Еще одна ночь в Арктике

Первый Полярник Он скрипит половицами. Сопя и тихо что-то напевая, залезает в кровать. Накрывается свежим одеялом с хрустящим белым пододеяльником. Ворочается туда-сюда, заснуть не может. Подолгу смотрит то в окно, покрывшееся изморозью, то в стену перед собой. Иногда поднимает голову и смотрит в потолок. Я тоже не могу заснуть. И все из-за его бессонницы. Так мы проводим нашу первую ночь. На утро все не выспавшиеся, глаза красные. Сами — бледные от постоянного холода. Он угрюмо смотрит на меня. Я угрюмо смотрю на него. Кипит чайник. Завариваем кофе. Идиллия. На вторую ночь уже немного привычней слышать его мычание себе под нос. Я иногда тоже "пою". Просто так воздух легче выходит. Шуршание одеяла. И опять ворочается. Я стараюсь не глядеть на него, накрываюсь одеялом с головой. Как только он затихает, а произошло это спустя час после отбоя, я делаю в одеяле маленькую щелку и рассматриваю его сквозь нее. Вот откуда, скажите, откуда у нас в Арктике такое чудо? Да он же на снежную бабу похож! Белобрысый. Глаза серо-голубые, разве что не прозрачные. Смотрят на меня. Рывком отворачиваюсь к стенке. Лежу еще с полчаса, думая о каком-то идиотизме... Ох, нельзя такие мысли в голову пускать. Слышу тихое сопенье. Поворачиваюсь — спит. До подбородка укутался, тонкая косичка лежит змейкой на подушке. Губы. Розовые, большие. Приоткрыты. Опять ловлю себя на мысли. Утыкаюсь лицом в подушку, пытаясь заснуть. Второе утро в Арктике с этим белобрысым лоботрясом. А знаете, с ним не так уж и скучно. У нас теперь приемник стоит. Да, мы его даже пару раз уже слушали. Не всегда, правда, работает, ну да хоть что-то. Прошла уже куча времени. Очень, очень много. И все равно, он, как будто в ту первую ночь, не может заснуть. Ворочается, будто ждет чего-то, прячет глаза. А я все так же наблюдаю за ним. Знаете, я так к нему прижился... Ну просто не знаю, как это назвать. Представьте себе: он один раз решил пойти поискать, есть ли тут рядом пингвины! А до моря это ж обалдеть можно, сколько надо топать. По снегу-то! Прошло два часа. Его нет. Три. Четыре. Ну пять! Я побежал. Нашел его в снегу, буря шла уже час. Я его когда по щекам хлопал, боялся так. А он глаза приоткрыл и говорит: -Сейчас, дай еще полчасика... Спал он, значит. Да так хорошо, что чуть не умер. Ух, дурак... И что это он? Вроде, недалеко от дома отошел, километра полтора всего. Не понимаю. А еще я ночью однажды проснулся... Нет, я, конечно, иногда просыпаюсь. Но не от такого. Белобрысый лежал и... Ну, это, в общем. От стонов я проснулся. Хотя он и аккуратней старался, тихо так... Не знаю, уж, куда он там последствия девал... Я покраснел, как вареный рак, с закрытыми глазами — будто бы во сне — накрылся одеялом с головой, опять оставив маленькую щелочку. Он насторожился сначала, подождал, — проверил, что я сплю, — и опять. Ну точно вот как баба. Волосы светлые. Щетины почти нет, а если и есть — опять же светлая, не видно нихрена. Фигура... Ну, крепких женщин я люблю. Хоть он и не женщина... Я давно уже свыкся с этой мыслью. Да, впервые мне нравится человек моего пола. А я? Я ему нравлюсь? Второй полярник В первый же день он показался мне немного странным. как не от мира сего, что ли... Не знаю. Грубоватый. Замкнутый. Угрюмый какой-то. Ну да ничего. Я делаю кофе вместе с ним, мы пьем его. Я улыбаюсь. Стараюсь не враждовать с ним, как-то подружиться. Он мне интересен. В первую ночь, как только он засыпает, я смотрю на него. Наконец-то могу сделать это нормально. Он иногда свешивает с кровати голову, при этом сдвигает брови. Смешной. Каждую ночь он меня караулит. Я делаю вид, что засыпаю. Прикрываю глаза, так что уже почти ничего не вижу. А он все смотрит. Подолгу так. Что с ним такое? А я вот один раз попался. В первую ночь еще. Смотрел на него в темноте, смотрел... а потом вдруг понял, что он тоже на меня смотрит. Друг на друга смотрим. А потом я стал замечать, внезапно так... Ну, это. Не знал по началу, как назвать. Мне нравилось наблюдать за ним. Как он кофе заваривает, как включает приемник утром, как... как... Да все мне нравилось. И то, что он каждую ночь теперь по часу, а то и по два, ждал, пока я затихну, и смотрел на меня. А я ведь специально ворочался, думал, что он не такой упертый, сразу заснет, как только поймет, что я страдаю бессонницей. Так нет же! Упрямый. Ну я же тоже хочу на него посмотреть, днем его особо не поразглядываешь. И ждал поэтому. Очень долго ждал. Я же, знаете, люблю вообще поспать. А кто не любит? Он не любит. Ему хоть бы хны. Привык уже не спать долго. А я вот не могу. Уставать стал. Спал всего часа по четыре, чувствовал себя ужасно. Кофе пил много. Решил как-то раз погулять. Ну просто погулять по нашим сугробам, ничего такого. Он меня спросил, куда я собираюсь. Я пошутил: "За пингвинами, мол". Я тогда уже два дня не спал толком, еды, вы знаете, у нас не так уж и много, энергию толком брать не от куда. Мне что-то плохо стало. Помню, как он меня по щекам хлопал, шептал что-то. Домой притащил. У печки грел, а мне все равно холодно очень было, я сжимался, подбирал под себя не слушающиеся ноги. И еще помню, как он меня все усадить у печки не мог. Сел сам, меня на колени к себе посадил и к груди прижал. И грел. Я с тех пор побольше стараюсь спать. Днем мы не общаемся особо, а ночью рассматриваем друг друга. Он такой одинокий... Интересно, я ему нравлюсь?