All The Attention, All These Intentions

– Все прошло хорошо, не так ли? – спросил Гарри, поправляя свою кожаную куртку, пока они шли. – Признаю, одно из наших лучших интервью, – сказал Луи, идя рядом с Гарри. Луи шел за Гарри к черному ходу, через который им удалось незаметно зайти, и заметил, что Гарри шел немного быстрее, чем обычно, будто ему начало не хватать воздуха. – Что такое? – спросил Луи, догоняя Гарри. Гарри резко остановился, отчего Луи чуть не споткнулся. – Мне нужно на репетицию, я опаздываю, – ответил Гарри, приподнимая брови в ожидании жалоб Луи на эту тему. – И я узнаю об этом только сейчас, потому что…? – Прости. Я думал, что сказал тебе. Видимо, нет, – ответил Гарри, возвращаясь к своему поспешному темпу ходьбы. – Я о том, что у тебя не выйдет довезти меня до отеля и успеть на репетицию, – сказал Луи, снова ускоряясь и идя к машине. – И это же приватная репетиция, верно? – Я уверен, что для своих парней и Луи Томлинсонов можно сделать исключение, – Гарри открыл машину, нажимая кнопку на ключе. Луи сел на пассажирское сидение и положил голову на кулак. Он чувствовал на себе взгляд Гарри, который пытался вставить ключ в зажигание и ждал, пока Луи что–нибудь ответит. Луи знал, о чем думал Гарри, чего он ожидал. Он ненавидел это бессловесное общение. – То есть… Я думаю, я поеду с тобой, – пробормотал Луи в свой кулак. – Это сэкономит бензин. – Заканчиваются деньги на бензин? – усмехнулся Гарри, заводя машину. – Ох уж эти проблемы мультимиллионеров. Луи пытался скрыть этот незначительный и крошечный намек на то, что ему на самом деле было интересно посмотреть, как Гарри выступает с песнями, которые Луи слушает каждый вечер перед сном. Каждая песня из мини–альбома была загружена в айтюнс Луи, и если бы это был не Гарри, он бы отрезал себе руку, чтобы попасть на концерт, если бы это потребовалось. Репетиция проходила в большом зале, наполненном эхом. Вероятно, позже там должны были поставить стулья — без них все выглядело пустым и одиноким. Луи думал о том, как Гарри удавалось справляться с этим одному, учитывая нервы, почему он просто не стал участником какого–нибудь бойзбэнда. Луи не мог себе представить, каково было находиться одному на сцене перед тысячами людей и устраивать для них шоу приличное количество времени. Луи взял стул и поставил его перед огромной сценой, чтобы открыть для себя идеальный вид на Гарри. Там стоял строгий и громкий мужчина, его внешний вид шел вразрез с тем, каким властным он пытался казаться, он постоянно направлял Гарри и ругал Луи каждый раз, когда тот что–то говорил. На бейджике парня было написано «Зейн». Судя по всему, он был здесь, чтобы помочь Гарри привыкнуть к сцене и не выглядеть неловко во время выступления. – Твой парень обязательно должен быть здесь? – спросил Зейн, когда Луи предложил Гарри во время песни схватиться за промежность. – Я не просто его парень, – сказал Луи, поудобнее устраиваясь на стуле. – Это Луи Томлинсон. Актер с несколькими «Оскарами» и просто поддерживающий друг, который сейчас будет уважительно тихим, – улыбнулся Гарри, смотря на Луи. Луи прищурился, смотря на сцену, и тихо пробормотал: – Ухватиться за промежность все равно было бы здорово. На самом деле ему хотелось уже перейти к более веселой части, например, к той, где Гарри искренне поет на сцене. Луи сидел тихо столько, сколько мог, и некоторое время это было не так уж сложно. Зейн действительно хорошо справлялся с тем, чтобы помочь Гарри привлечь внимание аудитории, и Луи не мог свести с него глаз. То, как он пел и тренировал свои движения, отвлекало Луи от всего, что происходило вокруг, особенно потому, что он знал эти песни. Ему очень хотелось, чтобы Гарри спел их полностью, с душой, так, как и требуется на настоящей репетиции, так, как и на концерте, с микрофоном, и все такое. Ожидание убивало Луи, он будто стоял в очереди, чтобы купить билеты на концерт любимой группы. – Сейчас тебе нужно найти кого–то в толпе и посмотреть этому человеку в глаза, – сказал Зейн, в ответ на что Гарри широко улыбнулся. – Пусть фанат почувствует себя особенным. – Они должны себя так чувствовать, потому что они такие и есть. – Эм-м, – начал Луи, но сразу же закрыл рукой рот, когда почувствовал взгляд Зейна на себе. – О-о-о, я вижу, фанат хочет моего внимания, – сказал Гарри, переводя взгляд на Луи. – Нет, – ответил Луи, отводя глаза от Гарри и пытаясь прикрыть лицо толстовкой. – Гарри, пожалуйста, нам нужно сделать это, чтобы перейти к следующему, – скрестил руки на груди Зейн. – Это он не хочет со мной работать! Как я должен смотреть в глаза фанату, когда он на меня не смотрит? – сказал Гарри, показывая на Луи и пытаясь не засмеяться. – Ладно, ладно, – Луи опустил толстовку, – а то Зейни сейчас взорвется. – Зейн, – быстро поправил он. – Да, ладно. Давайте сделаем, – Луи закатил глаза, а потом посмотрел прямо на Гарри. И, ладно. Гарри начал петь акапелла–версию песни «Полюби меня до смерти», и Луи был уверен, что умереть было бы легче, чем выдержать это. Песня была самой пошлой из всего мини–альбома, и не только из–за слов. В песне было полно сексуальных намеков, двойного смысла, над которым Луи пришлось подумать во время первого прослушивания песни. Конечно, Луи как никто другой должен был знать, каким пошлым Гарри мог быть, когда хотел этого. Голос Гарри почти не отличался от голоса в студийной версии песни, и Луи знал, что немногие артисты способны на такое, только, например, Бейонсе. Гарри начал танцевать с микрофонной стойкой, проводил пальцами по волосам, улыбаясь Луи во время песни. Луи сжал губы. Ему так сильно хотелось закричать. Ему хотелось закричать, а потом купить билет на концерт Гарри. Конечно, его парень должен иметь возможность приходить на концерты бесплатно, но тогда Луи бы пришлось спрашивать разрешения, и Гарри бы зазнался. Луи был готов рвать на себе волосы, когда Гарри провел рукой вниз по своей груди, не сводя глаз с Луи, а потом… Зейн остановил его. – Отлично, – сказал он, аплодируя Гарри. – Теперь с музыкантами. А потом происходило это. Это было похоже на приват–шоу для Луи, и это было одной из лучших вещей, которая случалась с ним в жизни. Зейн проделывал хорошую работу в том, чтобы Гарри выглядел максимально заманчиво, и вскоре Луи был вынужден держаться руками за свой стул. Гарри был так хорош в выступлениях. Любой мог сказать, насколько он любит то, что делает, по тому, как он двигался в такт музыке, будто он чувствовал вибрацию по всему телу. Иногда казалось, что он пьянеет от этого. Его голос вживую был чем-то чистым и святым, и Луи начинал радоваться, что их отношения хоть и были для публичности, но в то же время благодаря им все больше и больше людей узнавало о Гарри. Глаза Луи загорелись, когда Гарри начал петь «Алый». Песня, которая хорошо звучит в наушниках, вживую звучала в разы лучше. Гарри играл на гитаре, акустический звук вперемешку с бас–гитарой и легкий ритм делали песню шедевром. Когда Гарри втянулся еще больше, он упал на колени, играя на гитаре, будто рок–звезда, отчего Луи почти засмеялся. Когда Гарри начал петь «Стоял в облаках, не спускаясь», Луи начал подпевать, не сводя глаз с Гарри и его движений на сцене. Губы Луи еле двигались, поэтому Гарри заметил не сразу, что он подпевает, но стоило ему увидеть, его глаза так расширились, что Луи казалось, что они вот-вот выскочат из орбит. Гарри начал петь с еще большим энтузиазмом, пятки глухо стучали о деревянный пол сцены, когда он играл на гитаре. Луи легонько притопывал ногой в такт, и он чувствовал, будто глаза Гарри манят к себе. Луи улыбался, и эту улыбку не хотелось прятать потому, что все казалось таким правильным. Он наблюдал за Гарри, который явно был в своей тарелке, его не раздражал Луи, он не пытался умничать или шутить. Он был самим собой и делал это наилучшим способом – делал то, что ему нравилось. Луи начал медленно съезжать со стула, на котором он сидел, он встал на четвереньки и начал ползти к Гарри, который все еще стоял на коленях. Он полз медленно, подпевая Гарри, чей голос становился все ниже. Музыканты продолжали играть, Гарри очень мягко пел, глядя на ползущего к нему Луи, и заметил, что его очень привлекли эти медленные и постепенные движения. – Ты слушаешь мою музыку, – на выдохе сказал Гарри, когда Луи был совсем рядом, почти на одном с ним уровне. Луи сел на колени, кладя руки в задние карманы джинсов, не сводил взгляд с Гарри, на его лице виднелись легкость и изящество. Они оба утонули друг в друге на несколько секунд, оба забыли, что вокруг них происходило много другого. Глаза Луи блестели, он чувствовал, будто плывет от того, насколько ошеломленным был Гарри из–за того, что Луи смотрел на его выступление. Гарри глубоко дышал, наклоняя лицо к Луи, не отрывая взгляда от него. Луи думал, что это идеальный момент для поцелуя, но они, конечно же, были на людях. Однако их почти никто не видел, это была закрытая репетиция, поэтому… Может быть, они бы смогли? Луи никогда не думал, что у него в голове появятся такие мысли, что, может, хотя бы один раз они смогут это сделать, в конце концов, они ведь якобы встречались. В любом случае, когда взгляд Гарри упал на губы Луи, его внезапно перестало волновать все остальное. – Луи, прости, но мне придется попросить тебя уйти, – сказал Зейн, обрывая момент. Луи повернулся и увидел рядом Зейна, который стучал ногой, скрестив руки на груди. Луи не мог спорить, это было, наверное, уже восьмое замечание в его адрес, поэтому он лишь улыбнулся, встал и отряхнул джинсы. – Ладненько. Это справедливо, – ответил Луи, смотря повсюду, но не на Гарри. Луи ушел, не оглядываясь, на парковке он сел в машину и стал ждать Гарри. Он думал о том, что только что произошло. Что это было, почему он сам думал об этом? Гарри выглядел так, будто выиграл в лотерею, но пока что никому не хотел говорить. В его глазах было мерцание, которое Луи не видел ни разу за все время их знакомства. Это было странным. Луи не нравилось это. Ему не нравилось, когда он выходил из–под контроля, когда им управляла сила Гарри и его музыка, потому что в обычный день он бы такого не допустил. В тот момент все казалось правильным, но сейчас, вспоминая, он пришёл к выводу, что это было странным для них обоих. Они не делали подобного, не разделяли друг с другом такие моменты, когда фиктивные отношения, казалось, были чем–то большим. Тот факт, что на секунду Луи не волновало, что он хотел поцеловать Гарри, хотя они не были одни, напугал его. Наверное, это было из–за музыки. Он пришел к выводу, что, вероятно, ему не стоит больше слушать музыку Гарри. Гарри вернулся в машину через сорок пять минут, его энергия и приподнятый дух наполнили машину, как только он сел. Луи не дал Гарри сказать и слова. – Не говори об этом, – посмотрел в окно Луи. – …Ладно, – ответил Гарри, заводя машину и начиная их невероятно тихую поездку до отеля. * * * Гарри сидел на кровати, прислонясь спиной к стене, на его коленях стоял ноутбук, судя по всему, он с кем–то разговаривал. Луи заметил это, когда зашел в комнату. Он, конечно, сразу же подумал, что Гарри разговаривает со своим возлюбленным, а Луи очень хотелось знать, кому удалось завоевать сердце этого парня. Луи упал рядом с Гарри на кровать и услышал из ноутбука женский голос. – Кто это? Подруга? – спросил Луи, наклоняя голову, чтобы получше увидеть человека. Это была девушка, причем довольно милая, на взгляд Луи. – Привет, – сказала она, махая Луи. Луи помахал в ответ и по ее улыбке с ямочками заметил, что она была очень похожа на Гарри. – Это моя сестра, – уточнил Гарри, и Луи уже собирался вставать с кровати. – Оу. – Я думал, ты хочешь поговорить с ней вместе со мной, – вздохнул Гарри, смотря, как Луи ходит по комнате. – Нет, – так же вздохнул Луи, рассматривая вещи в комнате Гарри. Луи заинтересовали журналы, которые лежали у Гарри на комоде, он их хранил потому, что в каждом из них упоминалось о нем. Луи пытался не подслушивать разговор Гарри с его сестрой (в основном потому, что тот говорил очень тихо), но он точно услышал свое имя. Было интересно узнать о том, что у Гарри появилась необходимость сказать о Луи, а по голосу было слышно, что это было что–то хорошее. Он даже казался по–хорошему взволнованным насчет того, о чем рассказывал. Но Луи не хотелось знакомиться с сестрой Гарри. Луи хотел взять один из блокнотов, который он приметил еще в первый раз в этой комнате, но Гарри сразу же сказал: – Не трогай это, – он отвел взгляд от ноутбука. – Пожалуйста. Это черновики… Причем совсем черновики. Я люблю, когда люди читают законченное. – Это что–то вроде твоего мыслительного процесса написания песен? – спросил Луи, все еще держа палец на блокноте. – Вроде того, – ответил Гарри. – Ты так говоришь, будто это какой–то супер–эксклюзив. Я твой гребаный парень, а ты не разрешаешь мне читать свои бумажки. Вау, – сказал Луи, ходя по комнате дальше. Луи услышал, как сестра Гарри говорила что–то о том, что он очень дерзкий, и не мог не улыбнуться. Он бы предпочел, чтобы его назвали пугающим или устрашающим, но дерзкий ему тоже нравилось. Гарри разговаривал, казалось, несколько лет, Луи, в свою очередь, думал, что скоро умрет от недостатка человеческого внимания за последние сорок восемь часов. Он недовольно простонал, когда Гарри начал спрашивать о собаке и маме, потому что, фу, собаки, и в целом все эти вещи не были так важны в данный момент потому, что Луи было скучно и одиноко, и ему было необходимо чье–то внимание. Луи открыл помеченную Гарри страницу книги Джона Грина, которую он читал, а затем продолжил читать там, где остановился, пока Гарри не закончил свой разговор. Он закрыл ноутбук, откладывая его в сторону и встал с кровати. Гарри подошел к Луи и читал из–за его плеча. – Ты дышишь мне в шею. Мне нравится это, – вздохнул Луи, закрывая книгу и поворачиваясь к Гарри. – Ты закончил? – Разговаривать с сестрой или дышать тебе в шею? – спросил Гарри, делая расстроенное лицо и утыкаясь носом в шею Луи. – Разговаривать с Джеммерс или как там ее, – сказал Луи, слегка отталкивая Гарри плечом. – Джемма, – поправил Гарри. – О, да. Ты же мне говорил уже, да? Довольно милое имя, – ответил Луи. – Я ее обожаю, – сказал Гарри, улыбаясь с ямочками. – Круто, – Луи сел возле гитары Гарри и начал перебирать струны. – Почему ты стал таким грубым, когда увидел, что я с ней разговариваю? – спросил Гарри, садясь рядом с Луи. – Она очень хотела познакомиться с тобой. Она твоя фанатка. – Я не хотел быть грубым, я– – А ты когда–нибудь хочешь быть грубым? Или это само собой выходит? – прервал его Гарри. – Я не знаю, – Луи опустил взгляд, дергая струны. – Я знаю, что у тебя есть скрытые мотивы насчет того, что ты говоришь, кроме грубости, – сказал Гарри. – О чем ты? – Почему ты был таким грубым из-за разговора с Джеммой? – спросил Гарри, так, будто уже устал задавать этот вопрос. – Потому что! Я просто… – начал Луи, проводя ладонью по задней части шеи. Он чувствовал, будто на него напали, он ведь ничего не сделал, чтобы заслужить это. Луи не хотел быть грубым, и его не волновало, как выглядели его действия со стороны. Неужели кто–то бывает грубым просто потому, что им нравится быть грубыми? – Мне противно от упоминания семьи, – сказал Луи. – Что? Луи скрестил руки, ногти впились в бицепсы. – Семья заставляет меня переживать странное чувство… Я не хочу разговаривать с твоим кровным человеком. – Кровным человеком? – спросил Гарри, посмеиваясь. – Блять, ты задаешь мне серьезный вопрос, а потом смеешься. Иди нахуй, – фыркнул Луи, вставая и уходя. – Я даже не знал, что это был серьезный вопрос, – сказал Гарри, вставая и идя за Луи. Он успел остановить Луи до того, как он вышел из комнаты, закрывая выход собой, хватаясь руками за дверной косяк. – Прости, – сказал Гарри, смотря на Луи, который выглядел так, будто хотел что–то ударить. – Но ты сказал «кровный человек», как я мог не засмеяться? Лицо Луи смягчилось, но он все еще держал руки скрещенными на груди, смотря на Гарри. – Просто скажи мне, почему тебе противно, – сказал Гарри. – Ты хочешь узнать правду? – Ну, уж точно не ложь. – Джемма перестанет любить тебя. – Что? – удивленно поднял брови Гарри. – Я имею в виду, она будет говорить, что любит тебя, но это будет по другой причине. По эгоистичной причине. – Ты не знаешь Джемму. – Да, но я знаю жизнь, и такой жизнью я живу дольше, чем ты. Ей нужны будут только твои деньги. Она и все остальные твои чудесные родственники, которые, как ты думаешь, искренне тебя любят. – Луи, она– – И больше она не будет звонить тебе просто чтобы поболтать. Никогда. Если ты думаешь, что вы будете продолжать разговаривать ни о чем, то ты ошибаешься. Твоя мать, кто угодно еще, будут звонить только тогда, когда им будут нужны деньги, потому что они не будут больше знать тебя как настоящего человека. Они будут смотреть на тебя как на значки доллара, – сказал Луи, опуская взгляд. – Я в это не ве– – Даже твоей собаке будет наплевать на тебя, – как ни в чем не бывало сказал Луи. После этого наступила тишина, брови Гарри все еще были приподняты, зеленые глаза смотрели в голубые, прямо как тогда в магазине с банданами. Луи не отводил взгляд потому, что хотел удостовериться, что Гарри понял все, что было сказано, и то, что это правда. Он смотрел Гарри в глаза, вынуждая его сказать, что он не прав, но, конечно же, он был прав. Луи жил этим дерьмом, поэтому никто не мог сказать ему, что было правдой, а что – нет. – Кто на самом деле испортил твою жизнь, – через некоторое время сказал Гарри, все еще смотря в глаза Луи. Луи провел рукой по волосам, потом повернулся и сел на стул за столом Гарри. Гарри наблюдал за ним и выглядел запутанным и заинтригованным одновременно. – Тук–тук? – спросил Луи. – Кто там? – Не твоя мама.