Я сдам сессию, чтобы остаться с тобой.

Все начинается с глупой симпатии к своему куратору первого сентября на организационном собрании. Милый Мин Юнги, помогает им, ходит с ними и рассказывает обо всем, о чем они спрашивают, когда их реальные кураторы уже свалили в закат и не пытаются что-то объяснить. Он хоть и выглядит так, словно ему нахер это не упало, но рассказывает об университете и учебном процессе с такой увлеченностью, что Чимина затягивает с первых минут. С первых слов. Взглядов. Пак добавляет его в какаотолк и фолловит в инстаграме, следит за обновлениями и задаёт вопросы по учебному процессу, чтобы хоть как-то оправдать свой интерес. Месяц уже прошёл, а у Чимина болит. Юнги без разницы. У них нет дружеских отношений, скажем так небольшой флирт в сети и неловкий разговор в живую после этого. Но у Чимина что-то свербит под рёбрами, глядя на Юнги. А у Юнги парень. Возможно, его Хосоком зовут. Студсовет приглашает активных первокурсников на выезд и Чимин в их числе. Юнги встречает их всех на базе и проводит до комнат. Пака поселили с таким же активным Ким Тэхеном с другого направления, который в общем-то тоже классный. Может виноват алкоголь или судьба такая, но факт того, что он и Мин остаются около костра вдвоём, неоспорим. И Чимин говорит о чём-то, Юнги поддерживает. И вроде бы хорошо получается. Но Юнги все ещё без разницы, а у Чимина болит с удвоенной силой. Потому что не его, чужое, не принадлежащее ему. Потому что Мин не вещь, а человек. И человек не хочет его целовать и оберегать, и заботиться тоже не хочет, и на свидания в кино звать тоже не хочет. А Чимин бы согласился. Сразу же. Они становятся ближе после ночных разговоров у костра. И Чимин уже не так боится обратиться к нему или посмеяться с того, как Юнги где-то накосячил. Он вообще косячный. Например, разбил Чимину сердце. Или не разбил, хер разберёшь, но все ещё у него парень милый по имени, вроде бы, Хосок и флирт с Чимином в сети. Чимин заболел и не появлялся в университете долго. У него ломка, Мина давно не видел, общение в сети не помогает. И правда, кому помогут короткие «как дела? что делаешь?» Ему бы увидеть хоть на минуту, хоть на пару секунд и легче станет. Наверное. Юнги выкладывает в инстаграм фотографии новые, пишет воодушевляющие посты, но они Чимина только на тоску и печаль вдохновляют. Хочется укрыться одеялом, поставить на повтор «ви донт толк энимо» в исполнении Чонгука и пролежать так несколько дней. Или недель. Пак не определился. Октябрь подходит к концу и Юнги блистает на сцене вместе с Намджуном, его лучшим другом, а Чимин, поставленный в первый ряд группы танцоров, плакать хочет от того насколько хороша его читка и думает, что же он забыл на информационных технологиях. Все говорят, что они молодцы и тоже отлично выступили, но Чимину не важно все это. Юнги ловит его где-то между выступлениями и говорит, что он хорошо смотрелся на сцене. Пак сдержанно улыбается, хотя внутри стены ломаются и буйствующие океаны чувств разливаются, только лишь бы понял. Но Мин говорит то же самое Тэхену, что подбегает к ним, и Чимин лишь улыбаться продолжает и хочет обратно в кроватку, под одеяло. Первый снег не радует в этом году. Чимину хочется куда-нибудь в другое место и с другими людьми или вообще одному, ибо надоело. Задолбало все. И учеба, и однокурсники, и мама. И Юнги тоже. Ему бы в тишине полежать на кроватке часок другой, но все мысли о Юнги и грядущей сессии. В декабре Чимин пытается не вылететь из универа и с друзьями Юнги ближе познакомиться тоже пытается. Но не выходит что-то. Не его это. Как и Юнги. Январь на дворе, а у Чимина все ещё не отболело. Все ещё грызёт под рёбрами и пальцы покалывает, как и губы, когда Мина в институте встречает. Дотронуться хочет. Обнять. Поцеловать. Но тот с Хосоком ходит рядом и руку на его плечо закидывает. Нечасто. Редко совсем. Но закидывает. Февраль не предвещает ничего хорошего, ибо четырнадцатое февраля не праздник Пака в этом году. А может и всю оставшуюся жизнь. Ему так кажется. Юношеский максимализм, все дела. Чимина купидоном наряжают и просят валентинки разносить. А ему грустно и смешно одновременно. Для Юнги в коробке добрая треть, ещё одна треть для Сокджина, а остальные так, другим людям. Чимин валентинки все сжечь хочет. Пока валентинку для себя не находит, подписанную корявым почерком второпях и на коленке, видимо. Но это приятно. День не кажется уж таким отстойным. В конце февраля их факультет начинает готовиться к ещё одному мероприятию. Пак в первых рядах как танцор, актёр и пиарщик. Наскучило страдать, надо двигаться дальше. А Юнги как на зло в его жизни все больше и больше с каждым днём. Настолько больше, что кровать и тёплое одеяло снова манят в свои объятия. Но нельзя. Чимин же решил. Подготовка занимает все свободное время. А Юнги, как один из сценаристов взаимодействует с Чимином двадцать четыре на семь и улыбается. Улыбается так тепло, показывая десны, и глаза щелками-полумесяцами делает. А Чимин плакать от этого хочет. Сильно. Ибо екает, как в первый раз. Чимина хвалят в этот раз больше, чем в прошлый. Ему это нравится. Не так сильно, как Юнги, но самооценка под напором комплиментов поднимается. Чуть выше нормы, чуть выше плинтуса. Юнги видит его сразу же после выступления и смотрит, и улыбается, и смотрит, и смотрит, и улыбается. А Чимин дышать пытается, ибо за сценой тесно и места мало, Юнги близко стоит и глазами по лицу потного Пака бродит. — прекрасное исполнение, — выдыхает Мин тихо, а Чимин еле улавливает, ибо музыка громкая, новый номер начался. Пак снова улыбается и готовится к разочарованию, спрашивая: — а Тэхён? — Тэхён? — не понимает Юнги. — а! да, он тоже был неплох. На это Чимин улыбается ярче, умирает внутри, возрождая нежные бутоны чувств. Юнги говорит это ещё несколько раз в тот день, а потом вспоминает на следующий, и через неделю тоже. В апреле он все ещё вспоминает Пака на сцене. Чимин постепенно привыкает к покалываниям в пальцах при взгляде на Юнги и учится контролировать это желание. Ведь в феврале были случаи, когда он касался Мина сам того не ведая. Просто засматривался на шею парня, что рядом стоял, и рука сама тянулась к открытому участку кожи. Юнги вздрагивал, Чимин выходил из своеобразного транса. Но теперь Юнги сам иногда касается его, когда вместе в столовой сидят. Оказывается, Намджун и Сокджин, друзья Мина, хорошие люди и они с Чимином сразу общий язык находят. Чимин не понимает, почему он тогда, в декабре, решил, что они не поладят, сейчас почему-то все хорошо. Хосока нет весь апрель и Чимин радуется. Дышиться легче как-то. А Юнги ближе становится. Или Чимину так кажется. Они переписываются с Мином двадцать четыре на семь и разговаривают в столовой и на переменах между парами. Хосок возвращается и Юнги его обнимает, говорит, что соскучился, и с Паком знакомит. Хосок личико своё миловидное кривит, пока Мин не видит, но видит Чимин, и руку тихонько жмёт. Чимин уже знает от Сокджина, спрашивал, что они не встречаются, но Хосок влюблён уже как два года. А Чимин только восемь месяцев или около того, не помнит когда точно симпатия превратилась во влюбленность. Чимин чувствует себя ужасно. Разум говорит о том, что он должен отпустить и не мешать, но сердце вторит, что «в любви, как на войне — все средства хороши». И не отпускает. Поддаётся сердцу и не смотря на чувства Чона общается с Юнги. Чимин думает, что он в каком-то смысле мразь, но ему так хорошо. Ему так нравится, когда Мин говорит или смеётся вместе с ним, обсуждает что-то и до головы или руки дотрагивается, а иногда и на спину руку кладёт. Младший размышляет на тему отношений Юнги и Хосока. Которых нет. Но могли бы быть… или не могли. Чимин запутался. Но он точно знает, что ради улыбки Мина, адресованной ему, и глаз щёлочек готов даже с Хосоком разругаться, который, кстати, замечательный человек. И они могли бы стать друзьями, если бы не обстоятельства… может быть в будущем. Кто знает?.. В раздумьях проходит май, а июнь встречает зачетами и новой сессией. Пак пытается закрыть те немногочисленные пропуски по физкультуре, английскому и основам программирования. За помощью он обращается к Намджуну, который на си плюс плюс кодит уже три с половиной года и достиг за это время чертовски высокого уровня, но тот посылает его к Юнги. Чимину немного стыдно просить помощи у своей влюбленности, в смысле он должен выглядеть идеальном в его глазах, но… немного подумав, плюет на идеальность, и на самом деле, зачет по программированию намного важнее, чем его выдуманная репутация в глазах Мина. Как не странно, но ему помогают сдать последние лабораторные и экзамен не только Юнги, но и Хосок. Чимин еще больше убеждается, что Чон действительно замечательный человек, и еще больше чувствует себя засранцем, продолжая писать Юнги в какаотолк. Но Хосок хоть скалиться перестал при виде Чимина и иногда спрашивает как у того дела. Пак же считает, что им обоим не посчастливилось влюбиться в одного и того же человека, который видит в них друзей, сокурсников, но не возлюбленных. И он зовет как-то после сессии Хосока выпить. — я, — начинает старший, выпивая стопку соджу, — не думал, что так получится… — как именно? — не понимает Чимин, вглядываясь в лицо напротив. — я влюбился в Юнги так просто, но никогда не мог стопроцентно владеть его вниманием. всегда был кто-то еще, кто привлекал его внимание., а сейчас появился ты и он ни на кого больше не смотрит, — он усмехается и кладет в рот небольшой кусок мяса. — я даже злиться на тебя не могу из-за этого, ведь ты, честно говоря, хороший парень. — Хосок-хён, давай не будем об этом, ты наверняка будешь жалеть об этом! — да нет. я давно это уже хочу сказать, — он почесывает затылок и глухо смеется, — с мая, наверное. — ты не должен… — ты думаешь, я согласился бы с тобой выпить, если бы я ненавидел тебя? и зачем мне тогда, скажи на милость, помогать тебе сдать лабы? Чимин не находится с ответом и просто слабо улыбается, пытаясь осознать насколько Хосок-хён милый и хороший парень. — Юнги сейчас, кстати, в студии, — как бы между прочим говорит старший. Чимин думает что ослышался, он хочет переспросить, но взглянув на парня, понимает, что он действительно это сказал. — спасибо. Вытаскивает из кошелька несколько крупных купюр, надеясь, что этого хватит оплатить их заказ, и скрывается за дверью бара. Хосок ухмыляется и наливает еще соджу. — твой парень кинул тебя? — нарочито нежным тоном говорит парень, подсаживаясь к нему. Чон поднимает голову и не понимает, что этот парень забыл тут. — Тэхен, тебе известно, что Чимин не мой парень, — отстранено отвечает он. — да, я знаю, но я бы хотел быть твоим парнем, который не кинет тебя. Чимин ловит такси и называет адрес студии, чуть заплетающимся языком. Подъезжая к студии, Пак выскакивает из такси, и пытается придумать что-то в своей просветляющейся из-за адреналина голове, но ничего не приходит на ум. Подбегая к двери, что отделяет его от самого лучшего по скромному мнению Чимина парня, он не может сказать ни слова. Отдышавшись, он открывает дверь и зовет члена студсовета. Первые шесть раз из его рта не выходит ни звука, седьмой слишком тихий, что Мин сидящий в наушниках не услышит, восьмой выходит чуть громче, но все равно недостаточно. Подойти бы и снять наушники с парня, но страшно. А так Пак хоть убежать сможет и попытается больше не попадаться на глаза Мина. Наконец девятый раз выходит достаточно громким. — Юнги!.. — что случилось, Пак Чимин, что ты даже пришёл ко мне? — снимая один наушник и поворачиваясь к парню, стоящему в дверях, обращается Мин. — ты мне нравишься. — что?.. — шепчет старший и ерзает в кресле. — не хочешь прогуляться, ну, типа вместе, вдвоём… ты и я… запись гимна студсовета подождет, — Чимин так же переходит на шепот. — ты зовёшь меня на свидание? — о боги, да. — ты мне тоже нравишься, Пак Чимин. — чуть улыбается тот. — это значит, ты согласен?.. — да, Чимин, я согласен уже как семь месяцев. Чимин ошарашенно смотрит на Юнги и вновь теряет дар речи. А на свидание они идут в милую кофейню за углом. Прямо сейчас.