Магия

В помещении царил таинственный полумрак, и только в центре одиноко горела тусклая лампа, освещая старый, большой стол. У стола в самозабвенном и завораживающем танце кружились две женщины. Запах шоколада, ванили и корицы словно окутывал мягким шелком всякого входящего в эту комнату, уютное колдовское убежище, наполненное различными горшками, склянками, упаковками и самыми разными ингредиентами для приготовления вкуснейших сладостей. Маленькая мастерская, оплот земного наслаждения самой высшей марки. При свете дня на стенах можно было различить индейские узоры, на полках — прекрасные и экзотические украшения, а в одном углу и вовсе пристанище для ловцов снов всех цветов и размеров. Вианн любила это место. Она могла часами кружиться по своей чудесной мастерской, плавными движениями снимая с полок нужные склянки и добавляя очередной ингредиент в своё новое творение. Мускатный орех, корица, тёртый миндаль, ваниль, тростниковый сахар, нежные сливки, имбирь, амбра… Во всём этом она разбиралась лучше, чем в самой себе, она с великой точностью знала, в каких пропорциях нужно добавлять кокосовую стружку, какао или кружащий голову ром. Это знание было в её крови, и на колдовство, которое она творила, можно было смотреть вечно, восхищаясь и сходя с ума от обволакивающих, ярких ароматов. Рядом с ней так же танцевала помолодевшая Жозефина. Пусть в ней и не было той грации и той чарующей отдачи, но по лёгкой улыбке на её губах и по завороженному взгляду было видно, что она получает от этого магического действа удовольствие и некое душевное удовлетворение. Эти женщины предпочитали полностью отдаваться любимому делу. Разве есть что-то более прекрасное, чем такая страсть к тому, что творишь и как творишь?.. — Вианн… — тихий голос мягко коснулся слуха женщины, и она чуть повернула голову, улыбаясь с такой теплотой, с какой могла только она одна. Тонкие руки с грубоватой кожей коснулись её обнажённого плеча, с которого соскользнула ткань кофты цвета горького шоколада. Их взгляды пересеклись, и в комнате на пару секунд воцарилась всепоглощающая тишина, такая, что было слышно лишь тиканье старых часов на стене. Их глаза были полны нежности, заботы и благодарности. Жозефина не сомневалась, что губы Вианн на вкус как немного терпкий тёмный шоколад. Мягкие, нежные… вся она была воплощением удовольствия и наслаждения жизнью, настоящим моментом и каждой деталью окружающего её мира. Волшебное создание с тёплыми глазами цвета корицы и ласковой улыбкой. Поцелуй растянулся на долгие минуты, и всё казалось ненастоящим и сладостным, словно пары горячего шоколада, поднимающиеся над чаном. Жозефина скользнула ловкими длинными пальцами под тонкую кофту женщины, рисуя на бархатной коже незамысловатые узоры и поднимаясь выше. Плавный изгиб спины стал под лёгкими прикосновениями более сильным, на губах Вианн заиграла улыбка. Её пальцы в ответ вплелись в густые тёмные волосы бывшей воровки, медленно перебирая их и накручивая, словно ленты. Одинокая луна смотрела на них через открытое настежь окно. Высшее в этом мире удовольствие — знать, что некуда бежать и некуда торопиться, с чувственным трепетом изучая каждый сантиметр ухоженной и мягкой кожи, вдыхая пряный аромат душистых волос, пока губы вновь и вновь находят друг друга для нового и всегда такого разного поцелуя.