Сто лет молчания

Они никогда не знали, кто из них двоих уйдет первым. Слишком много в их жизни было непредсказуемого, слишком много чародейства, и в конце концов, с Таргариенами никогда не угадаешь, для них перешагнуть полувековой рубеж, будучи в здравом уме и крепком здоровье - уже удача и чудо. И он, конечно, представить не мог, что увидит - и даже будет присутствовать - при ее уходе не во плоти, которая уже много лет растворялась в токах чардрева, но всем своим существом. Когда-то для таких встреч он использовал сны, но сон старается ускользнуть от воли и сознания, да и тогда у него еще не хватало знаний и умений, а теперь он склонился над лежащей на постели женщиной, что некогда считалась первой красавицей Вестероса (а для него таковой останется навсегда) и поцеловал сухие губы - и она затрепетала, на время обретая силы, открыла выцветшие глаза, которые стали почти одного цвета теперь, и еле слышно прошелестела: - Это ты, любовь моя? - Конечно, моя маленькая, - прошептал он - и она правда снова казалась маленькой, истаявшая от возраста и слабости, в ореоле серебряных волос, которые не казались седыми, а словно тихо сияли. - Конечно, я ведь обещал, что всегда буду с тобой. Сидевшая в кресле у кровати статная женщина с огненными волосами, чей возраст было совершенно невозможно угадать - выглядела она на тридцать пять, а в глазах таились куда более долгие годы - тоже вскинула голову, вглядываясь в прозрачный полумрак алькова. - Здравствуй, малышка, - сказал он шелестом студеного ветра в шелковом пологе и коснулся ладонью ее щеки, и эта женщина с властными манерами и глубоким взглядом вздрогнула - и просияла, как девчонка, и глаза у нее подозрительно заблестели. Она прижала собственную ладонь к щеке, словно накрывая невидимую руку, и смогла только кивнуть. А он снова вернулся к постели. - Ну что, звездочка, отправляешься в новое путешествие? - улыбнулся он, ложась рядом и оглаживая ее лицо и взглядом и пальцами. - Да, Вороненок, - смогла улыбнуться она в ответ, - тебя же тут все еще держат государственные дела, а я совсем заскучала. Оба тихо рассмеялись - звук был такой, словно морской песок смешался с ледяной крупой, тоскливый и жутковатый, но красноволосой женщине не было страшно. Она улыбалась, даже не делая попытки утереть текущие по щекам слезы. - Тогда веселись, любимая, и очаровывай там всех. Но помни, - прижал он кончик пальца к ее носу, - я все равно буду за тобой приглядывать, так что будь хорошей девочкой. Она протянула руку и привычным жестом прижала иссохшие пальцы к его правой щеке, так, чтобы они совпали с пятном на коже. - Только когда дождусь тебя, - хитро и своенравно отозвалась она - вот уж этого у нее не могли отнять ни время, ни упадок сил. - Ладно, так и быть, маленькая шалунья. Они повернулись так, чтобы смотреть друг другу в глаза, сплетя руки меж собой. - Теперь мне не страшно, - прошептала она. - Только грустно оставлять вас. Он поцеловал кончики ее пальцев. - Это только на время, звездочка, только на время. И ведь там будут драконы. Ее глаза по-детски распахнулись. - А ведь и правда, я не подумала. - Ну вот видишь, найдешь себе дракона, прекрасного, жемчужного, гибкого и быстрого, - напевно зашептал он, словно рассказывая сказку, - и будешь летать над морями и под луной, в платье из морской пены и короне из звездных искр, и будешь бродить по вершинам гор, а потом спускаться в зеленые долины, полные цветов и сладких ягод, и вокруг тебя будут улыбки и тепло и пение птиц, и реки будут журчать, баюкая твой сон, а солнце поутру зажигать огонь в твоих глазах… - И однажды я проснусь и ты будешь рядом? - еле слышным голосом спросила она. - И однажды ты проснешься и я буду рядом, обнимать и целовать тебя, и скажу: "С добрым утром, моя Шира". - И я отвечу "С добрым утром, мой Бринден", - одними губами сказала она, опуская веки… Он еще немного полежал рядом с ней, прежде чем снова коснуться мыслей и сердца женщины с красными волосами и алыми глазами. - Мало кому из нашего рода повезло унаследовать от родителей все самое лучшее - и красоту, и ум, и характер - как удалось нашей малышке. И ты тоже будешь вершить судьбы этого мира - даже больше, чем мы, и твоих сил на это хватит. Но ты знаешь - я всегда рядом. Женщина кивнула, прерывисто вздохнув, и он обнял ее, прижав ее лицо к своей груди. По сравнению с ним ее плоть и душа горели почище дикого огня, и ему показалось, что он отогрелся за все эти годы в сердце Севера. - Ну, до встречи, огонек, - сказал он, отстраняясь. - И будь хорошей девочкой? - повторила она недавнюю фразу, наконец утирая слезы и улыбаясь. - Будь такой, какой пожелаешь, такой, какой нужно тебе, - очень серьезно сказал он. - Моей дочерью, кровью дракона, пламенем и тайной. Остальное менее важно. - Хорошо, отец, - кивнула она, и через миг зябкий холод в комнате сменился привычной жарой - но сердце красной женщины она не могла согреть… Чардрево приняло его дух в объятия, как удобная постель, и, ощущая вновь свое иссохшее тело, Ворон задумался, сколько еще лет потребуется, чтобы освободиться от него и беспрепятственно пользоваться той силой, которую он набирает день за днем, и выйти за пределы этого мира и не знать больше границ. И снова встретиться со своей Звездой…