Предательство

Бывают дни, когда ты боишься собственной тени, когда озираешься на каждый шорох или звенящую тишину. А бывают дни, когда не боишься ничего: ни аварий, ни катаклизмов, ни конца света. Ни, тем более, каких-то клоунов. Сегодня именно такой день для Билла. Он хохочет, когда чужие грязные, покрытые коростой руки тянут его вниз; и хохот его сливается с хохотом Пеннивайза, когда мальчишка со всей имеющейся злобой быстро протыкает его затупленной пикой - голова клоуна словно пустая, так легко вытащить из нее прут и проткнуть снова. "Это нервное", - думают они вдвоем одновременно, словно заранее договаривались об этом, и чужой голос звучит в голове Пеннивайза эхом его собственного. Этот мальчишка так сильно не похож ни на кого другого, что у него сводит челюсти от предвкушения: это словно ждать свой подарок на Рождество - настолько Денбро непредсказуем. Билл рычал, пыхтел, снова и снова делал в голове клоуна дыры, и не останавливался бы еще долго, о, Пеннивайз уверен в этом, если бы он не перехватил этот чертов прут в тонких детских руках. - Ну все, малыш Билли, - говорит Оно, шипит на букве "ш" и ухмыляется, когда мальчишка по инерции продолжает дергаться. - Поиграли и хватит. И в глазах напротив мелькает отчаяние. Такое потрясающе искреннее, что Пеннивайз задыхается собственным восторгом и ломает ему руку на прощание. Билл Денбро просыпается от собственного крика, лежа животом на неестественно выгнутой руке. *** - Серьезно, чувак? Ты просто упал с кровати во сне и сломал руку? - неверяще хохочет Тозиер. - Ты сейчас полностью оправдываешь название нашего клуба. - Ричи! - шикает на него Беверли, на что тот лишь разводит руками и, в принципе, больше никак комментировать ситуацию не собирается. Они раскрашивают ему гипс в первый же день. Пишут всякую ерунду, по-дружески приятную и понятную только им. Ричи, сосредоточенно высунув кончик языка, выводит что-то неприличное, но так, чтобы не было понятно с первого взгляда, а Бен, кажется, рисует водонапорную башню, и выглядит это реально здорово. Стэн, Эдди и Майк просто расписываются. А Беверли оставляет в самом углу витиеватый цветок и пишет пожелания выздоровления, и Билл не может не улыбаться, когда видит чужое послание на своей руке. *** - Довольно романтично, - насмешливо замечает Пеннивайз, поднимая его руку за гипс на уровень глаз. Билл недовольно морщится и тяжело дышит, словно пробежал кросс. Сегодня он ничего не может сделать, сегодня он калека, но есть еще вторая рука и ноги - Билл повторяет это в своей голове как мантру. Монстр перед ним всем своим видом дает понять, что сломает и их, если понадобится. - Почему ты не рассказываешь им, ммм? - шепчет он почти интимно, наклоняется ближе, прижимаясь своим высоким лбом к его макушке. Денбро морщится от удушливого запаха опасности и крови. Пеннивайз глубже вдыхает кисловатый запах отвращения и ухмыляется так, что трещит кожа на щеках. - Не т-твое д-дело, - нервно отвечает мальчишка спустя долгую минуту молчания, прерываемую лишь капающей где-то вдалеке водой, и дергает головой. Где именно слышно звонкое падение капель Билл не знает. Сегодня он не видит ни зги, и это совсем не похоже на прошлые сны, где всегда было одно и то же жуткое, пахнущее смертью и безумием, место - логово, то самое, откуда они выносили тела долгое время летавших детей. - Боишься, что история повторится? - спрашивает Пеннивайз, а после театральной паузы продолжает, и слова рокочут откуда-то из глубин его грудной клетки. - Или не хочешь делиться? Билл звереет, отталкивает существо от себя, и Оно захлебывается смехом, эхом разносящимся в темноте. *** - Я просто устал, - нервно говорит он своему отражению наутро, проводит рукой по спутанным со сна волосам и неловко клеит пластырь на яркий засос на шее. Отражение растягивает губы в чужой ухмылке, и Билл болезненно морщится - грудь словно разрывает на части, и язык скользит по ровному ряду зубов, прежде чем Пеннивайз-в-зеркале выводит перевернутое и неровное слово "ПРЕДАТЕЛЬСТВО".