***
… Оглядываясь назад, прокручивая в памяти все события, прожить которые мне довелось, я всегда вспоминаю тебя рядом с собой. Ты был рядом в самом начале пути, по ту сторону студии – парнем на А, извечной «девушкой» в наших сценах, моим любимым зеленоглазым лопоухим улыбчивым чудом под два метра ростом, что ворвался в жизнь и занял вакантное место в моем сердце без возможности замены и удаления. И спустя 30 лет, проведенных вместе с тобой, я продолжаю любить тебя так же искренне и нежно, как и когда-то давно, в нашем первом городе из сотни других. Я люблю тебя, Антон, зная, что ты любишь меня в ответ. Цветы абсолютно без повода и ресторан, в который мы идем сегодня, лишь маленький бонус и капля в море тысяч подтверждений этой давно прошитой в наших сердцах истины.Часть 1
28 октября 2017 г. в 20:09
Нашу первую встречу я сравниваю с – как бы это ни звучало – первым днем весны – пока что холодным, абсолютно серым и обыденно привычным, не особо отличным от столь долгих зимних, но уже отдаленно наполненным ожиданием чего-то нового. И плевать на то, что по факту на календаре было 15 ноября – именно этот день и это знакомство положило начало нашей истории. Да и в целом каждая наша встреча – неважно, под каким предлогом она вообще происходила – словно подписывала наш негласный приговор на всю дальнейшую жизнь, буквально крича о скоротечности времени и нашей слепоте, неумело перемешанной с глупостью, в самом начале нашего пути.
Поначалу я не придавал значения комментариям в духе «вы слишком похожи на людей, состоящих в отношениях», «вы с Антоном что, встречаетесь?», которые оставляли ребята из массовки практически под каждым нашим фото в Инстаграме. Ну пишут и пишут, мне что с того? Но чем дальше в лес, как говорится… Когда первые отснятые выпуски поставили в сетку ТНТ и мы, собравшись вчетвером в нашей с Матвиенко съемной однушке в Питере, смотрели пилот Импровизации, я отдаленно начал понимать, к чему были все эти сообщения еще на стадии отснятия материала и монтажа.
Шоу начало набирать обороты, встало на поток и, найдя признание у аудитории, постепенно увеличивало рейтинги каналу, добавляя плюсов и популярности в наши личные копилки кармы. Мы отсняли еще несколько выпусков заранее, дабы со спокойной душой заняться личными проектами в перерывах от «основной» работы. Уже в это время я стал более осторожным рядом с тобой, поскольку количество комментариев относительно нашего взаимодействия, равно как и их содержание, разительно отличалось уже не от недели к неделе, а ото дня ко дню. Со временем стали появляться люди, нашедшие в своих головах негласное «название» нашему взаимодействию – Артон.
Если же поначалу меня никак не задевали отзывы, то со временем мое терпение начало стремительно сходить на «нет». Большинство комментаторов строчили что-то в духе «вы же по-любому встречаетесь», «Артон канон» и прочую подобную ерунду. Меня раздражал не сам факт наличия подобных мыслей в головах посторонних, которые не боялись высказать собственные мысли – меня раздражала моя же слабость и неспособность признаться в том, что я действительно испытываю к тебе чувства.
Как по мне, это стало довольно очевидным с самого первого выпуска – наши недвусмысленные взгляды, «случайные» касания, шутки ребят и Паши – все это похоже на одну большую картину имени нас с тобой. Вот только если я, стоя в паре с тобой в любой из сцен, не играл и пытался хотя бы так показать, что же я чувствую к тебе, то залезть в твою голову и узнать о взаимности я просто не мог. Подойти и прямо сказать тебе заветные слова признания было страшно до трясущихся коленок и ваты в голове, а продолжать молчать мне в скором времени не хватило бы выдержки. Состояние подвешенности мог, казалось бы, решить наш тур по стране, ибо единственная камера, под прицелом которой мы были – мыльница Димы, снимающего наши путешествия для своего канала на youtube. Это вовсе не так страшно, как постоянное напряжение и вереница мероприятий в Питере или Москве. Тут все свои и в кои-то можно слегка отпустить себя, позволяя забыться и почувствовать себя капельку счастливее.
Я не выдержал в самолете по пути во Владивосток. Рядом не было ни Димы, ни Сережи, ни Стаса с Оксаной – только ты и я. Возможно, именно это позволило мне наконец решиться переступить через свой главный страх ради возможности стать более счастливым человеком. Твою реакцию я никак не мог предугадать, однако она оказалась в стократ лучше любой самой смелой моей фантазии – ты лишь коротко, но так по-доброму, усмехнулся, тихо назвал меня идиотом, выругался за мое столь долгое промедление и… поцеловал.
Так невесомо, словно я сделан из самых драгоценных и хрупких материалов.
Так нежно, словно мы в 19 веке, а я робкая девица благородных кровей.
Так чувственно, словно пытался сказать «тормозил бы еще полгода – и тебя никто не уберег бы от изнасилования с моей стороны».
Из аэропорта мы выходили сдержанно-счастливые – ты в очках, я в натянутой на глаза кепке, стараясь изо всех сил не показать ожидающему нас Диме, что мы все же нашли в себе силы рассказать за столь долгий перелет друг другу о чувствах. Но ведь Позов не дурак – понял все сразу, без слов и лишних допросов (да и улыбки счастливых идиотов выдавали нас с потрохами – как бы мы ни пытались, скрыть их оказалось непосильной задачей даже мне).
Дима лишь хмыкнул и разумно напомнил про осторожность и «толерантность» к подобного рода отношениям в нашей необъятной стране. Серега на правах лучшего друга долго стебал меня за нерешительность, называя «ломающейся целкой». Стас и Оксана, узнав про произошедшее, выдохнули с толикой облегчения и пожелали нам «мозгов и терпения». Ну а Волю хлебом не корми – дай подстебнуть меня по поводу ориентации, что «так подходит под цвет моих глаз».
Чем был бесспорно хорош тур – мы могли гулять, держась за руки и бесстыдно целуя друг друга, без зазрения совести и посторонних взглядов, что бесконечной вереницей преследовали бы нас в Петербурге. Тут же напротив - можно было не скрываться и практически в полную силу насладиться тобой. Прекрасное начало прекрасных, пускай и таких непростых порой, отношений. Однако все имеет свойство рано или поздно заканчиваться – вот и наш тур подошел к логическому завершению, позволяя нам разъехаться по домам навстречу семьям и отдыху.
Не дающие мне покоя сомнения относительно продолжения наших встреч до начала съемок ты развеял в два счета – стоило всего лишь пригласить к себе в гости на пару недель с целью «наконец познакомить с достопримечательностями Воронежа истинного петербуржца». На твоей малой родине скрываться можно было чуть реже – благо, всегда можно вернуться в квартиру, за дверью которой никто не смог бы увидеть наших чувств. Я всегда вспоминаю это время с особой теплотой и не могу сдержать улыбку.
По окончании нашего «отпуска» пришло время возвращаться в реальность, тщательно скрываться и постоянно себя контролировать. В это же время на меня как снег на голову обрушился развод, а на тебя – Ира, буквально переставшая давать проход и при любой возможности напоминающая о себе всеми доступными ей способами. Поначалу она меня особенно сильно выводила из себя своим чрезмерным нахальством и настойчивостью, однако довольно-таки быстро в моей голове сформировался план действий. Хорошенько все обдумав, я решил поделиться мыслью с тобой, ведь план казался действительно неплохим – суетящаяся около тебя Ирина могла стать «дамой твоего сердца», а я бы беспрестанно играл на камеру недотрогу и противника однополых отношений, в частности наших.
Идею поддержал не только ты, но и Серега с Димой – Позов нашел в моей игре на публику повод для шуток, а Серега в своих трансляциях мог запросто выуживать упоминание тебя или нас в любом контексте, чтобы «занести в реестр людей, которые запросто могут подорвать твой план и игру в натурала, хоть и не понимаю я этой тупости». В ответ, правда, мы должны молчать об их недо-отношениях с целью сохранить семью и репутацию Димы, а так же брутальность Сережи.
В таком режиме прошло около двух лет – ты играл в отношения с Кузнецовой, которая практически сразу пронюхала весь план и подстраивалась под игру; я играл на публику все того же «таинственного Арсения» с кучей загадок; Дима все так же шутил на пару с Волей про мою ориентацию; Сережа все так же блокировал людей в своих трансляциях за упоминание тебя или «Артон». В итоге, после еще двух туров по стране терпение и силы играть сошли на нет – было принято решение «разойтись» с Ирой, взять большой перерыв в съемках новых выпусков Импровизации и уйти в свободное плавание.
Да, рейтинги шоу были практически выше некуда, однако принятое нами решение в конечном итоге лишь пошло всем на пользу – по возвращении в эфир зрителей стало в разы больше; появился новый материал, который прорабатывался все время отсутствия шоу на экранах; а у нас была возможность заняться чем-то новым и, что немаловажно, найти проекты для себя и под себя.
Первое, что мы сделали – купили билеты и улетели из страны как можно дальше от мест, где нас могли узнать. Мы наслаждались обществом друг друга на протяжении 3 недель – гуляли по пляжам Бали, купались в океане, встречали рассветы, провожали закаты, впитывали в себя природу и отдавались друг другу без остатка. Это было прекрасным временем, абсолютно счастливым и беззаботным, когда мы могли не прятаться от взглядов и камер. Но, как и любое событие в жизни, даже эти три прекрасные недели подошли к своему завершению. Нас ждала наша квартира в Петербурге и много работы в свое удовольствие.
В северной столице нас ждали проекты, встречи, друзья, съемки и репетиции, однако даже при наличии невероятно плотно забитого расписания мы находили время и место для романтики – все было на грани, невероятно невесомо и едва уловимо для посторонних взглядов. Каждый день мы находили новый путь, новый способ выразить свои чувства, что переполняли обоих и были столь же очевидными, как знакомые всем с детства прописные истины вроде смены времен года.
День, когда был отснят финальный выпуск Импровизации, мы отмечали уже сложившейся компанией – Дима с семьей, Сережа с Топольницкой и ее супругом, Паша с Ляйсан, Стас с женой, Оксана с женихом, ты с Макаром и я. Никому не верилось до конца, что мы только что поставили точку в этой главе наших жизней. Что мы расходимся каждый в свой угол и продолжаем свой творческий путь уже порознь. Однако решение принято, камеры давно сложены в чехлы, материал уже отправлен на монтаж, все документы подписаны, а новые проекты не терпят отлагательств.
С окончанием этого периода стало несколько легче дышать – мы перестали появляться в кадре вместе, что наконец позволяло встречаться в жизни и без «зазрения совести» сидеть в кафе и зависать в барах вместе, уезжая потом в квартиру и продолжать предаваться любви уже без свидетелей. Через несколько лет мы приняли совершенно, казалось бы, сумасшедшее решение переехать в небольшой городок в Европе и просто жить душа в душу, работая в кофейнях и книжных магазинчиках за символические суммы, способные покрывать наши расходы.
Самым волнительным для меня, однако, стало предложение руки и сердца – для меня не существовало более людей, кроме тебя. К этому решению я шел долго, весьма неторопливо и с особым пристрастием подбирал все составляющие – кольцо, ситуацию, место, время. Все ведь должно быть идеальным, когда дело касается тебя. Но я совершенно не учел одну деталь в своем практически доведенном до идеала плане – ты мог запросто меня опередить или же отказать. И как же я счастлив, что ты оказался быстрее меня, сделав предложение в нашей кофейне накануне вылета в Париж. Вот так просто, за чашкой кофе, ты предложил стать твоим супругом, а я и не мог ответить ничего кроме «да». Разве мог я отказать такому красавцу, как ты?
На нашей свадьбе собрались все – Позов и Матвиенко перекидывались шутками и пламенными взглядами, Стас практически рыдал от счастья, Оксана глупо улыбалась и желала счастья, а Воля просто не мог обойти стороной шутки ниже пояса. И я был по-настоящему счастлив назвать тебя навеки моим в кругу этих людей.