Безмолвный взрыв

Ставьте вот эту White Shadow – Depression композицию на повторное прослушивание и наслаждайтесь. Безмолвный взрыв… Желанный глас. Стояла гордо… Взорвалась. Единственная вещь, которая меня волновала – это проверка багажа. Остальное было лишь туманом в померкших голубых глазах. До выполнения моей миссии осталось 3 часа… последние 3 часа моей проклятой жизни. Сколько мне лет, я не помню. Знаю лишь то, что, когда пришла к ним, мне было, кажется, 15. Я не красавица, но и нельзя сказать, что уродина. Белокурые длинные волосы и худощавое от истощения и принятия наркотиков тело. Это все, что я в силах сказать. Сейчас это не имеет значения. Никакого. Все предрешено. Я сижу в зале ожидания своего последнего рейса. Кажется, самолет летит в Египет, а я так и не побывала там, а сейчас уже не долечу. Люди куда – то идут постоянно, говорят, ссорятся… Раздражают. Как говорил Али, глава группировки: «Люди – это жертва для нашего Бога. Мы посланы на землю, дабы избавить их от этой участи быть здесь. Посмотрите, как они кричат от боли, рыдают при рождении и умирают…мы только поможем им… Принесите и себя в жертву ради облегчения кары своей». Я помню почти все, что он говорил нам – девушкам. Из них, только я осталась в банде… все покончили собой за несколько лет. У меня забрали прошлое, я его почти не помню. Знаю только, что Али прав, и что его слово для меня – закон… В голове шум… Черно-белые люди, сливающиеся в серую массу. Я слышу звон колоколов, хоть и отказалась от христианства. Но мне хорошо… - Простите, тут не занято? Я медленно повернула голову вправо и увидела девушку в черном хиджабе. Пускай, открыты были лишь ее глаза, было заметно, как она виновато улыбнулась мне. Я все так же медленно кивнула и без интереса уставилась в противоположную стену, находившуюся на расстоянии 30-40 метров от меня. Такая белая, скучная стена. Даже у нас в логове красивее будет; пыль, кровь, местами лужи скопившейся воды из-за старой ржавой крыши. И эта вонь… - Я вам точно не помешаю? Снова она… - А может… познакомимся? А то, я впервые одна еду, да еще на самолете, - Уловила новую порцию слов я, никак не реагируя. Она все также настойчиво смотрела на меня своими большими не накрашенными глазами, прожигая мой профиль, и с каждой секундой эта ситуация все больше накаляла мое тело бешенством. Я хотела побыть последние часы одна, чтобы никто меня не доставал и не задавал идиотские вопросы. - Ах, простите, - ее голос изменился, - Вы, наверное, боитесь меня, я ведь… в таком необычном виде. - Нет. – Грозно рыкнула я, дабы намекнуть на свое плохое настроение. Но, к сожалению, эта странная, слишком разговорчивая девушка, даже после такого оживилась, будто я ей рассказала какую-то шутку. Пускай я видела много. Смерти друзей, взрывы и обрывки моего прошлого, где в ночных кошмарах иногда появлялся мужчина в крови, который, по моим догадкам, скорее всего был мне отцом… или братом, дикий холод всего, что происходило не захватил мое сознание до конца. Иногда я хотела смеяться… Ни над чем… Просто так. Как какой-то больной псих, шизофреник или еще кто… - Я рада, очень рада, что ты понимаешь в каком я положении, - прощебетала она снова, а я, не удержав в себе закрытые чувства, вздохнула и устало повернулась к ней. До вылета около двадцати минут, думаю, за такое время она поймет, что со мной не найти общего языка. Вроде, когда я вступила в запретную организацию, я перестала поддерживать связь с внешним миром и обычно общалась только с соучастниками. Редко, когда были случаи, что мне приходилось публично открывать свой рот и уже тем более первой. Похоже, это последнее исключение, которые подано мне свыше. - А как тебя зовут? - Амина. Неожиданно, мусульманка хмыкнула. - Нет, ты не Амина, это я Амина, - беззлобно усмехнулась она, - ты больше на русскую похожа. От ее ответа у меня непроизвольно поменялось выражение лица, потому что она была права. - Ангелина…меня зовут. – Соврала я, так как не помнила своего настоящего имени. Мои документы потерялись или их уничтожили, этого я тоже не знаю. - Ангелина… Ангел, - прошептала куда-то в сторону девушка, - ты ведь ангел, да? Ее вопросы ставили меня в тупик. Ангел… я не знаю, кто я. Али говорил, что мы делаем все во благо людям. Он читал мне священную книгу по вечерам и говорил, что здесь написано, что мы добро. Значит… Она смотрела на меня все так же, будто читала изнутри и знала, зачем я пришла сюда. Впервые меня окатило странное волнение, всего лишь из-за этих карих глаз. И оно пришло именно после ее неожиданных слов: - Много людей... мне не спокойно. Мне хотелось что-то ответить, но неожиданный голос администратора объявил о моем рейсе. Я резко вскочила на ноги и, торопясь, покинула мусульманку, эгоистично оставив ее снова одну. Вот уже несколько минут, как только я села на свое место, меня беспокоило шумное сердцебиение, оно было таким глухим и громким, что казалось, его слышали абсолютно все. Пытавшись унять сей страх, на который я не рассчитывала, мне в голову приходили отрывки фраз. Самых разных. «Страх – это самое худшее, что может произойти, не допускай такого.» «Это грех… страшиться своей миссии». Шумно выдохнув, я нащупала в кармане толстовки механический пульт от взрывчатки, которая находилась в багажном отделении. Ребята постарались на славу, каким-то непонятных образом сделать ее незаметной на проверке багажа. К сожалению, я не узнаю этот секрет. «Я должен видеть по новостям, как этот самолет взорвется в воздухе, только тогда я буду гордиться тобой». В груди что-то кольнуло. Вся эта людская суета бесит меня. Их голоса, крики, шуршания… «Я ведь забочусь о тебе, ты найдешь там покой, как и все люди, ты будешь героем там». Поскорей бы… Поскорей бы туда… Я скоро буду там… Ждите… меня… - Вообще не понятно, как ее пустили на борт! Она даже лицо свое на контроле не показывала! Неожиданный крик заставил меня очнуться. Кто орет… - Эй, слыш, паспорт покажи! – Послышался другой голос. Совсем рядом. Я слегка привстала и в небольшой толпе людей, которые усаживались на свои места увидела двоих русских девушек. Они были крайне недовольны к какой-то персоне. Некоторые люди, как и я стали наблюдать за ситуацией, жертвой которой оказалась та самая мусульманка… - Прекратите кричать, - спокойным тоном сказала стюардесса, стоявшая неподалеку от шумных девиц, которые нарочно обращали к себе внимание. – Уверяю, что все пассажиры прошли контроль, и вы находитесь в полной безопасности. От ее фразы мне захотелось рассмеяться. Ничего она не знает… - Да, это все равно не спасет ее, да и к тому же, с какой стати мы должны с мусульманкой лететь, за кого вы нас принимаете! Все подняли шум, кто-то возмущался, кто-то заволновался за свою ничтожную жизнь. А пара человек, как я ненароком заметила, и вовсе перекрестились. - Девушка, ну что вы несете?! – вмешался в разговор мужчина средних лет. – У меня бабушка мусульманкой была. Не все же мусульмане террористы. И правда… - Может, и не все, но где гарантия, что она нас всех не подорвет? Я каждый день езжу в московском метро… Девушка с ее подругой все еще настаивали на своем. - Мы все ездим в московском метро, - перебила ее стюардесса. – А безопасность полетов приоритет нашей авиакомпании. Все пассажиры тщательно досмотрены. Пожалуйста, прекратите этот психоз. Нда… На ее месте, должна быть я… Неожиданно для всех наступило молчание, в котором отчетливо послышались всхлипы жертвы. Если так дело дальше пойдет, то могут вызвать и охрану, которая здесь совсем не нужна… - Я…я обычная девушка, что вам надо от меня, - вновь всхлипнула Амина и стюардесса мигом подобралась к ней, протискиваясь через толпу. - Не слушайте их, вы ни в чем не виноваты… - Посмотрим, что вы скажете, когда этот самолет взорвется в воздухе… - Заткнись. – Холодно произнесла я, как все тут же замолчали. Понимая, что здесь может возникнуть плохой поворот событий для меня, я поднялась с места и направилась к этим истеричкам, от которых уже голова шла кругом. - Вы можете выйти из самолета и забрать свои деньги, или поменяться со мной местами. Девушки что-то пробурчали себе под нос и хмыкнув, решили, что одна их них все же примет мои условия. Она гордо заняла мое место и устремила свой взгляд в окно, делая вид, будто ничего и не происходило. Тем временем, все пассажиры вернулись к своим делам, а стюардесса, стоявшая рядом, облегченно выдохнула. - Спасибо вам большое, - Она улыбнулась мне, а затем посмотрела на замученную мусульманку, - я принесу вам воды. Медленно присев рядом, я все еще не могла свыкнуться с мыслью, что Амина тоже летит со мной. Она странно молчала, наверное, была морально разбита из-за оскорблений в ее сторону. Что она могла думать в этот момент… мне почему-то было интересно. - Спасибо, большое спасибо, - наконец подала голос она. – Мне будет приятно пролететь эти тысячи километров не одной. Не одной… Почему… каждые ее фразы так бьют мне по вискам. Может из-за того, что мне никто этого не говорил. Постоянно на меня сыпались запреты, и учеба как поступать. И никто никогда не хвалил меня, не делал комплементы, и особенно… не благодарил. - Не за что… я ничего такого не сделала. Амина усмехнулась, понемногу приходя в себя, замечая мое не многословие. Ей принесли стакан прохладной воды, который она опустошила, отвернувшись к окну, не показывая своего лица. Самолет готовился к старту. - Как же я боюсь. – Усмехнулась она, пристегиваясь. А я промолчала, ибо боялась еще больше, хоть и это было очень плохо. - Ты представилась мусульманским именем… Ты приняла ислам? Мы летели около полу часа, и с каждой минутой приближались к особой точке конца моего пути… и пути всего самолета. - Можно и так сказать. На самом деле, я совершенно не знала, что ей ответить. Так долго не общалась с кем-то, что и забыла, на каких правилах состоит поддержка темы. Она изредка смотрела в окно и хвалила красивый вид, поля, деревья, села… она не переставала восхищаться, а мне от этого становилось немного завистливо, не знаю, почему. Потому что я не замечала никогда то, что происходило вокруг меня… или, потому что она приедет домой и поделится впечатлениями своим родным… хотя… она ведь не сможет этого сделать. - А ты к кому летишь? – неожиданно спросила я. Амина в который раз беззлобно усмехнулась, и блаженно вздохнув, ответила: - К маме с отцом еду, давно не видела их, так соскучилась. Я нервно сглотнула. - Поскорей бы их увидеть, знаешь, какие они у меня хорошие, самые лучшие – прошептала она. – А еще сестры там и… Она все говорила и говорила, не умолкая… про свою семью, родственников, а я мельком пропускала все, потому что в голове вертелись лишь два слова, которые, парализовали мое тело: «мама…отец». Где они сейчас… Они живы? Не помню. Чем дольше я находилась рядом с ней, тем сильнее обнимал мое тело страх, лапал меня своими грязными холодными руками. Сначала ноги, потом живот… грудь, шею и потихоньку пробирался в мой мозг. Дышать становилось все тяжелей, сознание обрело еще более туманное, расплывчатое изображение. Я смотрю на Амину, она что-то говорит, а потом смотрит на меня, и ее лицо меняется. - Ангелина, все в порядке? Зачем она говорит это имя, мне же дали другое, такое же, как и у нее. Пальцы немеют, а ее лицо теперь похоже на какую-то другую женщину. Она открыто смотрит на меня, что-то шепчет мне, или так кажется… Она протягивает руку к моей щеке, и я вижу, как ее очи наполняются блестящими на свету слезами. А ко мне постепенно приходит некое спокойствие. Она такая красивая, и ее глаза похожи на мои, они такие же голубые и ясные. - Мама… Слетает с моих губ шепот. Каменное лицо… трескается и падает на пол в виде одинокой и первой слезы за столько лет. Что со мной… Почему я слышу это слово и мне хочется опять ощутить спокойствие, родное и забытое. - Ты чего, плачешь что ли? – Слышу голос. Она обнимает меня, медленно и так мягко, прижимая к своему сердцу, я слышу его стук. Вижу обрывки таких знакомых событий, которые посмела забыть, напрочь стерла из памяти, слушая чужих. «Мам, а где папа?» «Ты побудь дома, а я съезжу к нему на работу, там надо кое с чем помочь…» Она гладит меня по голове и улыбается, а потом я вижу, как уходит, и яркая дорожка в черном туннели разрушается. Срываюсь с места, но мои ноги не слушаются и лишь волочатся по полу, скованные безжалостным страхом. «Мне очень жаль…» - говорит кто-то позади меня скрипучем голосом, «но они разбились, и их не вернуть». Я оборачиваюсь и вижу низкую старуху, которая протягивает ко мне свои морщинистые руки. «Не подходи!» Я как-то встаю, и не слыша, что мне кричат, бегу вперед. Тепло, я знаю, оно где-то там в этой черной глуши… Оно где-то ждет меня… «Осторожно!» Шумный визг, боль… «Ты сбил ее… а нет, она жива еще кажется» Знакомые лица… это мои друзья? «Эй, ты как?» Что произошло со мной, где мое тепло, верните его… «У нее походу амнезия, давай к Али отвезем» Али… тот самый. Вы везете меня домой, но там я не увижу красивых стен, мягких ковров и вкусной еды. Там не будет ничего… ни друзей, ни близких, ни ее тепла… У меня отняли память… и все, что было до этого дня. Я падаю в пропасть. Все меркнет… меркнет мое прошлое… и я. Вздыхаю, поморщив нос. - Очнулась.. Знакомый голос у самого уха, и я лениво открываю глаза, которые слипаются от непривычного света в самолете. Надо мной стоит стюардесса с какой-то таблеткой и стаканом воды, а рядом она, Амина. Сидение было немного спущено, и я полулежала. Некоторые пассажиры взволновано уставились на меня. - Вы что, первый раз в самолете летите, давление? – громкий для моих ушей голос девушки в синей юбке. Я слегка меняю положение усаживаясь, при этом не отвечаю на ее вопрос. Из головы до сих пор не выходит то, что со мной произошло. Я учащенно дышу. Стюардесса хмыкает и вручает мне таблетку, которую я не обдумывая запиваю. - Если вдруг станет снова плохо, позовите меня. Мусульманка кивает ей, а та, поспешно уходит. - Что это было… - задаю себе самой же вопрос я, но на него отвечает Амина. - Я тебе рассказывала про мою семью, как вдруг ты на глазах побледнела, а потом что-то стала шептать совершенно не двигаясь. А потом, - девушка пыталась подобрать слова, - потом я увидела, что у тебя краснеют от слез глаза и подумала, что что-то не то сказала и решила как-то успокоить… - Сколько времени я пробыла в таком состоянии? - Около часа, ты потеряла сознание, когда я… обняла тебя. Ей было нелегко говорить, она испугалась, что мне стало плохо… Прошло много времени, но было плевать. Сейчас я смотрела в ее глаза и чувствовала себя намного лучше. Мне стало спокойно на душе. Будто я окунулась в прохладную воду после долгого, утомительного дня. Будто в моей душе кто-то посеял светящие в темноте цветы, они прорастают и расцветают, а я чувствую это. Как хорошо… С этой мыслью я будто протрезвела… Мои раны, боль, потери… это прошлое, которое я так не хочу вспоминать, и даже не собираюсь. - Спасибо. Мусульманка вопросительно посмотрела на меня. - Да ну что, побереги свое «спасибо». Может лучше обменяемся телефонами, я тебе звонить буду, честно, а может встретимся как-нибудь, м? Я кивнула и стала диктовать номер, который, скорей всего, будет бесполезен… У меня возник план, который закончит все мои страдания. Поняв, насколько сильно я была не права и жестока… Посмотрела на оживленную, жизнерадостную мусульманку. Взорвусь, но ее не трону. Пускай живет. Несколько дней спустя. «Поразительные кадры удалось заснять прохожим в эту ночь. Недалеко от заброшенного завода прогремел взрыв, расстояние которого составило около ста пятидесяти метров. В это время одна компания парней услышав это, направилась на звук и по их рассказам, это было ужасно. - Мы увидели какую-то девушку без сознания возле обвала здания, она была вся в крови. Мой друг вызвал скорую, которая быстро приехала. Потом, и полиция, МЧС. Службы смогли разузнать, что конкретно произошло в тот момент: оказывается, в этом заброшенном сооружении скрывались десятеро террористов, совершившие множество терактов в Московской области. По полученным данным, эту девушку зовут Ангелина Мартова, та, которая являлась без вести, пропавшей многие годы, причина чего стала смерть ее родителей. Сейчас она доставлена в больницу в очень тяжелом состоянии. Врачи борются за ее жизнь. Относится ли девушка к ним, или этот взрыв стал некой случайностью? Никто пока ничего не может даже предположить. Единственная зацепка, это клочок бумаги в ее руке, где было написано: «Аллах Акбар, Амина… живи за меня».