Вечные татуировки

И вот, мой выход. Я поправляю короткое чёрное платье без бретелек, выдыхаю и выхожу на импровизированную сцену Белого змея. *flashback* — Я змей не потому что я этого хочу, так проще и мне, и им. — объясняет Джагхед. Мне не стоило его злить, но и видеть его в чёрной кожанке на мотоцикле тоже не особо хочется. — Ты сам говорил, что не станешь им, — говорю я, хотя понятно, что спор уже проигран. Он подходит и целует меня так, будто это последний раз. От этого по коже бегут мурашки и по всему телу растекается приятное тепло. Не прерывая поцелуя, мы падаем на диван его трейлера. Внезапно я слышу стук. Твою мать, Тони, ну кто приходит в такой час, боже. Вот именно, к чему в такое позднее время приходить сюда? Джагхед издает приглушенный стон и слезает с дивана. Дверь открывается, заходит Тони, видит меня на диване и произносит ту же фразу, что и в первый раз. — Оу, простите, не видела табличку на двери. — По лицу видно, что она не специально. — Я просто хотела напомнить Джагхеду о завтрашней встрече. — Встреча? Да, Белый змей, десять вечера. — вспоминает он. Отлично, видимо, завтра ночь Тони, ну никак не моя. — Спасибо. Тони хватает ума понять, что ее выпроваживают, пожелать нам спокойной ночи, виновато улыбнуться и уйти. Я поднимаюсь с дивана, целую Джагхеда и ухожу. Мне надо что-то придумать. *now* Мне в руки дают старый, облезлый микрофон. Что есть, то есть. Время девять пятьдесят семь. Позади меня какая-то инструментальная группа, я так и не запомнила их имена, но когда я показала им список песен, которые собираюсь петь, они без вопросов согласились. Начинаем. Барабанщик четыре раза стучит палочками и они начинают играть вступление. В это время я краем глаза вижу, как в бар заходят Джагхед, Тони и их компания. Более, чем идеально. Я начинаю петь. Джагхед сначала не понимает, откуда звук, а потом когда смотрит на сцену, я понимаю, что моя главная награда на сегодняшнюю ночь — его реакция. Он, видимо, никогда не слышал, как я пою и не знает, что достаточно неплохо, чтобы нарядиться в это платье и петь самую подходящую песню для этого места. Тони говорит что-то ему, но он не слышит и просто продолжает более чем удивлённо на меня смотреть. Я с сожалением допеваю последние строки и улыбаюсь. Все аплодируют и кричат, я ухожу со сцены, беру свой бокал и иду к ним. Ну и кто теперь змей? — Это было потрясающе, — с жаром в голосе произносит Тони. — У тебя голос как у Барбары Стрейзанд. Если бы у меня был такой, я бы приходила сюда каждую ночь. — Спасибо, — я улыбаюсь, не отрывая взгляда от того, ради кого сюда и пришла. — Я буду заходить чаще. — Нет, — Джагхед обретает голос. — пойдём поговорим, — он берёт меня за руку и ведёт в какую-то подсобку. Минуту мы стоим и молчим. — О чем ты думаешь? — начинает он. — В этом баре змеи снимают себе девушек на ночь, почти таких же красивых, как ты. — Я приподнимаю брови, чтобы это выглядело как вопрос. — Нет, я этого не делаю, — раздраженно отвечает он. — но неужели тебе так хочется променять свой светлый мир на огромные татуировки, обшарпанные стены баров и случайный секс с поклонником твоего голоса? — Вообще-то, — перебиваю его я. Благодаря вину мой голос звучит так, будто мне всё равно. — ты мой парень, если не забыл. Но в бары ты почему-то ходишь с Тооониии, она же такая крутая, да? А я так, идеальная девушка с хвостиком и пастельными водолазками? Извини, что у меня есть потребность побыть собой хоть на минуту, и да, я выбрала этот мир задолго до тебя, так что можешь расслабиться, я пришла первая. — Оу, хорошо, — Джагхед пытается поймать меня на слабости. — ты и татуировку сделаешь? — Уже, — я с гордостью показываю ему змею на запястье. Он касается кожи в том месте, где ее протыкала игла и говорит: — Они навсегда, ты же знаешь? И тут я говорю то, что определяет судьбу наших отношений даже больше, чем банальное «я тебя люблю». — Я рассчитываю на это.