Ольга

Жалование Ольга получала небольшое, поскольку официально в Дозор её принять не могли, пока в тень не ступит. Но вполне достаточное. Могла при случае прожить и одна. Но Ксения категорически настаивала на том, чтобы девушка осталась жить с нею. Она даже выделила девушке небольшой сундук, раз уж ей так его хотелось. И Ольга уже успела туда кое-чего накупить. Ксения же со своей стороны подарила ей несколько простеньких золотых украшений и пару тонких, но тоже очень дорогих книг. Жития и какие-то стихи. Ольга уже поняла, что замужество теперь для неё вещь вовсе не обязательная. Даже Освальд, царев духовник, смотрел сквозь пальцы на свободные нравы иных. Для девушки, выросшей в строгости, было дико, что дозорные, даже женщины, живут, как им удобно. Она знала, что у каждого из них есть кто-то в городе. Иные, не особо стесняясь, жили с людьми, заводили детей. Церковный брак для них практически ничего не значил. Многие, если не сказать, все, в её новом окружении, жили не первую сотню лет. Они застали времена многоженства, и идолопоклонства. В Дозоре было полно язычников. Кто-то, как Буслай, принял крещение. Но для них Бог Отец и Христос были всего лишь ещё двумя Богами, среди десятка других, таких же значимых. Иаков, как был иудеем в Египте, так им и остался. Судя по рассказам Ксении, крещеной, но не шибко религиозной, Святослав вообще остался верен Перуну. Никого это не смущало. -Оленька, - порой просил кто-то, - сбегай завтра с утра, выбери на базаре мяса посвежее. Жертву принести надо. За самым свежим мясом нужно было идти через всю Москву, на бойню. Чтобы по дороге никто не задержал, у неё было уже несколько амулетов. Ольгу знали в лицо в обоих дозорах. Иногда с ней увязывался Яшка, хотя он не одобрял убийства невинных коров, но не отпускать же девку одну, да ещё по темноте. Сам он с роду никаких жертв не приносил. Он вообще ни во что не верил и не молился никогда. Перед утренней зарею, они медленно шли вдоль добротных городских заборов. По дороге разговорились. Яшке было девятнадцать, хоть он и выглядел подростком. Он с первого взгляда влюбился в Ксению. И, хотя пока она не отвечала ему взаимностью, отступать не собирался. -Да о чем вы с нею говорить-то будете? – удивилась Ольга, - ты же для неё младенец! -Разберемся, - успокоил её Яхонт, - женщина, она ведь, ласку любит. Слова добрые. А возраст в таком деле не самое главное. -Ты же ростом ей по пояс! -Буслай тоже намного выше Ирины, - не сдавался цыган, - а пятерых детей растят. -Так они ж приемные, - оторопела Ольга, - они сироток-иных по всей Москве собирали. -И мы наберем, - мечтательно улыбнулся он. На бойне уже кипела работа. Яшка даже близко подходить отказался, сославшись на то, что коровы, те, что ещё живы, все понимают. И сейчас плачут, прощаются. Ольге тоже стало не по себе. Но делать было нечего. Она осторожно толкнула калитку, и вошла во двор, ступая по кровавому разовому снегу. Мясники не обращали на неё внимания. Амулеты для того и были нужны. Пришлось пройти в самый конец, туда, где уже свежевали огромную тушу, подвесив на толстой деревянной перекладине за ноги. Там уже стояла какая-то вдова с ребенком. Ольга не сразу их увидела, женщина почему-то спряталась. Заметила только тогда, когда мальчик, осторожно выглянул из-за окровавленного коровьего бока, и показал ей язык. Девушка в ответ улыбнулась. Малыш тоже улыбнулся, и в сером утреннем свете девушка увидела, что клыки у него большие, неестественно длинные. Вампир! Сперва оторопела, с непривычки. Ольга в дозоры не ходила, и с вампирами на улицах не сталкивалась. А в казарму им ходу не было. За разрешением на кормежку подходили к забору. И если воеводы на месте не было, так и топтались при входе. Освальду вампиры были безразличны. Остальные, та же Ульяна, отзывались о вампирах с прохладцей, даже с презрением. «Кровь пиющие» не вызывали ни в ком симпатии. Но вот же мальчик, и выглядит таким живым, шалит, улыбается. И, на тебе, мертвый! Вампиры дозорных боялись. Во всяком случае те, кто послабже. Мужчины вели себя смелее. Но особой агрессии не проявляли. Все до единого знали, что от хорошей репутации напрямую зависит возможность поесть в следующий раз. Женщина, было, подвинулась, пропуская Ольгу вперед, и прижимая к груди большую крынку. Но тут откуда-то сзади подошел мужчина в черном, опричном, одеянии. -Дневной Дозор, - холодно сообщил он, демонстрируя повязанные на руку белую и серую ленты, - сейчас наше время. Ольга невольно дернулась. Яшки не было рядом, и на бойню он с роду не зайдет. А время Ночного Дозора, и правда, уже вышло. Смену вахты определяли с помощью двух лент, белой и серой, вынося их на улицу. Пока обе ленты были серыми для глаза, значит, ночь ещё. А как начинают различаться – день настал. Летом ночная вахта короче, зимой – дневная. Опричник глянул на девушку, потом на женщину с ребенком. -Я попущу, - буркнула Ольга, - я не по работе. Вдова чуть поклонилась, и вновь подставила крынку под стекающую алую струйку. Девушка глянула туда. Кровь была грязная, с черной коровьей шерстью. -Зато законно, - зло процедил опричник, оттесняя Ольгу к забору. Клыков у него не было, значит просто иной. Или оборотень. Девушка ещё не научилась их отличать. В руках мужчина тоже держал крынку. -Ну, - недовольно спросил он, - чего уставилась? Это для брата. На дежурстве он, в казарме. А есть-то все равно надо. -А что с ним случилось? – машинально поинтересовалась Ольга. -С сердцем что-то, - хмуро отозвался опричник, - я сам к нему вампира привел. И не жалею! Нас из всей семьи двое осталось. -А у нас горячка была, - к ним подошла женщина с полной крынкой, - муж помер. А нас дозорные спасли. -А ты чего влезла-то? – продолжал наступать дозорный, - мы ж не людей на улице распотрошили, а по вашей указке, за звериной кровью пришли. Вы же решаете, что и когда вампирам есть. Опричник был так зол, как будто это Ольга лично запрещала его брату пить человеческую кровь. Вдова поклонилась, ухватила за руку сына и поспешила обратно в город. -Да нам и на это надо бумагу испрашивать, - ворчал дозорный, подставляя свою крынку, - ты вот, пробовала раз в месяц есть? Да ещё сперва в Дневном Дозоре разрешения просить на каждый раз? Сами бы побегали за Басмановым, враз бы все поняли! -Ты чего такая смурная, - Яшка ткнул Ольгу в бок, - тебя там кто-то обидел? Она отрицательно покачала головой. А ведь и правда, есть тут какой-то перекос. Получается, что вампиры как бы выпадают из стройной системы обмена разрешениями между Ночным и Дневным Дозорами. Им же деваться некуда. Каждый месяц, хочешь, не хочешь, надо на поклон идти. Это Басманов Фёдор Алексеевич с рассыльными свои записочки отправляет. От Освальда чернец какой-то ходит, секретарь наверное. Главы Дозоров и вовсе не видят друг друга, если не хотят. А вампиры? Им в любую погоду у забора стоять, разрешение выпрашивать. И, хотя отказа они, как правило, не получают, все равно унизительно. А этой вдове с мальчиком приходится, наверное, пол Москвы прийти пешком. Жалко Ольге вампиров. Всех жалко.