* * *
- ...и вообще, не смотри что Кучики-тайчо такой хмурый, как капитан - он вполне хорош, - уверенно улыбнулся Абараи, разглядывая девушку поверх рабочего стола. Не иначе как по старой памяти, её комната в общежитии частенько становилась местом посиделок офицерско-лейтенантского состава Готея. Вот и Ренджи здесь. Она вообще частенько его видела после того, как тот нашёл её в одном из дальних районов Руконгая. Потерянную, с пустым взглядом и трясущимися руками, до боли в пальцах сжимающих белые посмертные одежды. Первое что она сказала старому знакомому - что ничего толком не помнит. Но ей либо не верили, либо считали своим долгом добиться правды любой ценой. Нет-нет, она ценила заботу и беспокойство друзей. Только вот… чем это могло помочь? Она уже мертва. И ей совсем не хочется вспоминать, почему это произошло. - Так что тебя действительно будут рады принять, - подмигнул ей парень. - Тем более, ты практически подруга клана Кучики. Улыбка, казалось, прилипла к её лицу, выражая абсолютную доброжелательность и гостеприимство. Сама не зная почему, девушка раздражалась, уставшая, разминая ноющие запястья. Лежащий рядом меч веял теплом всё больше, будто разделяя эти непрошенные эмоции. Или он их порождал? - Хотя, ты можешь вообще в любой отряд пойти, хоть в мой, - хлопнул её по плечу Абараи, - если, конечно, откажешься от четвертого. Вот где тебя точно ждут. Красноволосый осекся, видимо посчитав фразу какой-то не такой, и почесал затылок. - Вообще, везде тебя ждут, и все наши обязательно помогут. Не убирая с лица улыбки, девушка понимающе кивнула, провожая взглядом засобиравшегося старого знакомого. Тот, на прощание, оглянулся и неловко махнул рукой. Во взгляде его было что-то, присутствовавшее легким раздражающим налётом почти у всех, кто оказывался рядом с ней. Рукия так вообще прохода первое время не давала, переживая громко и много. Окружающие хотели что-то знать. Почти все жалели её, даже не имея представления о произошедшем. Просто так. На всякий случай. - Что со мной не так? - протянула ноги к груди девушка, невольно стискивая меч. Тот казался продолжением её сущности, чем-то живым, важным, неотъемлемым. Поддерживающим в эту минуту слабости. Но упрямо молчавшим, ждущим чего-то. За окном давно царили сумерки, и отблеск луны замер на циновках геометрически-правильными узорами. Этот бледный свет, вопреки домыслам друзей, был среди тех вещей, что дарили девушке спокойствие. Память, выскоблив самое плохое, оставляла лишь чувство отрешенного ничего, такого же гипнотизирующе-пронзительного, как бездонные глаза её печального надсмотрщика. В такие моменты она невольно ждала, что вот-вот её укутает абсолютная тишина, и скрипнет каменная дверь, впуская новую порцию цепких, но безвредных замечаний. - Мне всё-равно придётся выбирать отряд, - прошептала рыжая, прижимаясь лбом к тёплым ножнам. - Но почему же я не хочу… Что со мной? Порыв осеннего ветра прорвался в распахнутое окно, чуть задев листы конспектов, перевернув несколько страниц учебников. Как же ей в такие моменты не хватало кого-то уверенного, сильного. Не закрывающего своей спиной в навязчивой опеке, но подставляющего плечо, чтобы идти рядом, зная, что можно будет опереться. Дающего подсказки, чтобы найти верный путь. Ненавязчиво подталкивающего мыслительный процесс, стряхивая с неё шелуху волнений, как пыль со старой книжной полки. Тени комнаты густели, щерились размытыми образами, невысказанными сомнениями, чужими ожиданиями. Задумавшись, рыжая вынула меч из ножен, зачарованно рассматривая отполированный металл. Лезвие мягко вошло в подушечку пальца, и девушка тут же слизала выступившую кровь. - Я всё равно тебя люблю, слышишь? - обратилась она к занпакто, укладывая его у самого изголовья. - Мне не важно, во что превратились Рикка, я уже люблю тебя. Тихий шёпот осел на циновках, впитываясь в разметавшиеся по подушке волосы. А утром девушка обнаружила короткий стилет в оплётке из грубой кожи. Всё ещё упрямо молчавший.* * *
Йоурей-сейсей внимательно рассматривал занпакто, с явно-читаемым удивлением на лице. Кинжал не походил на обычные боевые орудия, привычные шинигами. Им сложно было обороняться, а узкая форма клинка подходила только для быстрых колющих ударов, потенциально смертельных и почти бескровных. Да и размеры стилета были излишне скромными - уложившийся в двадцать сантиметров клинок можно было легко спрятать в рукаве или за пазухой. - Не ожидал такого от вас, Иноуэ-сан, - наконец-то изрёк свой вывод наставник. - Если честно, то я полагал, что ваше оружие будет более… оборонительным. Девушка поджала губы, отчего-то ощущая недовольство. Будто её оружие оскорбили подобным определением. Такой разочарованный тон она считала несправедливым - пускай занпакто не поражало размерами, как у Куросаки-куна, и не интриговало формой, как у Абараи-куна. Стилет был мал и незамысловат, но, вместе с тем, изящен в своей простоте. Тонкое четырёхгранное лезвие невольно напоминало иглу, в память о старом хобби, а небольшое тиснение в виде цветка гибискуса, на тёмном древесном навершии эфеса, заставляло сердце трепетать. Заметив нахмурившиеся брови ученицы, Йоруэй-сенсей хмыкнул. - Куадрелло, классичесский стилет, - пояснил он свои мысли. - Не смотря на то, что его издавна прозвали “кинжалом милосердия”, он не имеет ничего общего с добрыми намерениями. Им пользовались для быстрых и тихих убийств. Не похоже на вас. Или… Мужчина легко подкинул оружие, крутанув его в воздухе. Лезвие блеснуло в свете солнца, пустив рыжей солнечный зайчик в лицо. - ...или его использовали гражданские, пряча в одеждах, чтобы защитить себя в последний момент от разбоя и надругательства. Стальная уверенность слабых в этом непредсказуемом мире. Вы чего-то боитесь? Этот вопрос девушка слышала не первый раз после своей смерти. Разные вариации уточнений, намёков и дознаний. Почти год над ней давящей тенью продолжают висеть любопытствующие взгляды друзей и знакомых. Выпытать подробности, о которых она никому не могла рассказать. - С таким миниатюрным оружием навыки фехтования вам не помогут, - не дожидаясь ответа на риторический вопрос, продолжил наставник. - Поменяем тактику на сочетание защиты, элемента неожиданности и обманных манёвров. Принимая занпакто обратно, девушка ощутила спокойствие. Он по-прежнему был тёплым, согревая продрогшие от непрошенных мыслей, кончики пальцев. - Вы меня действительно удивили, - снова хмыкнул наставник. - С нетерпением буду ждать, когда станет известно имя меча. Оплётка легла в руку легко, придавая смелости, и, что было необычайно важным, помогая собраться с мыслями. “Странно, что на нём нигде нет и капли зелёного цвета”, - отстранённо подумала Иноуэ, принимая боевую стойку. - “Было бы кстати”.* * *
- Спасибо что помогла с финансовым отчётом, - с хрустом потягиваясь, промурлыкала Рангику. - Кто бы мог подумать, что ты так хороша в математике? Рыжие волосы отражали солнечный свет, жаркими пятнами забрызгавший помещение. За окном, в красном цвете листьев клёна, застыло последнее осеннее тепло. С тренировочной площадки доносились приглушённые крики разминающихся бойцов десятого отряда. Орихиме протянула затёкшее от непривычной писчей кисти запястье, с улыбкой наблюдая за женщиной. Снова это странное чувство, путающееся с теплотой занпакто. - Я всегда была среди лучших учеников, - вздохнув, пояснила она. - И в школе, и в институте. И диплом собиралась писать тоже полный вычислений. - Надо же, - удивлённо подняла брови лейтенант. - Я не знала. - Мне это часто говорили, - улыбнулась девушка, аккуратно раскладывая бумаги по стопкам. Её собеседница чуть откинулась назад, облокачиваясь на руки, оценивающе рассматривая. Светлые брови чуть нахмурились, выдавая какой-то мыслительный процесс. - Погоди, института? Тихо фыркнув, Орихиме весело блеснула взглядом. Неужели скоро и она начнёт так легко теряться в годах и десятилетиях? - Да, я училась на фармаколога, - руки нашли последний неотсортированный лист, и уложили его в папку, закрывая. - Уже выбирала тему для диплома. Рангику теперь вовсе перестала улыбаться. На её лице отразилось то самое выражение, от которого шевельнулось что-то внутри. Меч, спрятанный за пазухой, под поясом, обдал рёбра новой волной тепла. Тень печали окружающих вызывала эмоции, которые Химе в себе не любила. - А сколько тебе было, когда ты… - Двадцать три, - внутренне ругая себя за неуместную раздражительность, девушка поднялась из-за стола. - Мне пора. Выходной подходит к концу, а новый параграф по кидо ещё не отточен. До дверей её проводили, тепло попрощавшись. - Если всё-таки решишь не идти в Четвёртый, то в Десятом для тебя всегда открыты двери, золотце! Долго размахивая в прощальном жесте рукой, до боли в локте, Иноуэ кусала нижнюю губу. Заставляла себя не хмурится. Откинуть подальше такие негигиеничные размышления, с костяным стуком поднимающиеся от рёбер по позвоночнику вверх, в разболевшееся левое полушарие. Однако вечером, в полудрёме видя перед собой распускающиеся цветы гибискуса, утонувшие в пряном аромате чая, девушка не могла ответить на вопрос. Почему обязательно четвёртый? Что не так с этим числом в её жизни?* * *
Как и раньше, карие глаза и рыжие волосы одноклассника вызывали сладкое томление внутри. Глубокие детские влюблённости бесследно не проходят никогда, даже спустя годы и огромные расстояния. Ей, вон, даже после смерти не удалось отделаться от глупой печальной улыбки, расцветающей при взгляде на Ичиго. Пока друг хмурился, осматривая временную комнату в учебном общежитии, Иноэ старательно отвлекалась на чайник. С тихим плеском жидкость наполнила вторую кружку, выпуская ароматные клубы пара. - Ты ещё ничего не вспомнила? - подал голос Куросаки, резче, чем следовало, присаживаясь за низкий стол. Его меч с легким стуком лёг рядом, по правую руку. С мягкой улыбкой девушка покачала головой. - Прости, мне нечего тебе сказать, - она на секунду прикрыла глаза, надеясь, что недовольное выражение с лица собеседника уйдёт. Не помогло. - Ты понимаешь, мы должны найти виноватого! - повышая голос, ещё больше нахмурился парень. - Тебя нашли с перерезанной шеей! А экспертиза показала… Он прервал себя, сжав в бессилии зубы. Гнев сменился на чувство вины. Сквозь завесу тишины, накрывшую их, доносились звуки снаружи - стук бокенов, звон стали, выкрики заклинаний. - Я не должен был, - извиняющимся тоном начал рыжий, опустив глаза. - Но всё-равно… - Всё в порядке, я понимаю, - продолжала мягко улыбаться девушка, невольно, в поисках поддержки, поглаживая спрятанный за пазухой пока ещё безымянный кинжал. - Но мне действительно нечего сказать, Куросаки-кун. Возможно потом, со временем. Но сейчас я не помогу вам в поисках. Прости мне это. Прочистив горло от неловкости, парень взял чай, ища на дне чашки спасение. Вся его поза выказывала напряжение, недовольство этой ситуацией. - Я… понял тебя, - карие глаза встретились с серыми. - И ты прости меня, Иноуэ. Тацки просила передать привет. Внутри что-то больно кольнуло, влажно хрустнуло, отдавая горечью на корне языка. Край глиняной чашки, следуя за непроизвольно взрогнувшей рукой, стукнул о передние зубы. Рыжая испуганно, из под пышных ресниц, кинула взгляд на бывшего одноклассника. Вроде бы не заметил. - Я… - не слушаясь хозяйку, голос всё-таки дрогнул, - я тоже по ней очень скучаю. У неё всё хорошо? Как сборная? Взгляд напротив смягчился. - В следующей Олимпиаде она представляет Японию, - голос его лучился гордостью за общую подругу детства. - Разве с ней как-то могло быть иначе? - И правда… - привкус сладкой печали тронул губы, спрятавшись в зелёном чае. - Тацки-чан всегда была упорной. Неловкий разговор плавно перетёк на общие темы, старых знакомых, светлые детские и школьные воспоминания. А когда чай кончился, а листья заварки застыли на дне прохладной кашицей, Ичиго ушёл вслед за последними лучами солнца. Отливы рыжих пятен бликовали, путаясь в волосах хозяйки комнаты. Этой ночью ей снова снились цветы. Лёгкий перезвон посуды, слабый ветер и сладко-горький привкус гречишного мёда застыл где-то на грани сознания. ...ещё чашечку?* * *
Тренировки шли чередой изнуряющих падений и проигрышей. Наставник по фехтованию упрямо не давал готовых решений, заставляя Химе самостоятельно выдумывать стиль боя. На робкие возмущения уставшей девушки Йоурей-сенсей лишь ответил: “Ваш занпакто уже принял устоявшуюся форму, отражающую смысл пока нераскрытого имени и вашего нераскрытого потенциала. Лишь вы сами способны правильно его использовать”. В тот момент руку опалило жаром от рукояти, будто отражая мельком вспыхнувшее недовольство. Казалось, что всё то, что девушка старательно подавляет в себе, стал выражать кинжал, переводя в тепло оплётки и звон клинка. Несмотря на странности, девушка не расставалась со своим духовным напарником даже во сне, прижимая облачённый в простые тёмные ножны клинок к сердцу. Подобно соседство рождало спокойствие, будто её убаюкивает кто-то нескончаемо важный, пусть и молчаливый. Сновидения тоже были простыми и размеренными, даже не запоминаясь по утру, оставаясь лишь невесомым травяным запахом на кончиках ресниц. День за днём, урок за уроком, и девушка уже стоит перед широкими дверями ведущими к испытательному полигону под номером четыре. - Опять это число, - чуть слышно, выдыхает Орихиме, с лёгкой тоской разглядывая створки. Впереди - экзамен, должный подтвердить её компетентность в качестве рядового шинигами. После она сможет выдвинуть свою кандидатуру в один из отрядов. В отличие от прочих студентов, у девушки есть карт-бланш. Её возьмут везде. Как минимум четверти капитанам Готея она в своё время успела спасти жизнь. Половине - просто залечить раны. Со всеми - лично познакомиться. Ей нет смысла волноваться о том, будет ли принята её заявка или нет. Но отчего же ей лишь тоскливее от этого факта? - Следующий студент! - донёсся гулкий голос. - Иноуэ Орихиме! Глубоко вздохнув, девушка уверенным движением распахнула сёдзи, нарочито широко шагая. К её удивлению, в качестве наблюдателей присутствовал почти весь высший состав. Вот ободряюще вздымает кулак Рукия. Вот - подмигивает Ренджи. А чуть дальше - хитро улыбается Рангику. “Лучше бы они не приходили” - мелькает на краю сознания, и Химе старательно гонит эту мысль. Только вот за пазухой занпакто успеет мазнуть теплом по рёбрам, будто из упрямства, назло отмахивающейся хозяйке. Она почти до хруста выпрямляет спину. Расправляет плечи. Широко и открыто улыбается, встречаясь взглядом с присутствующими. - Приступаем! Базовые знания сданы на отлично. Заклинания и контроль реяцу - один из лучших показателей на потоке. Впереди лишь спарринг на мечах - самое нелюбимое. То самое, где она ни разу не выиграла со своим кинжалом. Игнорируя дрожь в коленях, девушка принимает боевую стойку. Сглатывает. Достаёт под удивлённые шепотки своё оружие. И сама того не хотя слышит шепотки с краёв полигона. - Кинжал? Серьёзно? - А ты ждал двуручник что ли? Или огромный тесак как у Куросаки? Эта девочка не боец. - Интересно, это кидо тип? - Наверняка. В качестве основного оружия он будет бесполезен. - Она точно сможет сражаться такой зубочисткой против катаны? - Ну-ну, будь мягче к девочке. Она наверняка пойдёт в четвертый, а там ценят не за боевые навыки. На глазах рыжей, против её воли, наворачиваются слёзы. Ей не за себя обидно - это дело привычное. Но чем плох кинжал? Он прост, изящен, прекрасен. И если они не понимают этой красоты, то занпакто не виноват. В том лишь её незнание. Её неумение показать как надо. - Не обманывай себя, - певучим, но ледяным голосом раздаётся в голове. - Гордость присуща всем. Желание доказать то, что ты лучше - даётся нам с рождения. - Но… - отвлекается было Иноуэ, увлечённая, когда в мнимую тишину полигона врывается мягкий голос капитана Уноханы. Женщина встаёт в полный рост, привлекая всеобщее внимание. - Полагаю, все поняли, что из-за недавней смены формы, Иноуэ-сан ещё не успела освоить бой в новом стиле. Из-за того, что прочие показатели у неё превосходны, а заслуги перед Сейретеем высоки, предлагаю отменить этот этап и сразу перейти к зачислению в отряд. - Видишь? Они ни во что не ставят твои боевые навыки, - вновь шелестит на грани сознания, перебивая поднявшийся гомон. - Они не верят, что ты способна хоть что-то показать. Девушка сжимает кулаки, чувствуя тепло кожаной оплётки. Как бы она ни волновалась, но она действительно хотела этого матча. Чтобы показать, как много достигла. Чтобы доказать, что не зря усердно тренировалась. - Кого они видят перед собой? - тихий голос вливается в вены, оплетая новыми сосудами лёгкие, сердце, все органы чувств. - Маленькую школьницу из прошлого? Беззащитную девочку? Кто же ты для них? Кто же ты для себя? - Иноуэ! - абсолютно некстати окликает её Рукия. - Как же здорово! Куда пойдёшь? Всё-таки в четвёртый? А может к нам, в тринадцатый? - Да ну, шестой или восьмой, - доброжелательно улыбается Ренджи. - Деся~ятый, - весело тянет Рангику. - Кто из них в этот раз решит за тебя? - насмехаются в голове. - Или, может быть, ты уже достаточно взрослая, чтобы выбрать? Кем ты хотела стать, до того, как тебе перерезали горло? До того, как… - НЕТ! - выкрикивает Орихиме, и сама пугается громкости своего голоса. В ту же секунду все взгляды направлены на неё. Тишина опускается, отдаваясь гудением в ушах. Слова сами по себе слетают с языка. - Я приму бой. - Но в этом нет необходимости, ты легко можешь… - Умница. Наконец-то. Упрямо поджимая губы, чтобы внезапно не струсить, девушка вытягивает перед собой руку с кинжалом, держа клинок параллельно земле. Вторая ладонь мягко ложится на одну из четырёх заточенных граней. - Я приму бой и только после этого перейду в отряд. Несколько секунд никто не говорил ни слова, пока вперёд не вышел твердой поступью Йоурей-сенсей. С лёгким свистом вынимая свой меч из ножен, наставник уточнил. - Так в какой же? Глубоко вдохнув, девушка невольно зажмурилась, прислушиваясь к тихому смеху в голове. Он был предвкушающе-ледяным. - Двенадцатый. Неверящие вздохи стали ей ответом. Шёпот перерос в возгласы и непонимающие восклицания. - Плебеи не должны оспаривать решение, принятое кем-то, кто стоит выше них. Назови моё имя, робкая инфанта. Учитель, игнорируя поднявшийся гомон, улыбнулся широко-широко, будто бы знал, что случится. - Да будет так. Нападай! Резко выдохнув, Орихиме ощутила фантомное трение на плечах, спине и руках, завершающееся тяжестью на запястьях и ладонях. Это было настолько правильно и прекрасно, что она всё-таки не смогла сдержать слёз. - Пускай корни, Каика Засо но Джоо*. __________________ *Каика Засо но Джоо - Королева цветущих сорняков