Ольга

Как будто каменной плитой сверху придавило. Все вокруг серым стало. Терем исчез, вообще все вокруг исчезло, кроме камней. Перед глазами все поплыло. Дышать было нечем, воздух вдруг стал невероятно густым. Щит испарился. Дымок от него тоже никуда не уплыл, как положено ему, а разбросался стальной пылью по воздуху этому тягучему. Ольга хотела было новый создать, да руки не слушались. Будто в воду с головой нырнешь, да вдруг по дну бежать надумаешь. Ребра затрещали. Пришла в себя уже на полу в горнице. Вместо света свечного да магического всюду были пятна цветные, зеленые да синие, темные. Да страшное светящееся багровое нечто, похожее на облако как будто в глазах отпечаталось. Голова гудела, а в ушах неприятный звон слышался. Ни сесть, ни даже перевернуться сил не было. Она все ещё хватала ртом воздух, который сейчас казался невероятно легким, и каким-то сладким, когда Фёдор над нею склонился. -Всё поняла? – строго спросил он, - я тебе не Гесер. Дури детской терпеть да прощать не стану. -Что это было? – голос не слушался. Вместе с последовавшим кашлем кровь пошла горлом. Немного, правда. -Поединок магический, - Басманов присел на скамью. Он не казался даже утомленным, - у меня и разрешение имеется. Ольга, наконец, села. На это ушли последние силы, и чтоб не упасть, пришлось облокотиться спиной отчиму на ноги. Тот спокойно позволил положить себе голову на колени. Подал полотенце, чтобы утереться. Постепенно и в горнице посветлело, и в голове, наконец, тишина настала. -Чтоб тебя убить, мне наемник не надобен, - продолжал он, - утащить тебя на третий слой, да бросить. Ты там враз не померла, конечно. И, надо сказать, довольно долго простояла. Но не выжила бы. И щит тебе без надобности был. Только силы зря истратила. В следующий раз действуй по уму. Света подбавь, чтобы противник тебя в Тень не стащил. И пока не станет у тебя второй порядок, вообще в поединки не суйся. В обиде я. Помогать не стану. Он надулся. Но Ольга видела, что это больше для виду. Вон, и глаза у него уже веселые. -Так и бросил бы, - буркнула она, - все одно за нарушение присяги наказать придется. Прикрыла тебя перед Святославом. -Я клятву принес в любом споре на твоей стороне быть, - вздохнул Фёдор, - ничего не изменилось. А за то, что князю меня сразу не отдала, отслужу тебе. Было у меня время и розыски учинить, и сведения собрать. И оправдаться. -Так это не ты царевича убил? – Ольга подняла на отчима глаза. -Я поражен! – усмехнулся тот, - ты полгода думала, что я от ребенка избавился, другу своему навредил. Тебя убить хотел. И молчала! Да тебе за такое терпение порядок нарастить надобно. -А что я должна была думать? – обиделась девушка, - ты уж и при Годунове пристроился. -Скажу больше, я уж и денег на его победу поставил, - рассмеялся Басманов, - при дворе сейчас самое интересное начинается! -А мальчик тебе зачем? Отрепьев этот. -Чосон твой присоветовал, - пожал плечами инквизитор, - и он таки прав. Видом Гришка на Димитрия убитого походит. И в тех же годах. Лишней эта фигура в игре не будет. Где-нибудь, да сгодится. А нет, так мальцу подсобим. У Отрепьевых род уже так обнищал, что последнего сына в монастырь сбагрили. Будет учиться за счет Инквизиции. Нам и деньги возвращать не надобно. Мы ж не звери, последнее отнимать. Я-то думал, ты мне перед побегом своим все выскажешь, как обычно. А ты таилась. Меня тем сильно обидела. -Чего ж не таиться, - вздохнула Ольга, - знаю я, что ты просто так ничего не делаешь. Ради выгоды своей, или из удовольствия пустого, кого угодно в жернова запустишь. И меня, ежели случай представится. А тут все одно к одному выходило. Да ещё стрела эта. -Что выгоды в тебе ищу, так я и не скрываю, - кивнул Басманов, - но ты вместе со мною взлетишь, коли все задуманное совершу. Выше всех тебя поставлю. Отчего не веришь мне? Уже выше прочих моими трудами вознеслась. -Дай мне средство против тебя, - потребовала она, - чтобы знать, когда ты мне врешь. -Ишь, чего захотела, - рассмеялся Фёдор, - да такого даже у Филиппа нет! -Так я и не Филипп, - она пожала плечами. -Давай уговоримся, - предложил инквизитор, - просто так ключа ко мне ты не получишь. Ценить не будешь. А вот на порядок вверх подымишься, так и быть. Открою для тебя нимб свой, и никогда более скрывать не стану. -И что для этого надобно? – насторожилась Ольга. -Можно заклинанием порядок нарастить, - задумался Басманов, - можно делами. Ты вот, давно в Дозоре трудишься. А порядок твой все не растет. Не делаешь того, что Тень от тебя ожидает. -Как же о том узнать? – удивилась она. -Ты о своем желании вслух скажи, - посоветовал инквизитор, - Тень сама выведет. А покуда учись. Семена тебе для того и дали. Силы в тебе немерено, но со стройностью размышления у тебя прям беда какая-то. И вроде умом не обижена. Странно даже. Расследовать это дело вместе будете. Он уж и шпионов везде заслал. -А где старик?! – вдруг вспомнила Ольга, - я с собою привела. -Со всеми вместе в «хибаре» отсиживается, - Басманов заметно оживился, - что же, я должен был при всех тебя наказывать? -Так давай его сюда, - Ольга с трудом с полу поднялась, и на скамью присела. Хибара, как назло, оказалась запертой. И баня. Сосланные из терема слуги все это время во дворе на холоде простояли. Гордей, тот сразу на работу отбыл, окончания спора семейного ожидать не стал. Но и дверей никому не отпер из вредности. Трясущиеся, как маленькие щенята, близнецы вошли в горницу, и сразу притулились у печи. Их Фёдор прямо с постели поднял и на улицу в одних рубахах выгнал. Сахар и старик были к холоду привычны. Не тряслись, конечно. Но тоже порядком замерзли. Пока Ольга в Тени пребывала, в мире много времени прошло. Старик оказался обычным человеком. Не иным. Он был очень стар, и совершенно не имел зубов. Отчего говорил он на редкость неразборчиво. Ольга кроме слова «Гесер» вообще одно бурчание слышала. Басманов тоже в некотором недоумении речам старика внимал. Лучше всех того понял Сахар. Но связно объяснить мало что смог. Вроде как, прослышав о лесной ловушке, его ученице смертью грозившей, степняк Гесер прислал следопыта. Ольга, девка малолетняя, слаба разумом, сама не справится. Помощник нужен. Девка на руку не сдержана. Подходить к ней следопыту запрещено было. Гесер велел ему Басманова искать, и уже через него к падчерице подбираться. Найти-то он нашел. Но юрта у инквизитора невидимая. И сам уж больно занятой, не подберешься. А Ольгин дворец хорошо виден был, да и за забор пройти старику ничего не стоило. Он-то девушке зла не желал. А покуда её выслеживал, чего только не увидал! Звери диковинные мимо двора её всю ночь бродят, да воют. Бесстрашные же девушки, проживающие в доме, только в окна глядят, да смеются в лицо опасности! И сама Ольга везде одна ходит. В город, где злые калеки да оборванцы проживают, она бесстрашно ездила, и с ханом тамошним, как равная говорила. Правильно, чего ей бояться, когда у неё удар, как у мужчины? Старик, как человек хорошо воспитанный, перед дверью на колени встал, чтобы ползком через порог перейти, как положено. Стучаться начал. Не отпирал никто, хоть ты тресни. А тут и звери, что за дворцом следили, увидали его, и начали к забору подходить. Испугался следопыт. Попробовал ножом ту дверь отпереть. В юрте, бывает, хозяева изнутри веревку на ручки набрасывают, вместо замка. Думал он, что и здесь ту веревку легко перережет, да во дворце спрячется. Но тут дверь сама открылась. Ольга же оказалась точно такою, как её Гесер описывал. Злая да опасная. Тут же старика избила, и объяснений никаких не слушая, на суд его поволокла. Он чуть подарки не растерял по дороге! -Какие подарки? – оживился Басманов. Старик, порывшись за пазухой, выудил кучу золотых монет и цепей, и кривой кинжал в богато украшенных ножнах. -Он деньги прислал? – не поняла девушка. Басманов потянул за конец золотой цепи. Куча монет, со звоном поднятая с полу, оказалась массивным ожерельем. На полу остались две золотые монетки-сережки с арабской вязью вместо "орла". -Говорит, - перевел Сахар, - Гесер велел выбирать по сердцу. Ольга молча подняла кинжал, и заткнула за пояс. Басманов спокойно отгреб к себе украшения, бросив девушке только серьги. -А вот и потеря моя, - буркнул он, пододвигая ей ещё какие-то золотые безделушки, - серьги, что Святослав из Галиции привез. А третья, сломанная, – это из лесу. Не моя она. Как наиграешься, все три Сахару отдай.