Добро пожаловать домой...

Mama put my guns in the ground... I can't shoot them anymore. That cold black cloud is comin' down... Feels like I'm knockin' on Heaven's door... Мама, закопай моё оружие... Больше я не могу стрелять из него. Опускается большое чёрное облако... Такое чувство, что я стучусь в небесные врата... Высшее пламя. Кларк бежит вперед, буквально чувствуя, как за спиной все плавится, и как к ней стремительно приближается стена из огня, сносящая, разрушающая, сжигающая все на своем пути, не оставляя даже малейшего шанса на выживание. Это конец. Она бежит вперед, обратно к Бункеру на острове Бекки. Она видела, как вверх взмыла ракета, отправляясь на Ковчег. Почему-то она знала, что не успеет вернуться. Она это чувствовала, понимала, осознавала и все равно отправилась к вышке. Зная, обратно она уже никогда не придет. Ее все еще разрывало на части от неизвестности: она не знала, успела ли она подать электричество Ковчегу, прежде, чем волна радиации отключила все электронику. Выживут ли те, кто сейчас отправился в космос. Всеми фибрами души, она надеялась, что не опоздала. Кларк ускоряется, понимая, что ей нужно укрыться от огня. Она чувствовала, как радиация проникает внутрь ее тела даже сквозь защитный костюм, отравляя кровь и разъедая кожу. Дыхание становится тяжелым, сердце бьется с невероятным ритмом. Еще немного… Она забегает внутрь бункера Бекки, чувствуя, как что-то перекрывает ей дыхание. Она не без усилий стягивает с себя шлем защитного костюма, скинув его на ближайший подсвечивающийся стол и начинает кашлять, в надежде сделать хоть вдох, схватившись за собственную шею. В ушах гремит громкая сирена, оповещающая о критическом уровне радиации. На светящуюся столешницу капают первые капли черной крови. Все вокруг начинает потряхивать, а Кларк сжимается от боли, чувствуя, как каждую клеточку тела буквально пронзают тысячи мелких иголочек. Радиация. Она с силой сжимает края столешницы, чувствуя, как края впиваются в ладони, делая только больнее. Она не может остановить кашель, с которым отравленная кровь стремительно покидает ее тело. На столешнице уже была целая лужица черной густой жидкости. Боль сменяется с уколов, на жжение, которое заставляет Ванхеду закричать от боли. Все ее тело словно держали над огнем, и оно мучительно-медленно поджаривалось. На лице появились кровоточащие язвы, а во всем теле — слабость. Кларк отчаянно цепляется за края столешницы и, не в силах больше держаться в стоячем положении, опускает голову на стекло, продолжая сплевывать уже казалось бы бесконечный поток крови. Перед глазами все начало расплываться, словно их застилала белая пелена, а боль стала такой невыносимой, что даже кричать больше сил не осталось. И ее ладони разжимаются. Кларк съезжает по столу, задевая одной рукой шлем и тот с грохотом падает на пол, от чего защитное стекло тот час же разлетается на тысячи мелких осколочков. Тело блондинки оказывается на полу пару мгновений спустя. Она чувствует, как кровь постепенно заполняет ее легкие, не позволяя нормально дышать. Изо рта вырываются хрипы, а по щекам текут слезы, обжигая свежие язвы, вызванные радиацией. Но она не может пошевелится от боли, сковавшей ее тело, заставляя его то и дело выгибаться. Но почему-то, ей не было страшно. Она чувствовала легкость в голове, несмотря на боль в теле. Теперь, перед глазами проносилась вся ее жизнь. Ковчег, ее семья, друзья, Земля, все то, что произошло за последние полгода, Лекса… Смерть это не конец. Эта мысль, проскользнула в ее голове мгновенно, как молния во время грозы. Но теперь, она четко билась у Кларк в висках. Блондинка уже не чувствовала, как тело ее начало содрогаться от судорог, а кровь уже вовсю стекала по щекам, из-под носа, из глаз, образуя лужицу крови под головой, довольно быстро растекающуюся по сторонам. Пальцы Ванхеды судорожно сжимались, словно пытаясь за что-то схватиться, удержаться здесь хоть ненадолго, словно ища выключатель, который даст ей кислород и еще несколько минут перед неизбежным. Перед глазами начало темнеть. Кларк закрыла глаза, пытаясь не думать о крови, заполнившей легкие и о жгучей боли, которая почему-то начала отступать. Она не чувствовала своего тела, а темнота липкими щупальцами обволакивала ее, даря освобождение от боли. Сердце постепенно замедляло свой ритм. Ударов становилось все меньше и меньше, а каждый, был намного тише предыдущего. Перед глазами вдруг появился ослепительный белый свет, а в голове раздались голоса. И каждый голос она помнила и знала. Теперь, она знала, что делать. И Кларк улыбнулась, словно давая свое согласие, словно наконец решаясь отпустить это все, и идти дальше. Наконец освободиться. В голове отдает последний, самый громкий удар сердца, и мышцы тела резко расслабляются и последний хрип срывается с губ Кларк. Голова безвольно переворачивается на бок, а с лица почему-то не сходит счастливая улыбка. А сирена так и продолжает завывать на фоне мертвой тишины…

***

Резкий вдох и Кларк садится. Она в панике оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит. Она в… Полисе? Точно! Это Полис. А если быть точнее, та самая Башня. А если быть еще точнее… Она поворачивает голову из стороны в сторону и встает с кровати, легко поднимаясь на ноги, словно она ничего не весила. Больше не было боли. Никакой. Она чувствовала лишь одно: покой. Покой, в каждой клеточке ее тела. Кларк оглядывается. Это были те самые покои Командующей. Которые навсегда отпечатались в ее памяти. Солнце так же освещает комнату сквозь окна, снизу доносятся едва слышные голоса жителей Полиса, а голубое небо простирается на километры вдаль. Все точно так, как…              — Кларк… Спина Кларк резко выпрямляется, а взгляд фиксируется, оставаясь еще устремленным вперед. Дыхание резко прерывается, в глазах начинает мутнеть от слез, а руки, как и все тело, постепенно начинают дрожать. Она знает этот голос. И Кларк резко разворачивается на девяносто градусов, туда, откуда раздался голос. И слезы стекают по щекам, когда ее глаза широко распахиваются, а сама Кларк всхлипывает, не в силах удержать его в себе и делает глоток спасительного воздух              — Лекса… Командующая улыбается той самой улыбкой. Такой, которую Кларк видела на ее лице последний раз. Она одета в ту самую блузку, штаны, сапоги, а волосы лежат на один бок. Так же, как и в тот день. Ее зеленые глаза, были такими настоящими, такими реальными, такими… живыми. И были полны слез, так же, как и глаза Кларк. Она жива. Кларк на негнущихся ногах, делает несколько шагов вперед, замечая, что шатенка делает то же самое. Кларк прикрывает глаза, когда чувствует, как теплая ладонь Лексы касается ее руки и сжимает ее, переплетая их пальцы.              — Это правда ты? — шепчет Кларк, даже не пытаясь подавить всхлип в груди. — Ты действительно здесь? Это реально? Ее трясло. И дрожь отдавалось эхом во всем теле. Как же она боялась услышать «нет». Ее глаза, как и глаза самой Лексы, словно светились, когда Ванхеда наконец решается их распахнуть.              — Нет ничего более реального, Кларк, — так же шепчет в ответ Лекса, когда по ее щекам тоже начинают сбегать теплые слезы, капая на пол. Она касается своими губами губ Кларк, словно в знак подтверждения. Она чувствует соль на ее губах, чувствует, как та всхлипывает сквозь поцелуй. Рука Командующей взлетает вверх, стирая новую слезинку, сбежавшую по щеке Ванхеды. Она нехотя отрывается от желанных губ и заглядывает в глаза Кларк, сталкиваясь с доверчиво-голубым взглядом, уже и не пытаясь сдержать слезы счастья. — Я ждала тебя. Добро пожаловать домой… Did you run away? Did you run away? I don’t need to know If you ran away If you ran away, come back home Just come home Убежала ли ты? Убежала ли ты? Мне все равно. Если ты убежала Если ты убежала, вернись домой. Просто вернись домой.