пидарасы рурепа.

денис не спит ебанные сутки на пролет. мешает дешманский энергетик с пакетиком растворимого кофе «три в одном» и щедро заливает все это кипятком. если бы он встретил своего соулмейта, то он бы разбил ему ебало. возможно не только его. чейни не высыпается от слова совсем, у него трясутся руки, его тошнит. вывод один, его вторая половинка сейчас бухает. как же блять он устал. не смыкать глаз недели напролёт, а потом ходить на все возможные баттлы дело не из лёгких, если честно. он дома целыми днями сидит, думает лишь об одном. о том, что его родственной душе нужно перестать пить и курить тоже, ибо его лёгкие режет до белых кругов перед глазами. слава думает, что его соулмейт при встрече разобьет ему ебало. он бухает целыми днями, сначала под одним альтер-эго, потом под другим. он может часами причитать о том, что вчера бухала соня мармеладова, а сегодня в теме валентин дядька, и вообще ебливые куски дерьма, тащите сырки на закуску. он о своей половине не беспокоится. понимает только, что человек домашний и крайне сдержанный, любящий пить всякую хуйню по типу иона в добавок с якобсом, чтоб пожестче. он с замаем закидывает очередные шоты в семнашке, игнорируя головную боль, тошноту и просто, блять дикое желание поссать наконец-то. когда витя матерясь на всех и мысленно ебя все существующие альтер-эго машнова забирает андрея, слава заметно скисает. фаллен сидит дома, федя не разрешает пить слишком часто. ебанный каблук. он вздыхает и набирает дениску. тот что-то ворчит, единственное что расслышал гнойный это «приезжай, уебище»., а он не гордый едет. стоит с пару минут на пороге пока не слышит « проходи, алкаш. заблюешь что-нибудь — выкину нахуй»., а потом они пол ночи сидят на кухне. слава лбом вжавшись в ложбинку под денискиным ухом сидит, хохочет и несёт что-то крайне невнятное. генерал жалуется на соулмейта, пиздит про недосып, срываясь на смешки. слава с видом упоротого философа заявляет, что он этому хуесосу еблище разнесет. они фристайлят, кажется про ресторатора и весь околоверсусный сквад. пьют совершенно безобразный коньяк разбавленный советской колой за двадцать пять рублей и много улыбаются. они делают уебанские фото и снимают пару сторис, так чисто для затравки зрителей. обсуждают все происходящее в хип-хопе за последнее время, базарят за андеграунд. немного говорят о предстоящих славиных концертах, обсуждают туры. слава на пьяную голову распевает «песенку гремлина» и «йети и дети» иногда коверкая слова, но чейни этого даже и не заметил. слава жалуется на светло, ведь он каблук и похуй на то что игнатьев вроде как мужик, а федька букер вообще ахуел — пить он блять бросает. они перемещаются в зал. играют в старенькую жизнью потраханную консоль и пьют бад в надежде продлить момент. в итоге все равно возвращаются на кухню. ну, а хули нам долбаебам? под столом их колени соприкасаются и это интимнее поцелуев с языком во сто раз, блять. ключица горит огнём и чудиновский происходящему не верит, смотрит в глаза долго и пытается славкины мысли прочесть., а слава только пальцем проводит по чужой метке. маленькими печатными буквами на выступающих ключицах « антихайп ». щеки наливаются краской. денис пьян и находится непозволительно рядом, но виднеется как-будто в вакууме, только тронь — исчезнет. воздух наколяется и кажется что его можно ножом порезать. слова застревают в горле, подобно дешевой выпивке. слава смотрит с таким доверием и непрекрытым обожанием, что у дениса сердце сжимается. ладонь ложится на бритый затылок притягивая ближе, губы сливаются в целомудренном поцелуе. на щиколотке расцветает мягкое « максимум шума»