* * *
— Давненько у нас не было такого необычного дела, а уж с такими данными: посреди трассы, в крутой тачке и с отравлением. Кажется, намечается что-то интересненькое! Восклицание своего напарника следователь Волков пропустил мимо ушей, сразу выскочив из служебной машины и направившись к дорогому Porshe. Пустой автобан, по которому проезжали редко из-за его отдалённости, навевал пугающие мысли. Вокруг не было ни леска, ни даже деревца. По бокам дороги раскинулась степь. Только в кювете росла какая-то высокая и даже на вид жесткая трава. Машина стояла на третьей линии по направлению к выезду из города. По бокам же трассы можно было заметить чёрные следы шин. Участок дороги, где произошло убийство, был небольшим островком суеты, криков и деятельности. Мигали сирены, ругались врачи и бегали злые криминалисты, которым мешались под ногами работники полиции. Следователи, которые будут вести это дело, только что прибыли. Старший лейтенант Александр Волков стремительно подошёл к месту происшествие. — Что можешь сказать, Серж? Мужчина, названный Сержем, являлся одним из лучших патологоанатомов в городе. Если вызвали именно его, значит, действительно, дело было необычное. И обещало проблемы. — И тебе привет, Сашка, — отозвался патологоанатом, не отрываясь от своей сумки. Он прибыл на полчаса раньше следователей, поэтому уже мог сказать что-то более менее конкретное. — Единственное, что сейчас можно точно сказать, — это не отравление. Никаких признаков. Но вот, что нашли мои мальчики: в области желудка, найден синяк и немаленький, — мужчина серьёзно посмотрел на своего хорошего знакомого. — И это точно насильственная смерть. А теперь иди осмотри место и мои ребята заберут тело. Я постараюсь прислать предварительный отчёт к вечеру, а через полтора дня будет готов полный. — Хорошо, спасибо, — кивнул Александр, уже отворачиваясь от собеседника. Около машины, уже рассматривая труп и салон, был его напарник Алексей Свиридов. Если не знать, кто он и что делает, то можно было подумать, что убийца склонился над своей жертвой, не обращая внимания на кружащих вокруг служителей порядка. — Есть что-нибудь? На лице Алексея не осталось ни следа былой насмешки. Сейчас здесь был профессионал. — Не поверишь, но вообще ни следа. Я уже поговорил с Химовым, — на этой фамилии оба скривились как от лимона, — он, как обычно, выделывался, но сказал, что единственное, что смогли обнаружить, — это пальчики жертвы. Машинку он ещё возьмёт, но уже сейчас заявил, что вряд ли там что-нибудь будет. Волков кивнул и подвинул напарника, чтобы влезть в салон дорогого автомобиля. — Кстати, о жертве. Выяснили, кто это? — задал он вопрос, не отрываясь от осмотра. — Выяснили, — Свиридов взял с капота планшет и, пролистав немного, зачитал: — Жертва — Колоколов Константин Яковлевич, девяносто третьего года рождения. Холост, учится на факультете менеджмента и управления в академии финансов. — Колоколов? Это который, тот самый Колоколов? — приподнял брови Волков, отрываясь от обследования трупа весьма симпатичного мальчика двадцати трёх лет. — Ага, — закивал Алексей, — тот самый Колоколов. Точнее, его сын. В общем, золотой мальчик, единственный сын богатых родителей, которые теперь будут оббивать пороги в нашем отделении. Александр закончил с осмотром и рассеяно кивнул группке медиков, которые бросились к машине и начали запаковывать тело. Теперь Константин Яковлевич — забота патологоанатомов. — М-да, это дело не необычное, а проблемное, — скривился Волков, стягивая резиновые перчатки с рук. — Не без этого, — хмыкнул Свиридов и первым направился к стоящей в отдалении машине. — Поехали, нужно сообщить новость родственникам, а потом заглянуть в его академию. Вечером ещё отчёт. — Угу, — отозвался лейтенант, читая предварительно отобранный планшет с досье на жертву. — Ты Химову сказал, чтобы тот поторопился с отчётом? — Да, — кивнул тот, — и патрульным, которые обнаружили тело. Садись. Алексей открыл дверь машины для своего напарника. Они работали вместе уже пять лет, и он прекрасно знал, что сейчас его напарник от чтения информации не оторвётся. Посадив его в машину и закрыв дверь, он направился к месту водителя. Удивительно, но за всё время, что они работают вместе, он ни разу не видел напарника за рулём. — А мальчик-то отсидел в КПЗ за превышение скорости два месяца назад. Полный срок отсидел и штраф выплатил. — А батенька его где был? — удивился Алексей. — Батеньки в городе не было — не смог ничего сделать. Но зато по приезду скандал закатил, — отозвался Волков. Свиридов хмыкнул: — Значит, проблемным был мальчик. — Ага. И судя по тому, что здесь написано, — затряс планшетом следователь, — у него вполне могут оказаться недоброжелатели. Надо будет глянуть его полное досье, а не этот огрызок. Свиридов хмыкнул и увеличил скорость.* * *
Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон! — Иду, иду, — отозвался высокий женский голос с кокетливыми нотками. — Ах, какие настойчивые! Тяжёлую железную дверь с той стороны стороны открыла женщина, которая была настолько выразительной в своей внешности, что по ней сразу можно было прочитать характер. Довольно высокий голос, острый носик, непухлые губы и маленькие чёрточки лица. Небольшие водянисто-голубые глаза заинтересованно взглянули на мужчин. В целом, женщину нельзя было назвать красивой, но она была без сомнений привлекательной. Как раз той привлекательностью, которая так необходима жёнам богатых мужей, которые любят моду, сплетни и шопинг, которые дома заводят маленьких собачек, чтобы потом ими хвастаться перед своими подругами. Но несмотря на это, она не была лишена некой наивной искренности. — Вы Варвара Романовна Колоколова? — задал стандартный вопрос Алексей: естественно, они уже знали, как выглядит мать погибшего. Женщина кокетливо хихикнула и стрельнула глазами на статного Свиридова, который на фоне невысокого Волкова выглядел ещё внушительнее. — Я предпочитаю свою девичью фамилию — Лисина, но Яшенька против, чтобы я её использовала, говорит, что коль уж я замужем, то и фамилию нужно носить мужнину, — женщина огорчённо нахмурилась, но уже через мгновение расцвела в яркой и счастливой улыбке, — но зато он меня любит, мой Яшенька. И я его люблю. А любовь — это самое главное в браке! Вы согласны со мной? Волков прикрыл улыбку ладонью и весело взглянул на ошарашенного таким напором Лёшу. Вся эта речь не заняла у женщины и полутора минут. При этом она успела стрельнуть взглядом в Свиридова, поправить воротничок на платье и закрутить вьющуюся прядь волос у виска на палец с аккуратным неярким маникюром. Сейчас она вопрошающе смотрела на заинтересовавшего её мужчину, немного прикусив нижнюю губу. «А ведь это кокетство и эта беззаботность исчезнут, когда она услышит новость о своём сыне», — подумал Саша внезапно. Улыбаться и веселиться уже не хотелось. Свиридов пришёл в себя от неожиданного напора и, выпрямившись ещё сильнее, заговорил всё тем же серьёзным голосом: — Мы можем поговорить с Вами и Вашим мужем? Женщина ответила не раздумывая: — Конечно, проходите, Яшенька как раз сейчас дома. А Костик нужен? Его сейчас нет дома. Он уехал вчера в девять часов, но до сих пор не вернулся, — она озабочено нахмурилась, но тут же вновь расцвела в искренней улыбке. — Но он иногда, бывает, задерживается, так что он, наверное, скоро приедет. Вы проходите, проходите в гостиную, я сейчас вам чаю принесу. Женщина засуетилась, поправляя подушки на вельветовом диване серого цвета, и бросилась в боковой проём, где виднелась кухонная стенка и холодильник. Уже оттуда раздалось громкое: «Яша! Яшенька! К нам пришли гости!». Из глубин дома раздался густой и сочный бас: «Иду, Варюша!». Слушая обмен репликами между супругами, Александру даже стало неловко, что сейчас они должны будут разрушить эту идиллию. Кинув взгляд на напарника, он понял, что тот тоже чувствует себя неуютно. Из глубины дома послышались тяжёлые, но стремительные шаги. Через мгновение показался мужчина, который последнее время очень часто мелькает на телевидение, поэтому не узнать его было нельзя. Это был грузный, но отнюдь не толстый мужчина, с благородной проседью в волосах, проницательными молодыми глазами, почти незаметной сеточкой морщин и гордой посадкой головы. Внешность его нельзя было назвать невероятно красивой, но, как и в его жене, он владел определённой привлекательностью и неслабой харизмой. Остановившись на пороге комнаты, он внимательно оглядел её и, увидев незнакомцев, направился к ним. Следователи встали и поочерёдно пожали ему руку. В этот момент в комнату вошла Варвара Романовна с подносом, на котором стояли четыре чашки, чайничек, сахарница и какое-то печенье. Расставив всё это на низком гостином столике, она поцеловала супруга в щёку и присела на диван, как раз напротив Алексея, задорно ему подмигнув. Чай разливал Яков Илларионович. — Итак, что же вас привело в наш дом? — задал вопрос хозяин квартиры, перед этим отпив исходящий паром ароматный чай. Следователи, которым под грозным взглядом хозяйки пришлось взять в руки чашки и сделать аккуратный глоток, со звоном опустили блюдца на стол. Тела их были напряжёнными, а лица мрачнели всё быстрее. Услышав вопрос, они подняли напряжённые тела с дивана. Волков прокашлялся. — Сегодня утром, около четырёх часов тридцати пяти минут утра, в районе N-ского автобана была обнаружена машина Porshe, ярко-красного цвета с регистрационным номером ХХХ. На призывы сотрудников ГИБДД никто не ответил. Подошедший к машине сотрудник по визуальным признакам констатировал смерть. Вызванные на место происшествия врачи подтвердили это. Отпечатки пальцев были пробиты по базе данных. Сожалею, но это ваш сын. За двенадцать лет работы в органах голос научился не дрожать и звучать сухо и равнодушно. Но каждый раз, наблюдая одну и ту же картину, что-то глубоко в душе обливалось кровавыми слезами. Он ни разу не пропустил момент, когда на лицах людей проступало осознание, что они потеряли кого-то очень близкого и важного. Опыт не подвёл и в этот раз. Было неприятно и даже страшно наблюдать, как эти люди, весело улыбающиеся ещё пару минут назад, старели на глазах, а груз потери сына тяжело ложился на их плечи, сгибая их под невыносимым гнётом. Он до сих пор не привык к этому. К тому, как осознание сменялось ужасом и страхом. Иррационально эгоистическим желанием вернуть потерянное. В глазах женщины скопились слёзы и маленькими ручейками потекли по ещё молодой коже щёк. Мужчина же склонил голову, но Свиридов успел заметить его влажно заблестевшие глаза. Волков сцепил руки в замок за спиной и прикусил изнутри губу. — Мы сочувствуем вашей потере, — наконец проговорил он всё тем же механическим голосом, — но нам необходимо узнать как можно больше о вашем сыне, что бы быстрее найти убийцу. Редкие всхлипы пытавшейся сдержаться матери превратились в сдавленные рыдания. Между резкими выдохами можно было различить невнятные слова. Она повторяла имя сына: «Костик!» — Д-да, я, — мужчина захлебнулся словами, но постарался взять себя в руки, — я понимаю. Его крупные руки легли на дрожащие плечи жены. — Он был добрым, — дрожащим и всё время прерывающимся голосом заговорила женщина. Её маленькие черточки лица казалось, дрожали вместе с голосом, — он ч-часто приносил домой кошек и щенят с улицы. Выхаживал их. Лично искал им хозяев. Если н-не находил, то отдавал в приют, которому спонсировал из своих карманных денег. Он очень добрый… был, — в конце голос её сорвался. И сдавленные рыдания снова вырвались из горла. Яков Илларионович прижал жену к себе, чтобы она уткнулась лицом в его груди, и начал гладить её по волосам. — Что именно вас интересует? — Простите, мы понимаем, что вам сложно сейчас говорить, но… — Мы понимаем, — отрезал мужчина. — Выполняйте свою работу и найдите убийцу нашего мальчика. Волков поднял опущенный до этого взгляд и твёрдо посмотрел на него: — Я обещаю: мы сделаем всё, чтобы виновный получил наказание. И отцу, который только что потерял сына, глядя в эти серьёзные серые глаза, не оставалось ничего, кроме как поверить.