Новая Провидица в Средиземье

      Гномы смеялись и радовались приходу Гэндальфа. Даже неприступно холодный Торин заулыбался. Одной Катару явно было не весело. Нет, она, конечно, была рада, что все спасены, и никто не пострадал. Просто на данный момент ей было хреново. Она висела вниз головой в двух метрах от земли. Голова кружилась, мутило и жгло ладонь от того, что она постоянно ее сжимала и разжимала. От чего кровь никак не могла остановиться. К тому же она к такому не привыкла. Дома она жила спокойно и не встречала страшных и плохо пахнущих существ. И вообще никогда не резалась, были, конечно, маленькие порезы, но это не считается. Ей ужасно не нравилось чувствовать боль. Она боялась ее ощущать. Терпимость к боли у неё никудышная. За это она себя ненавидела. Поэтому не рассказывала никому об этом, даже лучшей подруге — Симеле — стыдилась, а может боялась осуждения. Этого Катару так и не поняла.       Предводитель освободился первым, так как девушка успела разрезать веревку, и помог выбраться остальным. Через пару минут все были на свободе (почти все), а Гэндальф успел спуститься. — Так-то, — стукнул он по колену троллю, который всё ещё держал Катару. Торин гордой походкой направился к нему, и Гэндальф развернулся к нему лицом, так и не заметив бедную девушку. — Куда ты уходил? Позволь спросить, — подойдя вплотную, спросил гном. — Узнать, что впереди. — А зачем вернулся? — приподнял он бровь. — Посмотреть, что сзади. Торин кивнул, прикрыв глаза. Несмотря на то, что он недавно валялся в вонючем мешке на земле, выглядел он отлично — чистая одежда, и волосы хорошо уложены, как будто только из салона. Светловолосая лишний раз отметила для себя, что гномий король чертовски красив.       Катару еще сильнее поплохело, кровь с новой силой ударила в голову. Но ее по-прежнему никто не замечал. Странные они все. Как можно не заметить огромную живую тушу, висящую неподалеку? Девушке больше было обидней за волшебника, он, как-никак, должен был ее заметить. Хотя… Что о нём говорить? Шляпу даже где-то потерял. Небось еще и не заметил. — Страшное дело, самое главное — все целы, — продолжил старик, он явно за всех беспокоится. — Не благодаря хоббиту, — невозмутимо отвечал другой. — «Офигеть, он пытался, хоть как-то всех спасти, а этот его критикует. Нахал… Красивый нахал… Тьфу ты, почему я постоянно думаю, какой он красивый? Пора это заканчивать, а то крыша поедет.» — промелькнуло в голове у девушки. — Но он весьма успешно тянул время… Вы до этого не додумались. Торин ничего на это не ответил. Лишь как-то странно сморщил лоб. Потом, как по команде, они повернули головы в противоположную сторону от девушки, посмотрев на двух других троллей. — Видимо они спустились с Эттен Морсона, — высказал свою догадку Гэндальф. — С каких пор горные тролли заходят так далеко на юг? — Их не видели здесь очень давно… Со времён правления темной силой… Но они не могли передвигаться днём. — Где-то рядом должна быть их пещера. Гном заозирался, всматриваясь в кусты. — Кстати, а где Катару? Где наша юная гномка? — Я здесь! Волшебник, повернувшись, вскинул голову, растрепав свою шевелюру. Торина за ним видно не было. В глазах старика читалось беспокойство. Он добро улыбнулся и сказал, — Вот ты где, а мы тебя и не заметили, сейчас тебе поможем. Он посмотрел на Торина выжидающим взглядом. Предводитель сначала не понял, что от него хотят. Вскинул бровь. Тогда Гэндальф кивнул на Катару. И осознав, что именно, чуть ли не закатил глаза. — Двалин, Глоин, помогите мне снять нашу горе-спутницу. Два могучих гнома подошли и встали прямо под девушкой. Торин, не теряя серьёзный вид, поднял меч высоко над головой и разбил руку тролля. Девушка полетела вниз. Двалин с Глоином не растерялись и с лёгкостью ее поймали. Первый — за подмышки. Второй — за ноги. Рыжий быстро опустил ее конечности на землю и удалился к остальным.       Катару вставать не спешила, голова ужасно кружилась, поэтому осталась в том же положении, облокачиваясь на стоявшего сзади гнома. Он ее отталкивать тоже не спешил, лишь обхватил ее поудобнее поперек талии, позволяя справиться с головокружением и не упасть. При этом гном ничего не говорил, а лишь тяжело дышал в ухо, обжигая дыханием раковину.       Скоро она пришла в норму и могла ориентироваться в пространстве, но Двалина отпускать не собиралась, уж очень уютно она пристроилась. Просто продолжала смотреть вперёд на своих товарищей, которые шутили и стряхивали пыль с одежды. Но похоже Торин не хотел, чтобы она лицезрела эту прекрасную картину, и перегородил весь обзор. По какой-то причине он был зол. Вот только по какой именно девушка была не в курсе. — Долго ещё лежать собираешься? Мы уже пещеру найти успели. — Ты чего злой такой? Ничего же не произошло. Он не ответил, злобно зыркнул ей за плечо, скрипнул зубами и схватил ее за левую руку, резко потянув на себя. От неожиданности она не успела устоять на ногах и слегка на него навалилась, уткнувшись носом в его грудь. Но быстро отпрянула, встав напротив. Ее руку он всё ещё держал. — Торин, полегче, — сделал замечание Двалин. — Не тебе мне говорить, что делать, — злобно прошипел предводитель, даже не взглянув на друга. Он был полностью увлечен рассматриванием черт лица молодой гномки. Он посильнее сжал ее руку. В его глазах плясали странные огоньки. — Ау, отпусти, мне больно, — девушка взвыла от боли и попыталась вырвать руку. Взгляд « холодного» короля смягчился, — Что такое? Ослабив хватку, но не отпустив руку, осмотрел тыльную сторону ладони, а затем перевернул. Увидев порез на внутренней стороне, требовательно спросил, — откуда? — Порезалась, когда перерезала верёвку. Посмотрев на рану ещё раз, он аккуратно опустил ее руку. Заглянул ей в глаза. Что-то такое было в его взгляде. Но как бы она не старалась не понимала что. Этот его пронзительный, пробирающий до дрожи холодный взгляд синих глаз. Смотрел каждый раз по-разному. То с презрением, то с нежностью, то с грустью и болью. Его было очень сложно понять. Особенно ей, которая редко общалась с противоположным полом и вообще с людьми.       Затем отошел на пару шагов, повернувшись к ней спиной. — Сейчас идём в лагерь, завтракаем, собираем вещи, а затем посмотрим пещеру, — крикнул Торин, — Оин, как придем, перевяжи ей руку. Все, включая хоббита и Гэндальфа, двинулись на место привала. Прежде чем последовать за остальными, предводитель обратился к Двалину, который всё ещё стоял позади девушки. — А тебе не следовало давать ей в руки острые предметы, — уже более спокойно ответил король и пошел за остальными. Двалин поморщился, как будто съел кило лимонов. — Черт бы тебя побрал! — прорычал тот себе в бороду. — Эй, не обращай внимания, ты же знаешь — он всегда такой вредный, — успокоила его Катару. Он усмехнулся, посмотрел на нее и двинулся вперёд за другими, которые уже скрылись из виду, — Конечно, знаю, пойдём, а то слюной брызгать начнёт. Оба рассмеялись, да таким заливистым смехом, как будто это была шутка года. В обычной ситуации она смеяться над ним бы не стала, но она была обижена на него за то, что наговорил тогда. Поэтому Катару позволила себе посмеяться над королём, при этом так, чтобы он не слышал. А то ей потом несдобровать. — Хорошо, пошли, только я еще не нашла кинжал. — Я его уже подобрал. — А ты мне его отдашь? — Катару побежала за ним. — Отдам, — ответил гном, когда девушку поравнялась с ним, — только постарайся больше не резаться. — Хорошо. — Покажи ладонь, — сказал он своим обычным тоном, протянув свою руку с толстыми пальцами, свойственную гномам. Катару без колебаний протянула ему руку, вложив ее в его большую ладонь, тем самым показывая рану. — Глубоко полоснула, но не волнуйся, Оин тебя залатает… Болит? — Немного… Ей было непривычно слышать такое, о ней давно уже никто не заботился после того, как не стало родителей, а подруга уехала. Она ликовала всем сердцем, что нашла таких замечательных друзей, хоть и в другом, может быть ненастоящем, мире. — Спасибо, что переживаешь… За меня, — широкая улыбка озарила ее лицо, демонстрируя ее ровные белые зубы.       Пока Бомбур готовил завтрак, остальные собирали вещи. Подойдя к лагерю, Катару и Двалин разошлись. Она пошла сразу к Оину, а он — к остальным. — Катару, присаживайся, показывай, что там у тебя, — похлопал рукой Оин по подстилке рядом с собой. Девушка послушно села, задрала рукав, чтобы он не мешался. Протянула поврежденную конечность. Гном с немного растрепанными седыми волосами и бородой осматривал рану, аккуратно держа ее руку за запястье и кончики пальцев. Минуту помолчал, о чем-то думал, а затем вынес вердикт, почесав голову. — Рана глубокая, придется зашивать. Катару испугалась, колени затряслись, а кожа покрылась мурашками. — Она прям на столько глубокая? — Прилично, а сама что, не смотрела? — гном отпустил руку и начал копаться в мешке, что-то ищя. — Особо не разглядывала. А это очень больно? — пропищала девушка. — Не очень, а что, боишься? Оин уже достал все нужные ему для работы принадлежности — длинную кривую иглу, что-то на подобии нитки, ножницы, чистые тряпки и бинты, всякие разные баночки-скляночки с жидкостями и мазями. Катару же сидела, упёршись во все это испуганным взглядом. — Давай начнем. И он начал свою работу. Все время, пока он зашивал, она не смотрела, отвернулась, иногда жмурясь, закусывая губу, шипя и вздрагивая от боли.       Сначала он чем-то облил руку и слегка обтер тряпочкой, от чего Катару чуть не заорала. Затем она краем глаза заметила, что он берет иглу. Старый Оин начал зашивать. Аккуратно протыкая кожу около краешков раны и затягивая. Это было долго и мучительно больно. Когда он закончил, она облегченно выдохнула и посмотрела на ладонь. Выглядело это не очень. Уродливая зашитая рана. Да еще и на ладони. — Впервые вижу, чтобы накладывали швы на ладонь, — воскликнула девушка. Оин усмехнулся, — еще и не на таких местах швы накладывают. Осторожно намазав мазью, он начал перебинтовывать. Катару поморщилась, — Давай только без подробностей. Все оставшееся время они провели в молчании. Закончив работу, Оин, сказав, чтобы она старалась не сжимать ладонь, пока та не заживет, отпустил ее завтракать. Девушка, поблагодарив его, ушла. — Катару, чего вы так долго? — спросил ее Бофур, когда она подошла за своей миской. — Да так, просто пришлось зашить. Но, как видишь, я выжила. — Все настолько плохо, что прям пришлось зашивать? Бофур наложил ей в тарелку еды. Это была овсяная каша. — Нууу, наверное, Оину виднее. Бофур протянул ей миску, — Держи, ешь на здоровье. — Спасибо, — она улыбнулась и забрала еду. Все уже ели, разбежавшись по всей поляне. Кто-то ел стоя, кто-то сидя прямо на земле, а некоторые уже вовсе закончили завтракать. Не найдя боле менее удобного места для себя, девушка направилась к Дубощиту, который сидел на большом плоском камне. Его вакантное место было вполне ничего.       Плюхнувшись рядом с ним, она зажала миску коленями, так как не могла держать ее левой рукой, и принялась за еду. Но нормально есть не получалось, миска постоянно наровилась перевернуться. И, когда она уже хотела поднести ложку с кашей ко рту, приходилось ловить миску, таким образом, она так ни одной ложки не съела. Торин же смотрел обреченным взглядом на то, как девушка мучается. Сжалился над ней и решил помочь. Отобрал миску с ложкой так быстро, что она даже не успела опомниться, пробормотав что-то вроде «какие же эти женщины проблемные». — Эй, отдай. — Я помогу, а то ты до ночи будешь возиться. Сам подгорный король спустился до того, что кормит с ложечки какую-то малознакомую ему девицу. Это было странно. Как со стороны девушки, так и со стороны мужчины. Он сам не знал, зачем это сделал, а она не знала, зачем позволила ему это делать. Катару ужасно сильно смущалась, а Торин наоборот был абсолютно спокоен. По лицу девушки покатилась слеза. — Что такое? — он отставил в сторону пустую миску и вытер слезу большим пальцем правой руки. — Прости, Торин, что вмешалась в твою историю. — О чем ты? Вытерев остатки слез рукой, опустила голову. — Ни о чем, спасибо, что помог. Думаю, пора выдвигаться, все уже закончили. Она встала, прихватив деревянную посудку, и пошла прочь, оставив короля в недоумении.       Отдав пустую посуду Бомбуру и взяв свой рюкзак, она пошла вслед за остальными. По дороге к пещере ее одолевали тяжелые думы — «Только сейчас я поняла, что наделала и буду делать. Придя в этот мир, хоть и не по своей воле, я уже изменила эту историю, потому что меня здесь быть вообще не должно. Может не кардинально, но я ее изменила, а ведь я хочу изменить ее еще сильнее, предотвратя гибель друзей, которых успела полюбить всем сердцем. Просто так ничего нельзя изменить. За все в этой жизни надо платить. И скорее всего мне тоже придется заплатить. И боюсь, что очень высокую цену. Но это не остановит меня. Я иду и буду идти к своей цели. Я не позволю им умереть, даже если умру сама. Это я решила точно».       Тем временем они дошли до логова троллей — большой и вонючей пещеры. Запах был настолько отвратный, что у Катару чуть глаза на лоб не полезли. Она решила, что точно туда не пойдет. — Катару, — голос раздался из-за большого дуба, стоящего неподалеку. Он был явно женский и до боли знакомый девушке. Катару обвела взглядом отряд, у всех был вид, словно они ничего не слышали. Может ей показалось? — Бильбо, ты слышал этот голос? — спросила она стоящего рядом хоббита. — Какой голос? Ты о чем? Я ничего не слышал, — ответил полурослик. Гномка начала думать, что сходит с ума. Впереди раздался смех Глоина, привлекая внимания всех. Рыжий повернулся к ней лицом, он был из тех, кто не особо верил ей. — Неужто у нашей славной провидицы галлюцинации? После встречи с троллями голоса мерещатся? Все посмотрели на нее. Она буквально прожигала взглядом Глоина. Ну за что он ее невзлюбил? — Без сопливых как-нибудь разберусь, — получилось очень жестко. После того как она с ними познакомилась, стала не такой уж стеснительной и могла в меру грубо ответить своему обидчику. — Хватит пререкаться, надо осмотреть пещеру, — воскликнул Торин и повел гномов в след за Гэндальфом. Светловолосая и полурослик не пошли. Бильбо присел, девушка тоже уже хотела сесть и поболтать о чем-нибудь с хоббитом, как опять она услышала голос, который ее звал. — Катару… Катару… На этот раз девушка рванула к дубу, не обращая внимания на крики хоббита. Что-то вело ее туда. Она чувствовала, что должна идти на голос. Повернув за дерево, она увидела девушку примерно ее возраста. У нее были каштановые волосы до плеч, карие глаза, впалые щеки, тонкие губы. Она была худощавая, среднего роста с чистой белой кожей. Одета девушка была в рваные джинсы, клетчатую рубаху зеленого цвета и такого же цвета балетки. — Симела… Что ты здесь делаешь? — она была шокирована, увидев подругу. — Катару, милая, тебе надо вернуться назад, назад домой, — ее голос дрожал, она была обеспокоена за свою подругу, — Он скоро придет за тобой, — она хотела сказать что-то еще, но не успела. Она исчезла также внезапно, как и появилась. У Катару стало еще больше вопросов и еще меньше ответов. Она не понимала, как ее подруга сюда попала, и о чем хотела ее предупредить, кто за ней придет? Она знает, как можно вернуться?       Внезапно она почувствовала тепло с левой стороны груди, а затем увидела зеленое свечение прямо из ее кармана, расположенного на рубахе. Она достала из него шарик тот самый, идеально круглый, изумрудный, какой нашла в Шире. — «Что за черт творится здесь? Ничего не понимаю, но сейчас нет времени об этом думать, совсем скоро нас настигнут орки» — Катару побежала обратно, мысленно прокручивая в голове разговор с Симелой. Она почувствовала себя особенной. Совершенно другой, не той, какой считала себя раньше. Это явно не к добру. Что ждет ее и отряд дальше?