Будь со мной...

— Танюха! Дикий вопль донёсся от двери кабинета, а потом вихрастый парень с тёмно-русыми волосами, которому он, собственно, и принадлежал, в пару прыжков преодолев расстояние до второго ряда, вскочил на первую парту. Стоило ему выпрямиться во весь свой, прямо скажем, богатырский рост, дерево жалобно скрипнуло, раздался оглушительный треск, и спустя секунду под всеобщий смех смутьян растянулся на полу, погребённый под обломками безвременно почившей мебели, а также под тем, что на ней лежало. — Андрюх, ты там живой? — покатываясь со смеху, спросил Антон Суворов, лучший друг Андрея. Вся школа знала этих двоих, а точнее, их выходки. — Идиот! — прошипела симпатичная блондиночка, только что вошедшая в класс. Следовавшая за ней девушка с короткими русыми волосами до плеч, оглядев «поле боя», только вздохнула, закрыв ладонью лицо. — Какого чёрта ты вообще полез сюда? Где мы теперь сидеть будем? Поверженный боец состроил печальную гримаску и жалобно посмотрел на одноклассниц: — Оль, ну чего ты разошлась? Подумаешь, парта! Я тут травмированный весь лежу, вообще-то, а ты о мебели беспокоишься… Танюх, ну хоть ты ей скажи, а?.. Ольга фыркнула, собрала разбросанные учебные принадлежности и, не обращая на страдальческие вздохи, доносящиеся с пола, ни малейшего внимания, прошествовала к парте, которую обычно занимал Андрей. Таня, слегка нахмурившись, протянула ему руку. Мгновенно изменившийся с жалобного на хитрый прищур взгляд серых глаз подсказал ей, что это было плохим решением, но предпринять она ничего не успела. Андрей, уцепившись за её руку, резко дёрнул, и, не удержавшись, она повалилась прямо в его объятия. Антон присвистнул. — Итак, она звалась Татьяна?.. — улыбнулся Андрей, накручивая на палец прядь волос вспыхнувшей от негодования Тани. — Ульянов, я тебе сейчас такую Татьяну покажу! — класс немедленно затих и устремил взгляды на дверной проём. Туда, где совершенно непонятным науке образом вдруг материализовалась товарищ Алевтина Сергеевна, преподаватель истории в 11 «Б». Это была очень крупная женщина тридцати пяти лет, высокого роста, настолько высокого, что даже Ульянов со своим «метр девяносто восемь» смотрел на неё снизу вверх (прибавьте к этому её любовь к пятнадцатисантиметровым шпилькам…), совершенно не умеющая краситься, но делающая это ежедневно и с особым удовольствием, не в меру стервозная и просто обожающая скандалить. В общем, что называется, и конь на скаку в обморок грохнется при виде сей прелестницы, и изба сама потухнет. За глаза ученики (да и некоторые учителя) прозвали её «лошадь». Думаю, объяснять причины столь необычного прозвища нет нужды — их прекрасно видно и без этого. — Вы что здесь устроили?! — она свирипела всё больше с каждым словом. — Немедленно выметайтесь, оба! А ты, Романова, тоже хороша! От тебя я такого не ожидала! Ишь ты, революцию мне тут устроили! Родителей в школу! Совсем распустились! Красная от стыда Таня уже поднялась на ноги, и даже сделала шаг к Ольге, чтобы собрать вещи, но Алевтина заверещала, как несмазанная бензопила: — Во-о-он! Таня вылетела из кабинета, вытирая слёзы на ходу. Андрей, бросив напоследок уничижительный взгляд на довольную женщину, вышел за ней, хлопнув дверью с такой силой, что с доски слетела карта. Алевтина удовлетворённо улыбнулась и обернулась к классу: — Кто-нибудь желает присоединиться к ним? Нет? Прекрасно. Записываемых тему урока — «Революционные события февраля 1917 г.» Ольга и Антон переглянулись. Дело принимало неприятный оборот.