Песнь нашим близким

Я стою, как и всегда, на одном и том же месте, абсолютно голый, и с отчаяньем взираю на весь мир, которому, конечно же, плевать на меня. Все замечают меня, только когда хотят мною воспользоваться. А ведь я вижу многое. Люди даже не подозревают, как много я вижу. И, что самое приятное, даже не замечают меня. Хотя иногда я очень хочу, чтобы меня заметили. Я ведь красавчик, чтоб вы знали! У меня стройное подтянутое тело, а мои мысли чисты как стекло. Вот правда, практически каждый меня знает, я ведь легенда, ожившая красота! Но эта красота не была заработана сразу. Сначала было много таких, как я, это было беспощадное влияние моды, и все были как под копирку. Но они все были сломлены, покорены и уничтожены людьми. А я — нет. Поначалу было тяжело, но я был закален страхом в боях, был испытан кипятком и я выдержал, я не сломался, не изменился. И теперь я — легенда. Но всё же жизнь — скажу я вам — не сахар. Люди постоянно пользуются мною, накачивают меня какой-то странной жидкостью, потом меня пытают, затем я стою в ряду моих собратьев по несчастью, нас всех поливают душем Шарко, и я три часа, как минимум, пытаюсь прийти в себя. И так каждый день. Господи, я бы всё отдал, лишь бы меня не трогали несколько дней! Ну хотя бы недельку дайте мне отдохнуть! Серьёзно, я конечно суперский и всё такое, но я уже староват для дискотек каждый день. Впрочем, иногда бывают приятные плюсы: я всё время чистый и этот душ Шарко неплохо так меня закалил. Я никогда не болею, у меня никогда ничего не было сломано, меня все любят, считают классикой. Я ведь красавчик, иначе и быть не могло! Иногда я смотрю на своих однополчан и вижу, что да, они все красивые, все такие из себя смазливенькие, блестященькие, но, увы, они все тускнеют со временем, их легко сломать, и их выбрасывают. А я же живу. Я тут самый старый и самый красивый, ну, знаете, как вино, которое с годами только лучше. У меня есть один хороший друг, у него жёсткий характер, хотя временами он просто бесчувственная железяка. Он невероятно силён, способен выдерживать многочасовые пытки кипятком, он практически супергерой для меня. Жаль, что мы с ним не видимся так часто, как мне бы хотелось. Одно время мы с ним работали в тандеме в армии. Солдаты — вот настоящая пытка. Они вечно торопятся, делают всё слишком быстро, миг — и тебя использовали, миг — и ты вновь накачан и одурманен горячей жидкостью. Но, всё плохое, к счастью, имеет свойство заканчиваться, как и всё хорошее, но это уже другая история. Хотите занятную историю, которая произошла несколько лет назад? В общем, смотрите, у меня были хозяин и хозяйка, они женаты. Так вот, хозяин иногда приводил любовницу, которая, оказывается, двоюродная сестра хозяйки. И оказывается, что хозяйка сама платила двоюродной сестре за секс с мужем, чтобы «по незнакомым девкам не ходил, он же всё равно будет ходить налево, я его знаю». Настоящая санта барбара, другого слова и не подберёшь. А ещё я помню, как однажды, когда у меня был хозяин — генерал, это было после армии, я вдруг выяснил, что счёта, с которыми работал мой хозяин, были подделаны (я не специально подглядывал, оно само получилось!), и в итоге генерала надули на много денег. Он так разозлился, что избил меня, кинул в стену, и я чуть было не сломался. Тяжела жизнь генерала, скажу я вам: все пытаются достать генерала, дома жена пилит, дети непослушные, тут волей-неволей начнёшься кричать и топать ногами. Теперь же у меня столько хозяев, что всех не сосчитаешь. И мною каждый раз пользуются разные люди, я их лица даже рассмотреть не успеваю, не то что запомнить. Они так грубо со мною обращаются, что мне иногда становится больно, не только морально, но и физически. Хотя есть один, начальник. Он всегда был аккуратен со мной, он бережно ко мне относится. Он никогда не причиняет мне боль, никогда не бросает меня, когда закончит со мной. Но, увы, всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И однажды, начальник, от сердца отрывая, дарит меня своей дочери. Сначала всё было отлично: дочь обрадовалась, у неё там какой-то праздник был то ли день рождения, то ли ещё что. Но потом, я начал осознавать: раньше было лучше. Веселее, я имею в виду. Да, раньше было мученье, постоянно нас лапали, да, но всё же… Сейчас мне как-то одиноко. Я просто стою в ряду и жду, пока хозяйка меня выберет. Мне бы понравился долгий отдых, но мои собратья просто молчат. Их жизнь достала, как я вижу. Я, кажется, просил недельку отдыха? А нате вам, теперь у меня аж месяцы отдыха. Мне нечего делать, я просто тупо стою, любуюсь своей красотой и мечтаю о неведомых странах, может, там бы получше со мной относились. О, дверь открывается, и хозяйка к нам подходит. Остальные тут же встрепенулись, начали пыжиться, и оттолкнули меня вглубь комнаты. Но хозяйка, словно не замечая их отчаянного желания выбраться из этого тёмного места, подходит ко мне, и уводит меня. По пути хозяйка захватила мою подругу, красивую, хрупкую, и невыразимо царственную. Честно, она во мне пробуждает что-то, моё тело словно оживает, мне хочется петь дифирамбы, но она так горделива и холодна, что хозяйка постановила ей особое место в комнате. Хозяйка ставит меня рядом с ней и я наслаждаюсь её красотой. Серьёзно, она же словно фарфоровая, такая красивая, такая прекрасная, а уж эта аристократическая бледность… нечто! Я же, конечно, красавчик, но всё же я никогда с ней не сравнюсь. Вдруг к нам присоединяется кошка хозяйки, Мира. Так, что-то мне не нравится, что эта кошка трётся рядом со мной и, что важнее, рядом с ней. Она слишком близко. О нет, я вижу как кошкин хвост мчится прямо на меня! Я пытаюсь двинуться, но я словно остекленел. Удар был настолько силён, что меня толкает на полметра, и я падаю: моя опора, то бишь стол, внезапно исчезает. Я буквально чувствую, как медленно тикают часы, и вот пол, моя погибель, стремительно ко мне приближается. Прощайте, этот мир всегда был жесток ко мне! /- Мира, опять стакан разбила! Он же был от начальника подарён, советский был, гранёный! Нигде больше такого не купишь! А ну иди отсюдова, мне ещё прибирать надо./