорил тот. — Она жива. Темных колдунов никакая хворь не берет. Потому что они и так неизлечимо больны. — Чем? — в голосе его собеседницы послышалось удивление. — Злобой. Она разъедает их изнутри — а это в сто раз хуже самой ужасной болезни, — серьезно ответил Рыцарь. Девушка рядом вздрогнула. ***       Следующий день был донельзя похож на вчерашний — разве только ощущалась тяжесть веса еще одного человека в седле позади… Замок, казалось, был заколдован — сколько бы они не преодолевали, он так и оставался призрачен и недосягаем… Как ни странно, его спутница большую часть пути молчала, созерцая пейзаж вокруг. Хотя, разве можно было назвать голую землю, единственное украшение которой составляли редкие клубки перекати-поля, гонимые суховеем в никуда… Рыцарь невольно сравнил себя с перекати-полем. Он странствовал по миру с ранних лет, и многое повидал — но никогда не приходилось ему бывать в месте, которое он с уверенностью мог бы назвать своим домом. Не то чтобы ему так его не хватало… но иногда, когда приходилось очень уж туго — Рыцарь думал, что все-таки хорошо было помогать людям и знать, что где-то, не важно, как далеко, есть место, где его любят и ждут. Думал об этом он очень редко — не привык зацикливаться на несбыточном, да и дел было много.       Но сейчас, когда приходилось весь день ехать в одном направлении, да еще и изнывая от жары, мысли, до сих пор неведомые Рыцарю, сами лезли в его голову. Мельком оглянувшись на девушку, сидящую в седле позади, он внезапно спросил сам себя: «А есть ли у нее дом и семья?» В тот же миг он сам себя одернул — будь это так, вряд ли его нынешняя попутчица здесь находилась. При этой мысли в душе у Рыцаря непонятно почему потеплело. «Она такая же как и я…» — одновременно с сочувствием и какой-то неясной радостью, подумал он.       Внезапно путешественник встрепенулся: он вполне отчетливо заметил на горизонте несколько черных точек. Они приближались с достаточно большой скоростью, потому что примерно через минуту эти точки уже приняли человеческие очертания. — Это Таящиеся во Мгле… — выдохнул Рыцарь, обращаясь скорее к себе, чем к испуганно затихшей спутнице. — Те, кто служат Колдунье… — Сколько их? — тихо спросила девушка, стараясь не выдать дрожь в голосе. — Небольшой отряд, — с уверенностью ответил тот. — И они почти настигли нас. Рыцарю не впервой было сражаться с врагами, превосходящими по численности, но он прекрасно понимал вжавшуюся в седло девчонку. Уж ей-то драться вряд ли приходилось… Вокруг была лишь пустыня — ни единого даже самого никудышного убежища. Ничего не оставалось, кроме как принять бой вместе с так неудачно навязавшейся к нему в попутчики селянкой… Видимо, девушка прекрасно понимала, о чем сейчас думает Рыцарь, и потому не задала ни одного вопроса — только постаралась выпрямиться — словно без слов давая понять, что хоть ей и страшно, она готова принять бой. «Храбрая, — заметил мысленно ее спутник, внимательно наблюдавший за ней боковым зрением, и невольно зауважал эту хрупкую, казалось бы, совсем недавно сбежавшую на поиски приключений из-под родительского крыла авантюристку (о да, видал он и таких, и, честно сказать, не особо боготворил). Захотелось сказать ей что-то подбодряющее, чтобы придать ей сил — но как назло язык будто прилип к пересохшей гортани. Как уже было сказано, он не был искушен в искусстве разговора, что часто мешало ему выражать собственные мысли. А всадники Колдуньи приближались… Спасаться было поздно, да, впрочем, и бессмысленно. Поэтому Рыцарь, пустив коня в галоп, двинулся на врагов. Он не мог предугадать, чем закончится схватка — может быть, ее и вовсе не будет, (прислужники Тьмы могли просто взять их двоих в плен и доставить до Замка), но одно Рыцарь знал точно: та, кто отправилась с ним в этот опасный путь, попала в беду по его вине — и потому он должен защитить ее любой ценой… ***       Они проскакали мимо, даже не заметив двоих путников. Как так получилось — невозможно было объяснить, но все же факт оставался фактом: те, кого называли Таящимися во Мгле, не заметив тех, кто стоял на их пути, умчались прочь… Магия — вот что сразу пришло на ум Рыцарю, лишь только слуги Колдуньи скрылись из виду. Но какая? Дружественная или же… или же их просто заманивают, как кроликов в силок, заставляя поверить в собственное везение? Ответ невозможно было найти — разве что только добраться до хозяйки Таящихся, коварной Колдуньи… А добраться необходимо — он дал обещания бедным жителям маленькой деревушки, людям далеко не смелым, готовым заплатить любые деньги за спокойную жизнь для себя и своих детей. Конечно же, Рыцарь отказался от горстки медных монеток, предложенных ему старостой селения — он никогда не брал денег за работу. Недаром ведь считал, что уничтожение зла в мире — долг каждого человека, а его самого в частности. Позади послышался облегченный вздох, и Рыцарь тут же вспомнил о своей спутнице. Он обернулся к ней и спросил — голос его вновь был приглушен тяжелым забралом: — Ты как…нормально? — впоследствии собственные слова казались ему глупыми. Как он мог такое спрашивать у трясущейся от страха девицы, едва-едва держащейся в седле? Ей, разумеется, потребовалась огромная сила воли, чтобы едва слышно, но твердо выговорить. — Со мной все в порядке… А ты не знаешь, почему они нас…пропустили? — Нет. — Покачал головой тот. — Понятия не имею. — Чуть промолчав, он вдруг сказал совсем неожиданно и удивительно бесстрастно, будто бы с ними ничего не происходило, и они все это время разговаривали о погоде. — Пора сделать привал — темнеет уже. Девушка кивнула, ничего не ответив, и глядя куда-то сквозь него — она, казалось, о чем-то напряженно задумалась. ***       Вечер выдался прохладнее дня — впрочем, так в этой местности было всегда: в светлое время суток стоял невыносимый зной, а ночью холод поглощал землю и воздух. Рыцарю порядком надоели эти вечные перемены, как и вся эта земля в целом. Он был безмерно рад тому, что уже завтра к полудню он достигнет проклятого замка и доведет наконец это дело до конца. Но перед этим надо будет высадить невольную попутчицу — и удостовериться, что в дальнейший путь будет для нее безопасен. Девушка и так пережила достаточно потрясений по его вине… Был меч его защитой для бедных и для слабых, А конь, а конь был лучшим из коней. Нить мысли затерялась где-то далеко в тот же миг, как он услышал эти слова у себя в сознании. Колдовство, про которое он, в свете последних событий, уже успел забыть, вновь начало проявлять себя. Лицо Рыцаря невольно скривилось в гримасе отвращения — его вызывала сама мысль, что какая-то женщина, обладающая магией, может проникать в его разум когда ей только вздумается! «Поскорей бы победить ее — определенно, в мире станет гораздо меньше зла.» — подумал он, расседлывая коня. Тот не жаловался на недостаток пищи, и был доволен водой из фляги и небольшой частью людских припасов — долгая походная жизнь, и многие передряги, в которые они попадали, выучили его выносливости. Рыцарь относился к коню не как к своей собственности, а как к кому-то вроде друга, которого у него никогда не было, но тем не менее не сумел придумать ему клички: называл просто Конем. И Конь, вроде бы, не жаловался. Подумав о победе над Колдуньей, Рыцарь внезапно сложил все части того, что говорил время от времени таинственный голос в его голове, воедино. Определенно. в этом. несомненно. странном послании, говорилось о ком-то. Но о ком? Единственное разумное объяснение, которое приходило ему на ум — речь шла о каком-то Непобедимом Воине, тайном оружии злой ведьмы. Но почему же голос беспрестанно твердил о нем — быть может, Колдунья хотела похвалиться, а возможно, Голос вовсе не навеян ее чарами, а наоборот, был чем-то вроде незримого помощника и предупреждал его об опасности?       Обманываться сейчас, когда ничего толком еще не выяснено, Рыцарь не стал — но ему необходимо было с кем-то обсудить выводы, которые он сделал на основе своих рассуждений.       Кандидатура на эту роль была только одна — девушка-селянка, возившаяся с едой неподалеку. Чуть подумав и глубоко вздохнув, Рыцарь обернулся к ней. — Послушай, — идея рассказать все спутнице уже не казалась такой блестящей, но раз уж сказал «А», надо говорить и «Б». Потому, скрепя сердце, он продолжил. — Тебе… за время пребывания на этой земле… не чудился странный голос, говорящий…непонятное песнопение? — чувствуя себя совсем уж не в своей тарелке, закончил Рыцарь. Как он и предполагал, ответом было лишь крайне изумленное выражение лица. Девушка внимательно взглянула на него, и тихо проговорила: — А ты? Ты слышишь голоса, да?       «Как бы она не решила, что я сумасшедший», — уже в десятый раз ругая себя за неосторожный вопрос, подумал он, невольно отворачиваясь. Но ответить на вопрос что-то надо было… и он буркнул первое, что пришло в голову, хотя раньше никогда так не делал: — Просто спросил. Во владениях Колдуньи всякое случается. Она может выявить любую слабость и с ее помощью воздействовать на разум. — Ох, как Рыцарь надеялся, что последующих расспросов не последует! — А у тебя… есть слабости? — едва-едва слышно спросила девушка, и ее собеседник буквально почувствовал, как она сверлит любопытствующим взглядом его спину. Но от ответа на этот вопрос он решил воздержаться. Но спустя пару минут последовал следующий, не менее непростой: — Как ты думаешь, почему… те всадники… нас не тронули? — на секунду показалось, что подул холодный ветер, и в самом воздухе тоже лишь на миг прочиталось что-то зловещее. Девица поежилась, Рыцарь же сумел справиться с обуявшим его душу нехорошим предчувствием. — Я не знаю, — честно ответил он. В тот же миг в его голову закралась мысль: «А что, если тот, кто постоянно насылает на меня этот морок сделал так, чтобы Таящиеся во Мгле не заметили нас?» «Что, если действительно… кто-то, вроде ангела-хранителя, помогает нам в борьбе со злом?» — он сам не заметил, как в своих мыслях сказал «нам», а не «мне». Сам того не замечая, он привык к тому, что рядом с ним постоянно она — эта загадочная, и в то же время, такая простая девица, так напоминающая крестьянку. Хоть с их встречи прошел всего-то день с небольшим, его спутница и на данный момент единственная собеседница могла создать вокруг себя незабываемо притягательный уют, не виданный Рыцарем ранее… «Все равно, уже завтра придется с ней расстаться, — напомнил он себе. — Я и так втянул ее в свою, полную опасностей жизнь. У нее свой путь, а у меня — свой. Надо это помнить.»       Они распрощались на рассвете следующего дня. Ей надо было сворачивать в сторону от прямой дороги до замка — по крайней мере, так утверждала она сама, так и не сообщив, куда, собственно, держит путь. Это, впрочем, было ее дело, и вовсе не обязанность, говорить каждому встречному о цели своего путешествия. Отдав девушке ровно половину всей имеющейся у них провизии, Рыцарь отправился навстречу своей судьбе — теперь уже в одиночестве. Вновь перед глазами простиралась пустошь — до того надоевшая, что он ехал верхом на своем коне, прикрыв глаза, чтобы не видеть ее лишний раз. Теперь он снова один — не было слышно чужого дыхания позади, не ощущалось человеческого присутствия. Остались лишь он, конь, и обширная пустыня, которая, казалось, вот-вот вберет их обоих в себя. Отогнав от себя тяжелые мысли, Рыцарь выпрямился и вгляделся в горизонт — замок был совсем близко. Осталось всего ничего — пара часов езды.       Совсем скоро он доберется до Колдуньи и заставит ее ответить за все свои злодеяния. Рыцарь не знал, удастся ли ему победить ее — но собирался приложить все силы. Снова вспомнилась веселая, добродушная попутчица — ей, по его мнению, слишком рано пришлось столкнуться в своей жизни со злом. Было бы неплохо, чтобы таких встреч у нее, (да и вообще у любого, такого, как она, человека) было как можно меньше. Честно признаться, Рыцарь не любил думать о том, как он будет расправляться с врагами, даже перед самым боем. Он был не из тех людей, которым доставляют упоение и радость подробные описания битв и вообще какого-либо насилия. Хоть это и была его основная работа, он не видел ничего достойного внимания в ней. А еще он хорошо помнил пословицу: «Не дели шкуру не убитого медведя». Думаю, стоит оставить Рыцаря наедине с его мыслями до самого входа в замок. Много о чем размышлял этот человек — и пусть это останется для нас тайной. Каждый имеет право на сокровенность собственных дум, и не нам через него переступать. ***       Рыцарь позволил своему коню идти шагом только когда замок Колдуньи вырос перед ним во всю свою высоту. Он вовсе не выглядел величественно на фоне пустыни, простирающейся вокруг насколько хватало глаз, скорее наоборот, по мнению Рыцаря обитель злой чародейки была уродливой и жалкой, по крайней мере, у него эта постройка из черного камня, отполированного до блеска, не вызывала восхищения. Он будто бы наяву видел фундамент из людских слез, держащий на себе этот оплот зла. «Я и камня на камне не оставлю от этого замка, если мне удастся победить Колдунью, — сказал сам себе он, подъезжая все ближе и ближе — уже хорошо видны стали огромные черные ворота. — Не должно этому пятну оставаться на земле…» И вот — он уже у ворот. Странно, Колдунья не позаботилась о том, чтобы его встретили. Может, не заметила? Нет — скорее всего, она давно наблюдает за ним, и просто посмеивается, придерживая своих прислужников. Так делали многие до нее, и будут делать многие после нее… если, конечно, он останется жив. «Прочь мрачные мысли!» — в тот же самый момент сказал себе Рыцарь и, приложив все свои силы, навалился на тяжелую дверь, собираясь отворить ее. Вообще-то можно было и не стараться — ворота легко поддались. Этого и следовало ожидать, если Колдунья решила играть с ним по собственным правилам… Поэтому он не стал расслабляться, и вошел во внутренний двор, готовый ко всему. ***       Внутри было почти также пустынно и мертво, как за воротами замка. Ни души — будто все здесь затихло уже навсегда. Ровно мгновение Рыцарю думалось, что действительно никого не осталось — а вдруг Колдунья давно умерла и осталось лишь ее опустошающее волшебство? Тогда его задача становится гораздо проще — всего-лишь найти и уничтожить его источник. Но, к несчастью, его надежды оказались ложными — за углом послышался громкий скрежет, похожий на лязг оружия. Рыцарь извлек из ножен меч. Из его груди чуть не вырвался вздох сожаления — снова придется кого-то убить… Но он быстро отбросил эти мысли — сейчас он не сомневался, что его противник будет достоин смерти. Как ни странно, вместо ужасного, порожденного темным колдовством, чудовища, он увидел вполне на вид обычного, облаченного в простые доспехи, человека. Он даже не коснулся оружия — меча, висевшего в ножнах, но Рыцарь справедливо рассудил, что это может быть какая-нибудь коварная вражеская уловка, и не стал делать то же, что и оппонент. Видя это, воин поднял руки в мирном жесте. — Владычица счастлива видеть тебя здесь, о благороднейший Защитник Угнетенных! — так звонко, что звук его голоса отдавался от глухих каменных стен, выкрикнул мужчина. — Я пришел лишь для того, чтобы проводить тебя к ней! Рыцарь ничего не произнес в ответ, однако подумал про себя, что язык у посланца неплохо подвешен, и что скорее всего этот дипломат лишь нацепил на себя одежды воина, чтобы произвести впечатление. «Она пытается уверить меня в том, что у нее начисто отсутствует какое-то ни было войско и усыпить мою бдительность.», — также сказал он своим мыслям. Минуту Рыцарь пребывал в тяжком раздумии: определенно, если он не примет мирное предложение, в ход пустят силу — и он уже невольно окажется перед Колдуньей, насильно поставленный на колени. Если же он сейчас пойдет добровольно вслед за ее вестником — он сэкономит время, гораздо скорее до нее добравшись. Да и будет больше шансов убить ее — а если он пойдет против всего войска Колдуньи, притаившегося где-то в недрах зловещего замка, вполне возможно, что дело свое он до конца не доведет… Но чародейка ведь тоже не глупа — зачем ей поступать так необдуманно? Может, западня? «А даже если и так — неужели ты не попытаешься?» — неожиданно спросил он сам себя. — «Какой же ты защитник, если даже сейчас…страшишься? В жизни всегда есть место риску, а в твоей и подавно. Вспомни тех, ради кого сражаешься. Вспомни ту девчушку, с которой тебе пришлось путешествовать… Она, и многие другие, будут вечно страдать от гнета Колдуньи, если ты сейчас не попытаешься к ней пробраться. И забудь о ловушке — нельзя быть таким мнительным!» С этой мыслью он принял решение. — Веди меня к той, кто тобой повелевает, — сухо бросил Рыцарь стоящему против него приспешнику Колдуньи. — Но учти: только попытаешься направить против меня свой меч — тебе не поздоровится. Посланец лишь пожал плечами и пошел вперед, невольно вынуждая следовать за собой.       …Ведомый посланником Колдуньи, Рыцарь оказался перед створчатыми дверями, высотой в полтора человеческих роста, некогда красиво украшенными. Однако сейчас краска кое-где облупилась, серебро потемнело, и дверь вовсе не казалась величественной. Но, взглянув на неё один раз, можно быть уверенным — они ещё многое выдержат. — Госпожа ожидает вас, — угодливо залебезил прислужник и, поднатужившись, раскрыл огромные створки… Они оказались в ещё одном зале. Обстановка здесь заметно отличалась от других комнат замка: все колонны сияли белизной, серебряные канделябры сверкали, отполированные, а из шести (с каждой стороны по три) высоких, немного закруглённых и похожих на бойницы, окон, лились потоки света. В дальнем конце зала стоял трон. Пока что на нем никто не сидел. — Я оставлю вас наедине с Госпожой, — робея, промямлил его спутник и, семеня на своих коротких ногах, скрылся за дверями, которые тут же захлопнулись. Рыцарь чуть погодя подошёл ближе к трону. Он прекрасно видел, как пусто здесь, в этой зловещей громаде замка, как мало былого величия осталось у его владелицы. Власть её держалась благодаря иллюзии. И, возможно, она не так сильна, как казалось. Хотя, нельзя забывать о том странном чарующем голосе, время от времени звучавшем в его голове, и о Таящихся во Мгле. Быть может, их и мало осталось, но от того они не менее опасны. Тем временем в зале стало чуть сумрачнее, а потом, спустя пол минуты, Рыцарь заметил, как тьма сгущается возле трона. Он приготовился вытащить меч и отразить любую атаку. Постепенно сгусток становился фигурой, а затем тьма ушла, оставив после себя лишь обыкновенную женщину, стоящую к нему спиной. Как сразу понял Рыцарь, это и была сама Колдунья. Он мог бы напасть со спины, воспользовавшись её незащищённостью, но твёрдо знал, что это не сделает ему чести. И он подождал. Колдунья обернулась к нему. Жёсткие, но красивые черты лица, острые скулы, длинная шея, волосы, гордо собранные в венец на голове. И пронизывающий взгляд холодных серых глаз… Именно так он и представлял её. — Такой образ ты составил в своей голове, о доблестный защитник слабых? — негромко спросила она. Голос этот пробирался до дрожи. Взгляд — испепелял. Рыцарь молчал, хотя был удивлён. Но не стоит придавать значение словам, а уж тем более, заговаривать с тем, кого собрался убить. — Молчишь. — Она сделала шаг по направлению к нему. — Видимо, уже раздумываешь, как меня победить. Погоди немного — сначала я кое-что тебе покажу. Он привык к подобным речам. Но, честно признаться, Рыцарь хотел скорее покончить с этим — знал: ничего хорошего ему не покажут. Только он подумал об этом, как лицо Колдуньи начало меняться: острый подбородок округлился, на щеках появились ямочки, а смертельную бледность сменил загар. Спустя пару минут перед Рыцарем стояла та, кого он так недавно провожал… Смешливая синеглазая девушка с длинной русой косой — Что ты с ней сделала?! — прозвучал приглашённый вскрик в тишине. Даже ему был присущ свойственный каждому человеку гнев. — Ничего. Я просто была ею, а в остальное ты поверил сам, — как странно было слышать эти тяжелые, будто камни, слова, произносимые звонким, полным бьющей через край жизнью, голосом. Он молчал, а она продолжала говорить. — Признаться честно, ты удивил меня. Никогда… — и тут в интонациях её скользнуло что-то человеческое. — Я не встречала подобного тебе человека. Одни хотели уничтожить меня, чтобы властвовать над этой землёй, другие — ради славы героя… Скажи мне, что нужно тебе? Он не отвечал, не в силах поднять отяжелевшую голову. — Неужели тебе есть дело до чужих людей, до их горестей? Она требовала от него ответа. И, подняв голову, и устремив взгляд на её лицо, он увидел в глазах её ещё что-то… То, что он вовсе увидеть не ожидал. Именно это сподвигло его ответить. — Не всегда стоит думать только о себе. — Но ты ни разу не хотел пожить для себя? Просто, никому не помогая и не время? — её голос странно дрогнул. — Останься здесь, в замке, со мной! Никто не причинит тебе зла! Брось… Разве люди способны сказать «спасибо»?! Разве кто-то отблагодарит тебя? Пройдут года и все забудут твой подвиг! Вот, каково быть героем! Рыцарь внимательно глядел на неё сквозь прорези для глаз в шлеме. Нет, он больше не видел в ней ту девчушку, с которой они пережили нападение отряда Таящихся во Мгле. Но слова её были неожиданно искренним, они не заманивали в ловушку — это он знал точно. И искушение овладело им. Как часто он мечтал о месте, где ему всегда будут рады, о всегда горящем огне в очаге, и о людях, которым будет не все равно на его судьбу… В жизни он повидал многое: встретился и с неблагодарностью, о которой говорила Колдунья. И на одну лишь секунду ему захотелось забыть о бремени, взваленном на его плечи… — Нет… — прошептал он, чувствуя, как обрывается все внутри. Он не стал объяснять, говорить, что никогда не заключит союза со злом, и что высшее счастье на свете — знать, что ты помог кому-то… Колдунья смотрела на него с тем самым чувством, которое он не ожидал увидеть в ней. Но в глубине её глаз таилась непроглядная тьма. — Ты зря отказался, — прошептала она. — Как многого ты лишился… Больше он не видел в ней ни света, ни тепла. Это был обман, как и то, за кого она себя выдавала. Да, внутри неё ждала своего часа безумная страсть, но ему она была чужда. Рыцарь коснулся рукояти меча. — Ты за это заплатишь! — с угрозой произнесла она. — Я все отдам, чтобы ты поплатился за это! — её черты исказились в гримасе злобы. А затем… Она начала рассыпаться в прах. Стремительно, будто была сделана вся из мелких пылинок. Вскоре она осела вся, а на полу осталась лишь горстка пепла. Все это случилось чересчур быстро… Рыцарь подошёл ближе. Наверняка, после его отказа, она решила поиграть с ним… Что могло быть иной причиной? Он сел на колени перед горсткой серой пыли. Ему показалось, что все происшедшее — сон, да и только.       А затем вновь начало творится нечто странное. Голова его склонилась на плечо, а телом овладело неистовое желание уснуть. Не в силах бороться с этим — так это внезапно случилось, Рыцарь смежил веки… А в ушах вновь зазвенел ставший знакомым мотив: «И вот, одной Колдунье случилось вдруг влюбиться. » Уйди, — сказал ей Рыцарь. — С тобою мы враги!» И стал навеки сонным несчастный этот Рыцарь, И конь его — хромым на три ноги… Не может ни проснуться и ни остановиться. И конь его поныне все меряет шаги… Порою возникает в тумане Сонный Рыцарь, И конь… И конь, хромой на три ноги»