Ханна Стадтфилд. За полчаса до встречи Арии и Зеро.
— Всё ещё не верится, что мы делаем это, — пробурчала девушка, лёжа в пилотском ложементе с закинутыми за голову руками и задумчиво разглядывая потолок.
Шёл шестой час с того самого момента, как они прыгнули из Эты Хокинга в сторону Туманности Омеги, но всё ещё оставалось около трёх часов до выхода из сверхсветовой скорости, так что, по сути, она вовсе не обязана была находиться здесь, в пилотском кресле.
Однако вместо праздного нахождения в собственной каюте, она уже который час вглядывалась в пористую структуру внутренней обивки пилотской капсулы своего фрейма в безнадёжных попытках отыскать что-то кардинально новое, доселе скрытое от её глаз.
Всё дело было в напряжении. Корабль, все его члены, от простых техников до самого капитана, сейчас были словно натянутая почти до разрыва струна. Казалось, тронешь кого-то, и раздастся мелодичный звук. Но то было напряжение иного порядка. Ощущение, сродни полной готовности ко всему, что только может произойти, ко всем, даже худшим из возможных, последствиям, но с безумной надеждой на лучшее. Такое ожидание тяготило, заставляло искать успокоения в рутинной работе.
Ханна не могла это вынести. Не могла просто так лежать и плевать в потолок, слушая, как там, за переборкой, носятся взмыленные техники, десятки раз проверяя и перепроверяя показания всех приборов, рекалибруя настройки систем прицеливания, проводя совершенно точно необходимое срочное техобслуживание всех фреймов, находящихся в ангаре.
И единственным местом, куда она могла сбежать, единственной гаванью, которая могла дать ей хоть какое-то подобие спокойствия, были жалкие несколько кубических метров пространства кабины фрейма.
Так было всегда, не только сегодня. Её семья никогда не была особо дружной или же любящей. Холодный расчёт, ставший причиной союза двух влиятельных семей, захотевших объединить свои капиталы для создания большего присутствия на рынке производства фреймов, навсегда определили отношение ко всему происходящему в родном доме. Расчёт. Функциональность. Рациональность. Всему этому её учили с самого детства, вбивая в мозг необходимость ставить интересы семьи выше интересов собственных.
Первый симулятор фрейма ей подарили на восьмилетие. Крайне дорогая и специфическая вещь, весьма расточительная, по мнению большинства, трата денег, была всего лишь частью грандиозного плана, выстроенного союзом двух блестящих умов. Игра быстро переросла в увлечение, увлечение — в страсть, а страсть — в обязанность. И, пожалуй, это был единственный в её жизни подарок, за который она была искренне благодарна своей семье.
Ханна любила пилотировать фрейм. Когда она бралась за рукоятки управления, становясь единым целым с огромной машиной, всё остальное отходило на второй план, делая её чем-то большим, чем просто инструментом для удовлетворения семейных интересов.
Каждый раз, когда она была расстроена, раздражена, находилась на грани истерики — всегда её путь лежал в маленькую капсулу виртуальной реальности. Место, где она могла быть ни кем иным, кроме как собой и только собой.
Пустым взглядом рассматривая давно опостылевшую статичную картину, в потоке мысленных цепочек она не могла обойти стороной и Зеро. Опять. Наверное, не было удивительным, что она так часто думала о нём за последнее время. Всё же, Зеро оказался куда удивительнее, чем она могла себе и представить. При всём желании, она не могла полностью понять такую личность, как Зеро.
Она и помыслить не сумела бы о том, что человек, спасший Землю от инопланетного вторжения, последний раз видел эту самую Землю более полутора сотен лет назад! Путешественник во времени! Член ОЧР Первого Созыва, личный адъютант Зеро, человек, которому тот доверил охранять Землю… Этот сюжет звучал настолько фантастично, насколько это было возможно, но Зеро не был похож на того, кто, рассказывая о себе, стал бы врать настолько сильно. Ханне хотелось верить Зеро и причин к обратному тот пока не давал.
С другой стороны, это было определённо ненормально, учитывая то, с какой задачей Рубен отправил её сюда. От одной только мысли о целях своей миссии Ханна покраснела, не в силах выдержать довольно-таки подробные фантазии, возникающие в голове.
При всей строгости своего воспитания Ханна была весьма романтичной натурой, к тому же, в век развития информационных технологий, никакой файрволл не был в силах защитить юный девичий разум от тлетворного влияния порождений сумрачных человеческих фантазий.
Речь, естественно, шла о женских романах, ничего более, в которых наследница Стадтфилдов находила то, что так не хватало ей самой в обыденной жизни. Во многом, она понимала и сочувствовала героиням в их жизненных перипетиях. Однако, что было еще смешнее, зачастую она ловила себя на мысли, что в той или иной степени она то и дело оказывалась в некоторых из представленных ситуаций, однако, в отличие от прочитанных ею сюжетов, её истории не имели никакого продолжения и практически не обрастали хвостом из последствий такого порядка, который был свойственен такой литературе.
Однако, вся эта история с войной, Зеро, путешествиями во времени… Чем дальше она заходила, тем больше ловила себя на мысли, что её жизнь всё больше и больше походила на любовный роман, где сама Ханна оказалась главной героиней, а Зеро объектом её… вожделения.
Да, пожалуй в этом Ханна тоже могла признаться себе с какой-то мрачной определённостью. Ей импонировал образ того человека, которым являлся Зеро. Пускай, всё это было слишком быстро. Пускай, умом она понимала, что это абсолютно неправильно — признаваться во влюбленности по отношению к человеку, которого ты едва знаешь, но она не могла приказать своему сердцу. Её поражали его абсолютное бесстрашие, готовность идти на жертвы ради благого дела и поразительная честность по отношению к ним. Человек, которому всё равно кто ты и откуда, какие у тебя заслуги или звания. Человек, который смотрит на то, чего ты стоишь на самом деле и относится к тебе соответственно. Это её привлекало. Это, и ещё многое другое. И, пускай наследница Стадтфилдов не имела ни малейшего понятия о том, кто скрывался за этой маской, но могла поклясться, что не будет разочарована, если на её долю выпадет возможность увидеть человека, скрывающегося под маской Зеро.
Хотела ли она выполнить волю своего отца? Возможно. Но это было не более чем совпадение целей, совмещение приятного с полезным. Ханна всё же не была дурой и прекрасно понимала, что последует за подобной просьбой Рубена в том случае, если она продолжит изображать послушную собачку своих родственников. И ей это не нравилось. Впрочем, возможно, она сможет использовать Зеро, чтобы как-то выбраться изо всей этой истории, оставшись свободной птицей.
В любом случае, даже если её командир ей симпатичен, это вовсе не значит, что дело выгорит. Всё же, мнение лидера ОЧР для неё тоже крайне важно. Без его на то согласия ничего не выйдет. И то, всё это возможно только если он вернётся…
— Ты здесь, Стадтфилд? — внезапно оживший коммуникатор заставил Ханну невольно вздрогнуть.
— Фрага? — нащупав рукой кнопку рации, она перевела ту в режим передачи.
— Так и думала, что найду тебя тут. Опять сбежала ото всех в свою каморку?
— Не могу я просто так лежать, когда все вокруг чем-то заняты.
— Согласна, это нервирует. Впрочем, чем-то мне это напоминает дом…
— А какой он, твой дом? — Ханна редко выбиралась за пределы Северной Америки, большую часть времени проводя либо на тренировках, либо в разъездах по стране с показательными выступлениями. В Ирландии она ещё никогда не была.
— Моя семья владеет почти целым городом. Но он тихий. Каждый знает куда идёт и что ищет. Когда я была маленькой, то очень боялась всех этих вечно спешащих людей, они все выглядели такими злыми и страшными… Я боялась смотреть им в глаза.
Ханна рассмеялась.
— Могучая Базетт «Фрага» Мак Ремитц боится людей. О, я уже вижу эту фразу на первых страницах журналов и газет. Все таблоиды, пестрящие заголовками «Бывший Чемпион ТКС боится встретиться взглядом с человеком!»
— Бывший Чемпион? Ещё скажи, что у тебя были бы шансы против меня, дойди я до финала!
— Ты серьёзно думаешь, что у тебя были другие варианты, кроме как проиграть мне всухую? Очнись, Базетт, ты слишком стара для этой короны.
— Стадтфилд. Ты. Назвала. Меня. Старой?! – в голосе Фраги послышалась угроза. И неизвестно сколько бы продолжалась эта шуточная ссора, если бы не чей-то хрюкающий смех, ворвавшийся в их мирный диалог.
И Ханна знала, кто это был.
— Ияма! Что ты забыл на этом канале?!
— Эй, дамочки, успокойтесь. Канал, между прочим, вполне себе общий. Но моя врожденная тактичность не позволила прерывать столь душевную беседу…
— Ты-то — и тактичный, Ияма? И это ты говоришь после всех тех историй, что про тебя пишут СМИ?
— Таблоиды грязно лгут!
— Я видела твою фотографию на Эйфелевой Башне, когда ты…
— Нет-нет, всё, я понял, можешь не продолжать. Только один вопрос. Где ты её взяла?
— О, я знакома с Марцией Уэллш…
Слушая их перепалку, Ханна поймала себя на том, что невольно улыбается, слушая этот трёп, полный напускного бахвальства со стороны Иямы и изрядной доли сарказма и язвительных комментариев Фраги.
Когда всё это успело произойти? Когда эти люди, ещё буквально пару дней назад бывшие ей либо никем, либо, в лучшем случае, соперниками и дальними знакомыми, стали казаться друзьями?
Ответов на эти вопросы у неё не было. Но Ханна не очень-то торопилась искать эти самые ответы. В компании этих людей она чувствовала себя по-настоящему комфортно, а такую роскошь весьма сложно получить, кем бы ты ни был.
— Вот узнает Зеро о том, что ты вытворял в мемориальном парке — мигом вылетишь из Отряда!
— Эй, я был пьян и выиграл Чемпионат Мира!
— Насчет Зеро… Как вы думаете, как он там? — задумчиво спросила Ханна, складывая руки на животе.
На несколько секунд в эфире повисла тишина.
— Командир-то? Я уверен, он в порядке. Его план слишком невероятен, чтобы не сработать.
— С чего вдруг такая уверенность?
— Видишь ли в чём дело, Мак Ремитц… Девочки, вы уж простите за аналогии из го — профессиональная деформация и всё такое — но есть несколько типов игроков. Есть новички, которые не знают, как играть в игру, какие ходы считаются стандартными, какие есть тактики и стратегии. Они атакуют непредсказуемо, нелогично и бездумно. Выиграть у них — плёвое дело. Есть профессионалы. Они знают про игру, знают, как атаковать и защищаться. Выиграть у них — ещё проще. Потому что они предсказуемы, используют стандартные тактики, и каждый их ход просчитывается за милю. Есть мастера, которые откинули шаблоны и играют в игру, придумывая тактики на ходу, просчитывая тебя на ходы вперёд. Выиграть у них — очень сложная задача.
— Зеро — мастер? — как-то неожиданно для себя спросила Ханна. Рассуждения Иямы на удивление её волновали.
— Нет. Мастер — это я. Есть ещё одна категория игроков. Это гении.
— И в чём их отличие от мастеров?
— Играя против гения, тебе кажется, что ты играешь против новичка. Вот только проигравшим оказываешься ты.
— Я всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь.
— Честно говоря, я тоже.
— Господин Ияма имеет в виду то, что подход, используемый Зеро, либо гениален, либо невероятно глуп, однако он не считает Командующего новичком.
— О, я смотрю, весь Нулевой в сборе. Но да, Цысинь прав. Зеро не очень-то похож на идиота. Не после его фееричного шоу на Земной орбите.
— Кто-нибудь вообще в курсе, сколько нам там ещё до Сарабарика?
— Можно у Лоусона спросить. Он на мостике безвылазно торчит на пару с капитаном.
— А чего не капитана?
— Стадтфилд, ты этого мужика вообще видела? Из таких титан можно делать. Мне лично даже стрёмно отвлекать его от работы.
— Не думала, что скажу это больше одного раза, но я согласна с Юто. К тому же, Лоусону наверняка нечего делать в отсутствии Зеро.
— Почему мне кажется, что вы его недолюбливаете… — задумчиво проговорила Ханна, разглядывая вкладку контакта адъютанта Зеро на инструметроне.
— Так за что его любить-то? Строго говоря, я вообще слабо понимаю, зачем Зеро нужен адъютант, особенно здесь.
— Я слышала, что Лоусона назначили сюда чуть ли не в приказном порядке. Что-то там про «обеспечение лучшей связи между Флотом и ОЧР».
— Цысинь, а это вообще нормально — такое назначение?
— Не могу знать, Ияма. Моя служба в Имперских Войсках была недолгой. Но командование не стало бы нарочно мешать господину Зеро.
— И то верно…
На этом разговор как-то сам собой сбавил темп, превратившись в ленивое перебрасывание репликами раз в несколько минут. Комфортная почти что тишина, смешанная с пониманием того, что если позвать — тебе ответят, помогла Ханне наконец расслабиться и преисполниться уверенности в удачном исходе плана их командира.
***
Стоило им выйти из сверхсветового прыжка, как баззеры боевой тревоги заревели своим нечеловеческим рёвом, прогоняя остатки веселья и заставляя полностью сконцентрироваться на задаче.
Ханна в мгновение ока оказалась на ложементе в правильном положении, проводя предстартовую проверку всех систем и статус батарей. Несмотря на то, что в прошлом бою она едва ли потеряла двадцать процентов от общего заряда, батареи были полностью перезаряжены, а термозаряды в правой руке заменены на новые. Они все готовились к наихудшему исходу, а, следовательно, должны были максимально быть готовы к возможной бойне.
Курибаяси вышел с ними на связь.
— Наши сканеры засекли множественные отметки кораблей в системе. Нас засекли. И, похоже, ждут.
Ханна кивнула. Пока всё шло как и запланировано.
— Хорошо, тогда мы выдвигаемся.
Автоматика катапульты мягко вытолкнула фрейм в космос. Дисплеи мигнули, перейдя в боевой режим, а сама Ханна аккуратно повела машину вперёд, дожидаясь пока остальные корабли их небольшой флотилии выпустят все имеющиеся фреймы.
Это не потребовало много времени. Не прошло и полминуты, а два крыла Гаретов заняли оборонительные позиции вокруг «Корнелии», «Дарданелл» и «Пуатье». Нулевой же Отряд шёл в авангарде, изображая этакую церемониальную стражу.
Вообще, всё происходящее сейчас выглядело как полнейший фарс, впрочем, и являясь таковым. Эта процессия, этот полёт — всё было хорошо срежиссированным спектаклем, поставленным одним-единственным режиссёром, также, по совместительству, исполнителем главной роли.
И имя ему было…
— Храбрые воины Терминуса, моё имя — Зеро. Я пришёл к вам с миром. Мою расу постигло то же несчастье, что произошло с вами. Меня, мой народ, всех людей, заклеймили преступниками, нарушителями только за то, что мы были подло атакованы за несоблюдение законов, о которых мы знать не могли!
Ханна не могла отказать себе в наслаждении слушать речь Зеро. Отчего-то его тон, интонации и харизма очень выгодно резонировали со всем, что она знала и во что верила, и оттого их эффект был только сильнее. Даже несмотря на то, что сейчас по открытым каналам шла записанная речь, она обладала не меньшей силой, чем любая другая. Но в этот раз она была обращена не к людям, а к пришельцам.
— …Однако я верю, что война на уничтожение — это не единственный возможный выход. Ни я, ни мой народ не горим желанием воевать насмерть. Да, мы готовы к битве, наша сталь крепка, а оружие смертоносно. Но мы не жаждем воевать! И, поскольку Пространство Цитадели не хочет признавать нас и давать шанс на мирное разрешение конфликта, я прибыл сюда, чтобы говорить с вами, вольные жители Терминуса! И только вам решать, будете ли вы сотрудничать с нами или нет…
Как только этот фрагмент речи закончился, Ханна напряглась. Сейчас в дело должен был вступить план, который не зависел от них. План, ради которого всё затевалось.
Она знала, что каждый член Нулевого Отряда, и, даже, наверное, командор Курибаяси, ощущал себя точно также.
Удалось ли Зеро договориться с Королевой Омеги?
Есть ли у людей хотя бы единственный шанс на завершение этой войны путём, отличным от кровопролитной и затяжной войны на истощение?
Или надежды того, кто спас Землю, были бессмысленны, а попытки изменить хоть что-то — тщетны.
Время шло.
Секунды текли тягучими мгновениями, складываясь в минуты, пока их процессия, всё ещё никем не потревоженная, медленно и в полном радиомолчании продолжала своё молчаливое путешествие в сторону огромной космической станции, окружённой целым флотом из разномастных кораблей.
И, постепенно, станция становилась ближе, а руки Ханны дрожали всё больше. Она нервничала. Сильно нервничала. Настолько сильно, что пальцы невольно теребили триггер активации Проникающей Волны.
Она могла поклясться, что нечто подобное происходило с каждым из них. Даже невозмутимая Базетт, наверное, нет-нет, да подумывает сейчас накрыть станцию из Возбудителя Виртуальных Частиц.
— Будьте готовы открыть огонь если после пяти тысяч никто не выйдет на связь, — в голосе Тадамити не было эмоций. Лишь скупая констатация фактов, вкупе с прямым приказом. И Ханна не могла не подчиниться этому.
Десять тысяч. Восемь тысяч. Шесть тысяч. Пять тысяч восемьсот. Пять тысяч шестьсот.
— Ияма, может быть ты ошибся? Может, Зеро и вправду новичок?
Пять тысяч пятьсот. Пять тысяч триста. Пять тысяч двести. Пять тысяч сто.
Палец Ханны потянулся к гашетке. Значит, всё-таки война была неизбежна. Что ж, она покажет ксеносам, почему стоит бояться Красной Королевы.
Пять тысяч.
Но бойне не суждено состояться...
— Я буду говорить с тобой, Зеро, от лица Омеги. Меня зовут Ария. Чего ты хочешь?
— В таких вещах я не ошибаюсь, Ханна. Только не в таких.
