Похороны Квички

— Всё, Глеб, погнали, — сказал мой лучший друг Вадим Тюриков, выходя из девятнадцатого кабинета, и бежав по направлению к раздевалке. — Ахах, погнали, пиздец этой Квичке! — с ухмылкой протараторил я, стремительно летя вперёд, желая обогнать Квичку. Мы недовольные остановились у толпы и, как и каждый день после уроков, начали бомбить и возмущаться. — Блять, заебали уже, долбоёбы эти, нахуя набрали столько долбоёбов?! — с явно заметной агрессией сказал Вадим. — Да хуй их знает, школа всегда была долбоёбская, — с той же агрессией согласился я с Вадимом. — 900 человек, а школа по размерам меньше чем твои мозги)0) — Ой, да иди ты, с незлой обидой сказал Вадим и отвернулся. — Ахахахах, та я шучу, дурак, — объяснил я Вадиму. Он, как ни в чём не бывало, снова повернулся и начал кучу раз говорить, как он будет пихать Квичку в снег, приправляя всё это символичными жестами. — Короче, го выроем небольшую яму, потом ты возьмёшь Квичку, запихнёшь её туда, а я буду её закапывать? — сказал Вадим отрывками, параллельно смеясь и восхищаясь гениальностью своей идеи. — Бля, ору, давай, можно будет ещё лечь на неё, чтоб она ощутила всю мощь Глеба! — пришла мне в голову немного жестокая, но очень продуктивная и результативная, по-моему, идея. Вадим был очень впечатлительным человеком, а поэтому от моей идеи он заржал на всё фойе, заставив своим смехом ржать и меня. Так мы ржали и придумывали всякие идеи до тех пор, пока не оделись и вышли из школы. Тогда мы уже начинали действовать. — Так, чел, — торопясь начал проговаривать я, одевая куртку, — ты вали к строительному двору и быстро вырывай ямку между машинами. Я пока подстерегу её и постараюсь задержать ненадолго, чтобы у тебя было больше времени. Потом я буду с ней идти, ты внезапно выскочишь из машин и мы уже там разберёмся, хорошо? — Окей, я побежал, — сказал Вадим и бегом направился к строительному двору — нашему пристанищу, где в шестом классе мы пили кофе. Я подошёл к заборчику у дороги, облокотился на него своей сракой и уставился в телефон, якобы играя и ожидая кого-то. Каждую минуту я поглядывал на выход из школы — ждал Квичку и её подругу, без которой она, похоже, не может провести и минуты. Я ждал. Лелеял надежду до последнего и уже собирался пойти к Вадиму и сказать, что я заебался ждать, однако в очередной раз глянув на школьный выход я увидел Квичку. Она шла в ебанатской шапке со своей незнакомой мне подругой. Я ждал, пока они разойдутся. Это произошло. Я поднял свою сраку с забора и подошёл к Квичке, начиная ей втирать про розыгрыш Вадима. Ей с трудом верилось, но так как я обладал красноречием благодаря своему бате, она поверила. Мы "договорились" наебать Вадима вечером через ВК. Конечно же, это была неправда, поэтому я еле сдерживался от смеха над Квичкой и тем, что предстоит. Мы шли вместе, болтая о всякой фигне. Я пытался отвлечь её внимание от предыдущих сеансов закидывания её снежками, ведь догадайся она о чём-либо — всему плану конец. Мы подходили к строительному двору и я уже вырисовывал картину в голове. Я мельком увидел голову Вадима через стекло машины и очертания ямки. Время подходило. Мы подходили к машине, и как только Вадима стало быть видно, Квичка сразу же повернулась к нему, но не успев произнести и слова, как я поднял её и кинул в ямку. Я присел на корточки и начал держать её ноги, чтобы она не смогла выбраться. С бешеной скоростью вадим начал закапывать Квичку в, кстати говоря, гигантской яме, в самый раз подходившей Квичке. Она изо всех сил пыталась рыпаться и выбираться из ямы, но я очень крепко держал её, да и нахлынувший поток липкого снега сковывал её движения. Вадим почти закопал её, и мои руки, кстати, тоже, но чем-то ведь надо было держать её. Вадим достал двухлитровую бутылку из портфеля, открыл крышку и начал поливать снег, лежащий на уже не сопротивляющейся, безнадёжно плачущей Квичке. На улице было холодно и снег очень быстро таял. Я держал её ноги до тех пор, пока не заметил, что скоро и мои руки превратятся в ледышку. Я с трудом вытащил их и сказал: — Вот так вот, Квичка, вот так вот. В этом мире все платят за свои поступки. Это — твоя плата за то, что даёшь лапать СВОЮ ГРУДЬ КОМУ ПОПАЛО, БЛЯТЬ! — заорал я с бешеной громкостью и отошёл на 10 метров вперёд. — Отойди, Вадим, иначе и тебя могу задавить, — серьёзно сказал я и разбежался. Я пробежал 6-7 метров и прыгнул, целясь прямо в яму. И я, как ни странно, попал! Мой гигантский вес обвалился прямо на Квичку и я услышал истошный, неимоверно громкий ор, который я ещё не слышал. — БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯТЬ, — раздалось из уст Квички ТАК ГРОМКО, как я не слышал никогда в жизни. Наряду с этим заржал как конь Вадим и даже упал от смеха на землю, ударившись головой об лёд. А мне было больно и дико смешно. — Блять, сука, сука, блять, блять, сука, сука, блять! — от боли в копчике я матерился не переставая. — Пиздец, это что за лёд такой?! Я с трудом встал и подошёл к Вадиму. Он не переставал ржать и я ёбнул ему по жопе ногой. — Вставай, тюлень, блять, — зло сказал я и пнул под жопу Вадиму 10 раз. Он уже не смеялся и встал, держась за жопу, ведь пинал я очень больно. — Закапывай ебало. — Ладно, хорошо, — сказал Вадим, еле сдерживая дикое, лошадиное ржание. Квичка материлась и что-то неразборчиво орала, пытаясь выбраться. — Чё встрепенулась, э, бля? Посидишь ещё! — наорал я на Квичку и она тут же замолчала. Я начал помогать Вадиму закапывать голову Квички. И вот, когда её голова была полностью в липком снегу, Вадим полил на снег и мы ждали, пока он замёрзнет. Это произошло. Квичка не подавала никаких признаков жизни. — Бля, она откинулась, что ли?! — по моему телу пробежали мурашки. — Сука... Видимо, да... — Сказал Вадим с чувствующимся страхом. — А, похуй, — оптимистично бросил и я улёгся на трупе Квички. — Всё равно сдохнуть хотела. Кстати, из неё неплохая кровать выходит! — Э-э-э... Ну... Может, я похоронную речь произнесу?... — с жалостью сказал Вадим, думая о своей речи. — Ты дурак, блять? Ладно, рассказывай, я пока полежу. — Хорошо. Вадим долго-долго думал, но всё же созрел. Я чуть-чуть вздремнул и громкое "кхм-кхм" разбудило меня, заставив немедленно подключаться к делу. — А? Чо? Ты уже придумал речь? — спросил я сонным голосом. — Да. Слушай. — Вадим положил рюкзак на землю, встал подобающим образом и начал говорить. — Да упокоиться с миром душе Квички желаю, да чтоб дух её пал не просто так, чтоб силы живых черпались с духа Квички могучего. Чтоб негры о её теле больше не мечтали, чтоб Вова не думал о Квичкиных сосках, чтоб она не ходила больше в носках. Чтоб нахуй не слали, чтоб письку ей не лизали. Да чтоб не ебала мозги никому, ёпта нигга мля! — От души, брат, — сказал я и уснул.