Ольга

Малушу Гесер давно знавал. Не любили друг друга взаимно, но более никто с ним об Ольге говорить не захотел. Да и некому было. Святослав ещё затемно бойцов вывел на оборотня охотиться. А девицу вперед пустил, как приманку. -Вижу Ольгу Андреевну в белом платье, - сообщила ясновидящая, наконец, поглядывая в стену у Гесера за плечом, - вот бесстыдница! Тонкое, прозрачное! Перси* видать! -А комнаты темной со стенами из камня не видишь? – нетерпеливо перебил её степняк. -Ты вопрошал, - надулась княгиня, - когда тебе с Олей поговорить можно будет. Я тебе сказала! Как увидишь её в белом да прозрачном… -Понял, - кивнул Гесер, - с персями. А когда это будет? -Когда ты воеводою станешь, - без тени улыбки ответила женщина. Гесер напрягся. В мыслях не было воеводой становиться. Да и Освальд ещё в силах. А как в отставку выйдет, тут же Святослав на его пост заступит. -Ничего не путаешь? – недоверчиво спросил он, - с чего мне воеводство на себя принимать? -А с чего тебе за Ольгой по всей Москве бегать? – в свою очередь язвительно поинтересовалась Малуша, - ты сам-то понимаешь, на кой она тебе сдалась? -Да мне бы только поговорить, - пожал плечами степняк, - ну, может в гости бы позвал. Она же степь толком не видела. Красоты тамошней, простора. Может ей бы и понравилось! -Что, - тон княгини стал ещё более желчным, - связь с учеником образовалась? Мешает, тяготит? Гесер тяжело вздохнул и кивнул. -Вот! Впредь думать будешь, - твердо заявила женщина, - ты ж из простого упрямства её в Тень толкнул. Вот сам теперича и крутись. Знаешь ведь, что у дел последствия есть. -Не с воеводою говорить не станет, значит, - Гесер постарался вернуть разговор в нужное ему русло. -Ольга на Серпень** родилась, - рассуждала Малуша, - ей Перун покровительствует. Может поэтому Святослав к ней так благоволит. Кто в конце лета родился, те власть уважают. Посты высокие. Рассуди, сама она боярыня. Опекун у неё главный московский инквизитор. Дружит с князем. Даже невольники у неё княжичи. А ты кто? -Царь! Бог! - обозлился Гесер, - Сын Тенгри***! -Голову помой! – ведунья неожиданно глянула ему прямо в глаза своими белыми зрачками, - колтуны свои состриги! Да к делу примкни! Живешь для себя, силу свою понапрасну изводишь. А мог бы пользу приносить. Обозлился степняк не на шутку. Дорожил он своей свободой. Радовался ей. Гордился тем, что в каждой войне его участие требуется. Что без него победы не будет. Порою, даже специально в степи скрывался, чтобы поискали, побегали. -Ты скажи мне, Бог, сын Тенгри, - княгиня на секунду сверкнула третьим глазом, - отчего ты оборотня увидал, а не изловил? Знаешь ведь, что преступление это, оборотню без клейма жить. -Оборотень мне ничего дурного не сделал, - спокойно объяснил Гесер, - я к Москве не принадлежу. Это не моя война, да и не призывали меня. И лошадь оставить не мог. Что, как он не один был? Загрыз бы коняжку мою! -А девку бы загрыз, тогда что? – усмехнулась Малуша. -Сравнила девку с лошадью, - громко рассмеялся степняк, - лошадь-то дороже! И тут почудилось ему, будто спиною к стене прижался. Обернулся, Ольга стоит. Амулет-переводчик прямо в руке раскрошила, да на пол ссыпала. Вот же силища! Смотрит на него равнодушно. Не как в степи. Без восторга. И даже с холодом. Попробовал вперед шагнуть, и снова преграду почувствовал. Кажется, руку протянешь, и схватить можно. Значит, вот оно, расстояние между ними, ею выбранное. Что ж делать-то теперь? Не станет Ольга его ждать в той комнате с каменными стенами. Погибель ему придет. *** На рассвете изловили оборотня. Совсем молодой, неопытный, легко попался в расставленные дозорными магические силки. К немалому удивлению инквизиции, оказался он светлым. Обращен был в прошлом месяце, и про Договор ни разу не слыхал. На Ольгу охотиться ему старший товарищ приказывал. Тоже без клейма. Убивать не велено было, только изловить. Но опознать в лицо оборотня - отступника никто не смог. Не местный. Как и его Учитель. На обратном пути Ольга со Святославом разговорилась. Следом Фома увязался, тоже прислушивался. -Почто мне с Гесером сближаться нельзя? – спросила она, когда они достаточно всех остальных обогнали, - он меня в Тень свел. Не должна ли я ему теперь? -Не должна, - твердо заявил князь, - не беспокойся. -Ты его о том не просила, - присоединился Фома, - он из баловства тебя в Тень толкнул. Не подумал, как дальше жить будете. -Тебе сейчас в Ночной Дозор вступать надобно, - продолжал Святослав, - а не о степях грезить. У Гесера ветер в голове. Он поиграет, да бросит. А тебе мастерство постигать надо. Силу наращивать. -Откуда знаешь? – беззаботно улыбнулась девушка. -Давно знакомы, - уклончиво ответил князь. -Гесер женщин за людей не считает, - не унимался Фома, - не пойму только, что они в нем находят. Ты мне скажи, Оленька. Видал я, как ты ему улыбалась! Он уж и перья распустил! -А ну, отойдите! – Басманов догнал их, и обнял Ольгу за плечи, отгоняя светлых. Те послушно отстали. -Браниться будешь? – вздохнула она. -Когда я тебя бранил? – удивился он, - ты такова, как есть. Другая бы со мной не ужилась. Гесер тебе по нраву пришелся? Ольга кивнула. -И хочешь ты сейчас все бросить, и вослед за ним в степи ускакать? – спокойно уточнил Фёдор. Она пожала плечами. -Воля твоя, - кивнул он, - препятствовать не стану. Тем паче, что воротишься ты быстро. Быстрее, чем от казака своего. Ольга подняла на него удивленный взгляд. -Я в женщинах мало смыслю, - продолжал отчим, не глядя на девушку, - а в мужчинах разбираюсь знатно. Гесеру ненадобно того, что у него в руках. Сама слыхала, сколь у него баб и детей. Ему оно без интереса. -Что ж ему надобно? – тихо спросила она. -Цель видеть, и не получать, - вздохнул Басманов, - покуда сам не дозреет, не остепенится. Его ровесники уж давно успокоились, он один все ищет чего-то. -Чего же? -Судя по всему, - усмехнулся инквизитор, - бабу, с дыркой поперек. Но ты не тужи. Жить тебе и ему вечно. У тебя ещё будут и помоложе, и поинтереснее. Инкубы и среди светлых имеются. Фома все глаза об тебя поломал. Ты одна не останешься. А Гесер, как созреет, сам придет. И даже тогда ты ещё подумай год-другой. А уж на пороге казармы ночного Дозора Ольга и сама убедилась. Гесер её только из упрямства преследует. Враз к нему охладела. Имела она такое чудесное свойство. Без амулета ни слова не поняла, что он потом говорил. Но отчего-то со Святославом бранился, а потом и с Басмановым. И уже поздно вечером, когда отчим успокоился после бани, и Сахара по голове гладил, поведал ей, что князь на Гесера осерчал за то, что оборотня не ловил. И что степняк обиделся, и сразу от порога казармы в степь навострился. А кто оборотня подослал, так и не прознали. Повесился он ночью.