Чат под прикрытием.

Последнее время Локи держался как мог. За две недели, что он переписывается с Тором он уже успел получить нервный срыв и подсесть на алкоголь. Сегодня у него самый ответственный день — день встречи. Стив решил, что надо как-то срочно вытаскивать друга из всего этого, и сам предложил Тору встречу. Сказав об этом Локи всего за один день — импульсивный актёр был просто в шоке, потом был приступ гнева, а уже потом признание того факта, что да, ему надо привести себя в порядок и явится на встречу во всей своей красе. В тот же день он побежал в салон. Подстригся, побрился, сделал чистку лица и маникюр. Заскочив домой, и взяв самый новый и лучший костюм - Локи был готов к всему что угодно. — Итак, не волнуйся, соберись и просто будь собой. Ты ведь сильный, вообще не понимаю чего ты так раскис. После всего того, что ты пережил, расставание с парнем — это сущий пустяк. — Стив… — Локи одарил друга предупреждающим взглядом и затужил галстук. — Понял, понял, — поднял мужчина руки в защитном жесте. — Всё, я готов и я пошёл. Давай, скажи мне что-то напутствующее. — Так всё уже сказал. Знаешь, если он тебя пошлёт — дай ему в морду и возвращайся сюда, — хлопнув актёра по плечу, подбодрил Стив. — Спасибо, я знал, что ты настоящий друг. Локи улыбнулся и, вздохнув, вышел из квартиры. "Сегодня знаменательный день" — витала в голове мысль. Уже подъезжая к кафе, в котором была назначена встреча, Лафейсон снова ощутил то самое чувство, которое было, когда он собирался домой к Тору — «Зря я это делаю». Довольно уютное заведение встретило актёра запахом кофе и свежей выпечки. Сейчас было главное, чтобы тут не оказалось его фанатов или, того хуже, папарацци. Локи почти сразу заметил Одинсона. Тот сидел у окна, спиной к выходу, и вертел в руке телефон. Не будь Локи сейчас так взволнован, он непременно заметил бы это жест и понял, что мужчина на взводе ничуть не меньше. Хотя, кто бы не волновался в такой ситуации? Ведь Тор не знает о том, кто такой это Стив на самом деле. Актёр собрался с мыслями, глубоко вдохнул и сжал кулаки. Прямо как перед первым собеседованием, — провёл мозг параллель. Секунда. Две. Три… — Здравствуй, Тор. Лафейсон опустился на стул напротив любовника и придал голосу непринуждённости и спокойствия — нет, ну актёр он или как? Сказать, что Тор был удивлён, это не сказать ничего. Обычно, искреннее удивление человека не длится дольше двух секунд, но сейчас, он просто завис, глядя на живого Локи перед собой. — Что ты здесь делаешь? — наконец обрёл дар речи мужчина. — Встречаюсь с тобой, как видишь, — Локи дал знак официанту, чтобы тот подождал, и положил руки на стол. — Мне кажется, мы уже всё решили ещё в прошлый наш разговор… — нахмурился Тор, но голос его не приобрёл оттенок злости, что уже хороший знак. — Я люблю тебя, Тор Одинсон. И знаю, что не смогу прожить без тебя. Даже если тебе покажется это глупостью — прошу, постарайся понять меня. Мысли в голове Тора смешались как в калейдоскопе. «Значит, всё-таки любит,…значит не обманывал?!» — Локи… — Тор сглотнул ком в горле, но актёр перебил его. — Прошу, не отталкивай меня снова, — он отвёл взгляд и поразился сам себе: «С каких пор ты, Лафейсон, так унижаешься ради какого-то мужика?» Но внутренний голос тут же отверг эту мысль, ведь Тор не какой-то мужик. — Поехали ко мне. — интонация давала понять что отрицания он не потерпит. Локи вскинул брови и сначала даже не поверил, но Тор поднялся из-за стола и выжидающе посмотрел на него. — Хорошо, ладно, поехали… — «Вот, теперь тебя везут домой как какую-то шлюху. Уж не светские беседы вы будете там вести» Актёр выбросил эти глупости из головы, ведь не важно что там думает мозг, главное мнение сердца, а оно замирает и пускается вскачь от одной мысли о близости Тора. Они молча ехали в машине, Тор нервно сжимал руль, а Локи периодически ёрзал на сидении и бросал взгляды на мужчину. За окном мелькали огни, а в голове - мысли. В квартиру они ввалились ураганом, жадно целуясь и стаскивая друг с друга одежду. Тор прижал любовника к стене и, растужив его галстук, припал к белой шее. Уже через секунду нежная кожа была покрыта яркими засосами, а Локи стонал от обострённых чувств, что накрывали волной. Их пальцы переплелись, и Тор поднял руки актёра над головой, страстно целуя припухшие губы и вырывая из его груди заглушённые стоны. Локи уже плыл по течению удовольствия, прижимаясь пахом к паху любовника и ощущая, что тот так же сильно возбуждён, как и он сам. В голове витала мысль, что нужно дойти до спальни и Тор, разорвав поцелуй, потянул разомлевшего мужчину за собой. — Блять, как же я скучал… — прошептал ели слышно Тор и повалил Локи на кровать, стаскивая с него штаны и, освобождая колом стоящий член. — Тор, пожалуйста… — простонал Лафейсон и выгнулся дугой, когда язык Тора прошёлся по его естеству сверху вниз. Тор спустил свои штаны до колен и, нашарив под матрасом смазку, перевернул Локи на живот. Он понял, что ещё чуть-чуть и он просто сорвётся, поэтому надо действовать сейчас. Локи был совершенно не против, он сам прогнулся, выставляя аппетитную попку и постанывая в предвкушении. Тор быстро смазал себя и узкий вход в тело любовника и начал постепенно проталкиваться в него. — Ох, что ты творишь со мной… — пробубнил в подушку Локи и стиснул её пальцами. Плоть Тора медленно погружалась в него и приятно распирала. В голове не было ни одной мысли, лишь возбуждение било в гонг, оглушая и заставляя отдаваться страсти целиком и полностью. Одинсон навалился на любовника и, нежно поцеловав его в затылок, задал быстрый темп. Постепенно боль переходила в наслаждение и, когда Тор нашёл нужную точку, стоны превратились в крики и кровь венах буквально вскипела. Когда Тор решил поменять позу, Локи был в шаге от оргазма, но то, что его прервали, ещё больше подливало масла в огонь. Тор закинул ноги актёра себе на плечи и, позволив Локи обнимать себя за спину, начал вколачивать его в матрас. Кончили они почти одновременно, Локи порвал Тору рубашку и расцарапал спину, а тот оставил кровавый укус на его плече и синяки на алебастровых бёдрах. — Я люблю тебя, Локи. Прости меня, пожалуйста, — легко целуя актёра в щёку, сказал Тор и опустился рядом. — Уже простил.